"Та самая Аннушка", третий том, часть первая: "Гонка за временем" (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич
— Слушай, — спросил я, — а у того медика, ну, Дока, у него вообще свои дети есть? Или все левые?
— Без понятия, извини. Мы не друзья с ним, просто жизнь свела пару раз. Старшая дочь и младший сын — дети Калеба и Анахиты. Чёрненькая Катя — не знаю, первый раз увидела, но, судя по возрасту, он её либо где-то прятал лет пять, либо тоже чужая. Наверное старший, Дмитрий, его. Он от первого брака. А что?
— Да ничего, просто интересно стало. А младший Калебовский — тоже дисруптор?
— Не знаю. У мелких не поймёшь. Может проявиться, а может нет. Иногда дети — просто дети. Ты к чему эту тему поднял? — она проследила мой взгляд до Сашки, заворожённо перебирающей книги в библиотеке, и добавила: — Так, уйми свой родительский инстинкт. Это робот. Ну, или полуробот. Или вообще хрен пойми кто. У неё уже есть одна мама.
— Две.
— Полторы максимум. Я просто присматриваю за ребёнком.
— Мама! Мама! Тут такие книги! Такие! Я отсюда никуда не уйду!
— Разве что до утра, — ответила Аннушка. — Сегодня, так и быть, переночуем здесь, читай сколько успеешь, я соскучилась по своей ванне.
— Я тоже соскучился по твоей ванне! — заверил я.
— Идите, занимайтесь своими глупостями, — отмахнулась от нас девочка. — А я буду читать всю ночь! Что может быть лучше?
— Не слушай её,— сказал я Аннушке, выводя её из библиотеки за локоть, — литературой жизнь не исчерпывается.
— Точно, — согласилась она, — есть ещё секс и виски.
Им-то мы и посвятили свой вечер.
Глава 13
Двери между мирами
Сашку пришлось оставить. Расстаться с библиотекой она отказалась напрочь. Мы в полном остолбенении наблюдали натуральную подростковую истерику.
— Нет, нет, я никуда не поеду! Ни за что! Не заставите!
Сашенция кричит, топает ножкой, дует губки, в глазах слёзки.
— Саш, — говорю я примирительно, — но нам очень надо. Да ты и сама же всё знаешь…
— Не знаю и знать не хочу! Вы ничего не понимаете! Мне это нужно!
— Ты ещё завопи «Я вас ненавижу!» и дверью хлопни, — мрачно советует Аннушка. — Я так делала в шестнадцать.
— Оставьте меня и езжайте!
— Саш, что ты несёшь? — взываю к разуму я. — Это дом в пустом мире, ты не умеешь выходить из среза, а если с нами что-то случится? Мы можем задержаться надолго, понимаешь?
— Буду сидеть и читать книжки!
— А если очень надолго?
— Перечитаю их только раз, сколько смогу!
— А потом?
— А потом начну заново!
— А если мы вообще не вернёмся? Мультиверсум — опасное место…
— Умру от голода с книжкой в руках, — упрямо отвечает Сашка. — Однажды кто-нибудь найдёт мой скелет и мозговой модуль, который будет очень-очень умным! Вставит его в новый корпус, и я побегу искать новые книжки! Ну, пожалуйста! Ну, что вам стоит? Я буду хорошо себя вести, ничего не поломаю, буду убирать за собой и присматривать за домом! Вон какие стёкла грязные…
— Вечно не хватает времени, — смущённо вздыхает Аннушка. — Каждый раз думаю: «В следующий раз помою».
— Что с ней делать? — спросил я. — Упёрлась, как упрямая коза.
— В принципе… — девушка задумчиво почесала нос, — еды тут для одной девчонки лет на несколько. Меню будет однообразное, но, когда нет штормов, можно ловить рыбу в заливе. Я ленюсь, но вообще реально, снасти в чулане, вместе с домом достались. Сеть запитана от акка, его хватит… Да, считай, навсегда. Раньше волны скалу подмоют. Я бы со скуки сдохла, но если ей так хочется…
— Хочется-хочется-хочется! — запрыгала Сашка. — Спасибо, мама, спасибо, ты самая лучшая!
— А как же задание от Алины? — спросил я. — Ездить с нами, наблюдать, докладывать?
— Мама Алина поймёт, — убеждённо ответила девочка. — Это самое важное! Важнее чего угодно!
Она обвела рукой полки Аннушкиной библиотеки.
— А говорят, подростки не любят читать, — вздохнул я. — Хорошо, что она интернета не видела…
* * *
Крисса снова повзрослела. Похоже, для неё прошло куда больше, чем несколько дней. Сидят с Карданом возле мораториума, щебечут, переглядываются. Механическая рука кланового почти-но-не-совсем обнимает её за плечи. Лежит как бы на спинке лавочки, но и немного как бы на спинке девушки. Ростом она ему чуть выше пояса, но, как ни странно, в данном случае Криссу это не смущает.
— Привет, дылды! — смеётся она при виде нас. — Куда дочку дели?
— Осталась заниматься самообразованием, — ответила Аннушка. — Лейхерот уже вернулся, я вижу?
— Раз я тут, то не сама же приехала. Я этих ваших штук не умею. Профессор говорит, есть железки, с которыми всякий на Дорогу может, но до этого раздела мы ещё не дошли.
— И сколько для тебя прошло?
— Ну, скажем так… — она покосилась на Кардана, — больше, чем для вас. Неважно. Профу пришлось повозиться, но теперь у нас есть практически универсальная отмычка. Ну, он так думает. Мы ещё не проверяли, ждали вас.
— Красавица стала, — сказал я честно.
Девушка выглядит на двадцать с небольшим и действительно расцвела.
— Ой, скажешь тоже, дылда, — отмахнулась она, но расплылась в улыбке.
— Лёх, — обратился ко мне Кардан, — можно на пару слов?
— Валяй, — слегка удивился я.
— Давай отойдём.
Мы прошли метров сто и уселись на другую лавочку, подальше. Площадь Мораториума скучающие экс-корректоры обиходили — привели в порядок зелёные насаждения, отмыли стёкла, смели листья, освободив от завязавшейся почвы брусчатку мостовой, посадили какие-то цветочки, расчистив древние лужайки от кустов. Но туда, где мы сидим, их энтузиазм не достал, тут всё заброшено и дико. Город пуст, по большому счёту, обжито всего три дома — импровизированное общежитие бывших корректоров, особняк, который занял Андрей с семьёй и слугами, и комплекс из нескольких строений на окраине, в котором поселилась община кайлитов. Немобильная часть клана Костлявой разбила лагерь в поле, за пределами города, расставила свои модули-вагончики и там живёт, им привычно. Синеглазые детишки бегают туда-сюда, из кланового стойбища в центр, к таким же синеглазым постарше. Не то чтобы старшие сильно умнее, но всё же чему-то дети у них учатся. Аннушка как раз пошла наводить там шороху, чтобы не расслаблялись. Её эмоциональная ругань доносится даже сюда, но так, отголосками, слов не разобрать.
— Как дела у клана? Как Костлявая? — спросил я Кардана. — Как сам?
— Вот об этом, дро, я и хотел с тобой перетереть, — вздыхает он. — Караван вчера пришёл, ребята неплохо расторговались, отлично оттянулись, надрали по дороге жопы каким-то рейдерам. Вечером праздновали.
— Что-то ты не очень весело об этом рассказываешь.
— Да, дро, ты же видишь, я был тут. Не ходил с караваном. Сидел на охране, караулил дверь, присматривал за детишками, помогал женщинам по хозяйству, — клановый тяжко вздохнул. — А знаешь почему, дро?
— Почему?
— Потому что это сраное железо чем дальше, тем больше глючит, — он с досадой стукнул себя по механическому колену. — В любой момент может отрубиться нога, рука, глаз, да что угодно. Наш техн говорит, дело в прошивке. Её надо обновить, но негде. Техн у нас, честно сказать, хреновенький, самоучка, разве что миоблок перекинуть или сустав поменять, что-то серьёзное вообще не тянет. Костлявая больше не берет меня в караван, не доверяет. Да я сам себе не доверяю, дро! Который раз пролетаю мимо доли, чёрт меня дери! Сижу на довольствии клана, как какой-нибудь старый шлок.
