Фантастика 2025-48 - Дмитрий Анатольевич Гришанин
— Да, вроде, все норм. Могу.
— Тогда двинули уже от греха!
Глава 18
Проходя мимо груды разодранного тряпья, в которую превратился мой рюкзак, Митюня нагнулся и, пошарив рукой, вытащил оттуда скрученный, словно отжатое белье, кошелек, пожеванную, а местами даже продырявленную зубами твари, тетрадь с лекциями и покореженный остов безнадежно загубленного смартфона, с наполовину выкрошившимся экраном. Находки здоровяк тут же сунул в карман штанов и, опережая уже готовый сорваться с моих губ возмущенный протест, пояснил:
— Спокуха, пацан. Тебе сейчас, все одно, не куда это барахло девать. Потому, пусть пока твои вещички побудут у меня. Выберемся из этой задницы, все верну в сохранности. Отвечаю!
Возразить на это мне было не чего, пришлось молча покориться и, стиснув зубы, перейти с шага на неуклюжий бег, чтоб не отставать от резко ускорившегося спутника.
До ближайшей стены белых стволов, намеченных Митюней, в качестве укрытия, расстояние было не меньше километра. И мы успели преодолеть лишь треть этой дистанции, когда за спинами раздался приглушенный расстоянием рев многочисленных преследователей.
Обернувшись, я увидел вдали знакомые длинноногие и хвостатые фигуры гигантских ящеров.
— Живоглоты! — выдохнул я и, позабыв о боли в спине, рванул так, что на пару секунд даже вырвался в лидеры.
— А ты, пацан, полон сюрпризов, — хмыкнул тут же нагнавший и пристроившийся рядом спутник. — Значит, имел уже удовольствие познакомиться с этими тварями? Интересно, когда успел-то? И как… Эй, пацан! Ты чего?!
Стремительно разгорающийся внутренний жар поначалу я принял за естественную реакцию организма на сумасшедшее ускорение… Легкие «запылали» от недостатка кислорода. Фигня. Сейчас откроется второе дыхание, и все пройдет… Увы, не открылось, и не прошло. Сознание вдруг захлестнула непроницаемая чернота. И я почувствовал, как крепкие руки Митюни подхватили меня за лохмотья разодранной на спине толстовки, не позволив завалиться в траву…
Очнулся я уже через несколько секунд. Распирающий грудь жар никуда не делся, хоть я уже не бежал, а беспрестанно колотился лицом о какую-то ткань… Это че?.. Я на кровати?.. Но как?!.. Черт! Почему тут так трясет!.. От сумбурного потока мыслей страшно разболелась голова. Меня немедленно замутило, и я изрыгнул поток горькой желчи. Которая почему-то не растеклась пятном по «простыни», а провалились куда-то вбок, лишь частично забрызгав ткань перед глазами.
— Ну твою ж мать, пацан! — донесся откуда-то сверху возмущенный голос Митюни. — Полминуты потерпеть не мог! Мы ж почти уже добежали!
После рвоты в голове на несколько секунд прояснилось, и я понял, что лежу на плече старшего товарища. «Простынь» перед лицом — его куртка, низ которой я только что вероломно изгадил вонючей желчью. А сильно трясет от того, что Митюня удирает с ношей на плече от стати живоглотов.
Запрокинув голову, я увидел внизу мельтешение ног здоровяка по розовой траве, полностью подтвердивших догадку. Но это резкое движение спровоцировало резкое усиление пожара в груди и ослепительную вспышку боли в голове. Я застонал, и снова отключился…
— Эй, пацан! — донесся до плывущего в густой патоке безразличия сознания чей-то настырный голос.
Голову встряхнуло от резкого толчка, и сонливая одурь на миг развеялась. Я ощутил испепеляющий жар в легких, и зашелся в кашле, пытаясь исторгнуть из воспаленного нутра мучительный жар. Надсадный кашель перешел в жестокий спазм, и через секунду чуть сердце не лопнуло, от скрутившей грудь судороги. К счастью, почти сразу же отпустило. И я смог сделать мучительно-приятный вдох прохладного воздуха.
Сквозь туманную дымку мутного от выступивших слез взора я увидел склонившегося надо мной и заглядывающего в глаза здоровяка.
— Ну — слава яйцам! — очнулся! — выдохнул Митюня, заметив мой осмысленный взгляд. — Ты ж, парень, минуту целую тут бревном бездыханным лежал. Думал все, трындец пацану, отбегался… Слышь, Сережа, ты меня больше так не пугай.
— Где… мы? — кое-как удалось прошелестеть пересохшими губами.
— В безопасности, — тут же порадовал щербатой лыбой здоровяк. — От стаи живоглотов удрали. Убежище я нам подобрал надежное. Так что не переживай. Ща ты малехо оклемаешься, и двинем дальше.
Пока он говорил, я с грехом пополам осмотрелся. Увидел знакомые белые стволы, кольцом окружившее со всех сторон. Диаметра узкого убежища едва хватало, чтоб в лежачем положении я не упирался головой и ногами в деревья.
Я попытался приподняться на локтях, и уловивший мое желание Митюня тут же помог принять сидячее положение, прислонив спиной к широкому древесному стволу.
— А… что?..
Догадавшись о вопросе, Митюня стал отвечать, не дожидаясь пока я допыхчу до конца.
— Огненная лихоманка к тебе прицепилась. Зараза местная, типа нашего гриппа, только пожестче… Так бывает, когда иммунитета на местные болячки нет. К тому же организм твой был ослаблен после ранения, сильно утомлен и истощен… Ты, пацан, когда последний раз ел?
— Утром.
— Я так и думал… А теневых бонусов за день, поди, до хренища набрал?
— Да, много.
— Много, — передразнил здоровяк. — Башку бы намылить твоему наставнику, за такое разгильдяйство.
— Александр не причем, — как смог твердо, возразил я.
— Молчи уж, защитник… Смотреть больно, как осунулся — кожа, да кости. Немудрено, что тебя тут так быстро скрутило… Лекарство я тебе уже ввел, — Митюня показал на пустой шприц в траве под ногами. — К счастью, подействовало. Но чтоб ускорить выздоровление, тебе, по уму, сейчас надо бы еще пожрать от пуза. А у меня, кроме сухарей и пива, нет больше нихрена… Ну ты, вроде как, парень совершеннолетний. Значит, пиво пить можно. А это, считай, жидкий хлеб… Короче, вот, пацан, угощайся…
Митюня жестом фокусника вытащил из кармана штанов здоровенную упаковку их шести банок пива, и следующим заходом — полдюжины пакетиков с солеными сухариками.
— Не… я не пью, — отказался я от протянутой банки, сосредоточив внимание на потрошении пакетика с сухарями.
— Дело хозяйское, — пожал плечами Митюня, распечатывая банку и делая внушительный глоток. — Только хрумкай потише. Сам понимаешь, нам тут гости не нужны.
Не знаю чего уж там больше этому поспособствовало — сидячее положение или подкормка сухариками — но самочувствие мое в процессе потребление соленой закуси к пиву и впрямь улучшалось на глазах. Развеялся застилающий взор туман. Прояснилось в голове. Пожар в легких затух до состояния тлеющих углей, и стал практически незаметен.
— А мы куда, вообще, направляемся? — поинтересовался я после некоторой паузы, занятой жадным поглощением содержимого пакетика.
— К ближайшему стационарному порталу, — охотно пояснил здоровяк, распечатывая следующую банку. Заметив мой настороженный взгляд, он, с ухмылкой, добавил: — Не боись, пацан, Митюня свою норму знает.
— Все так говорят, — пробормотал я, вскрывая второй пакет сухариков.
— Че сказал? — нахмурился
