Провинциал. Книга 8 (СИ) - Игорь Викторович Лопарев
А то совещание, начало которого он только ещё собирался объявить, велось с использованием квантового шифрования. Методика не новая, но доказавшая за столетия использования свою надёжность.
— Добрый вечер, — как мог, приветливо проскрежетал хозяин кабинета, — рад, что вы откликнулись на мою просьбу и приняли участие в этом нашем внеочередном совещании…
— Хотелось бы понять, по какой причине мне пришлось отрываться от важных дел, — прозвучал голос одного из тех, кто скрывался за золотистыми иконками.
— Вот же, Савва Тимофеевич, не упустил возможности недовольство своё продемонстрировать, — ухмыльнулся про себя старик.
Саффа Тимофеевич был крупным торговцем. Раньше таких купцами называли. Был он богат, а потому мог себе позволить иметь склочный и тяжёлый характер.
В то же время, когда нужно, то мог и держать себя в узде, в случае, если от этого зависел размер предполагаемой прибыли, и даже больше, он мог и вовсе наступить себе на горло, и говорить и делать то, что ему глубоко противно… Но не просто так, а ради прибыли, ради денег.
— Да, — подумал старик, — этот совершил главную ошибку, — он со временем стал воспринимать деньги не как инструмент, позволяющий проще достичь цели, а как саму цель. Цель всей своей жизни.
Этим он и зацепил Савву, предложив ему давным давно одно доходное дельце… Дельце, правда, с душком было. Даже не так. Воняло оно откровенно, дельце это. Но Савву это не остановило, и он вписался. Ведь не зря древние демократы говорили о том, что если впереди маячит триста процентов прибыли, то нет такого преступления, на которое не рискнул бы пойти капиталист, хотя бы даже и под страхом виселицы1.
А людишки старика всё втихую зафиксировали, и эти материалы стали первыми в той папочке, в которой собиралась подноготная этого матёрого купчины.
И может настать момент, когда купчина посчитает меньшим злом совсем невыгодное, да и весьма опасное дело, настоятельно предлагаемое ему стариком к исполнению, лишь бы соскочить с крючка или хотя бы избежать обнародования информации из этой, ставшей, кстати, уже довольно пухлой, папочки.
Он пока даже не подозревает о её существовании, на настанет день, когда ему её предъявят… А пока… Пока пусть тешит себя иллюзией безопасности и самостоятельности.
А то, что он сейчас о важных делах кричит, то да, ублажать любовницу важно, и нужно, кто бы спорил. Но, всё таки, есть дела и поважнее. За то, что он со своей пассией, да ещё и не одной, кувыркается, денег ему никто не заплатит. Мало того, он похабным девкам своим на булавки такие суммы выкатывает, что купец победнее и по миру бы пошёл после такого.
— Всё расскажу, Шестнадцатый, — сурово ответил дед, — всё расскажу. Только, попридержал бы ты характер свой несносный. Так оно для дела только лучше будет.
— Извини, Первый, — купчина пошёл на попятную, усмирив своё раздражение и гонор.
— Вот и славненько, — этими словами старик подвёл черту под попыткой купца развязать дебаты не по делу.
— На самом деле, я сейчас говорить не буду, — начал свои разъяснения по прозвучавшему о целях собрания вопросу, — а говорить сейчас будет Четвёртый.
Под этим номером значился как раз тот чиновник, появления которого он-лайн так ждал инициатор этого мероприятия.
И слово он собрался предоставить не просто так, а по тому самому вопросу генерала Пронина, так как в Имперскую Канцелярию для подготовки регулярных докладов для самодержца стекается очень много всевозможной информации.
В том числе туда направляются и рапорты из Генерального Штаба, а там содержится и информация, о исходящая и от генерал-майора Пронина.
И все стихли. Так как знали, что Четвёртого всегда спрашивают именно о том, чем дышит верхушка государственного аппарата. И от информации, которую сейчас все участники организации услышат, может зависеть многое. В том числе и гешефты многих, если не всех тут собравшихся.
Старик, будучи главным удавом в этом анонимном серпентарии не препятствовал использованию информации, полученной на подобных собраниях, в личных целях. Только для того, чтобы реализовывать такие проекты, это надо было обязательно согласовывать их с ним.
Те, кто этого делать не посчитали нужным, более он-лайн не выходят. По независящим от них причинам.
— Это похвально, — хмыкнул старик, — что вы умолкли, чтобы не мешать нашему докладчику… Ну, что же, вам слово, Четвёртый, вам слово… Расскажите нам, что там Пронин наш ненаглядный Императору в клювике принести хочет…
1 Тут приведена часть фразы, принадлежащей Томасу Джозефу Даннингу, британскому профсоюзному деятелю.
Глава 15
Конференция
— Начну с того, что я сам не верю тому, что сейчас вам сообщу — уж очень невероятным мне всё это кажется, — голос Четвёртого в этой конференции, равно как и любой другой голос, идентифицировать было невозможно, так как голоса участников программными средствами унифицировались, и становились совершенно одинаковыми.
Это было сделано, как вы понимаете, для соблюдения конспирации. Правда, оставалась возможность узнать говорящего по манере речи. Но и тут для того, чтобы его узнать в этой конференции, его надо было знать в жизни. Причём, очень хорошо знать.
А те, кто тут собрались, за очень малым исключением, если и видели друг друга когда-нибудь, то лишь мельком.
— То есть, вы эту информацию достоверной не считаете? — задал вопрос один из участников.
— Информацию эту почерпнули из рапорта на высочайшее имя. Автор рапорта — генерал-майор Пронин… Так что по поводу достоверности — судите сами. Если вы думаете, что Пронин пишет сказки для государя-императора, и ему за это ничего не прилетает, то вы, наверное, всё-таки ошибаетесь… А касаемо моих слов — я выразил только свою субъективную позицию. Надеюсь, вы составите и своё собственное мнение о том, что я вам сейчас сообщу…
— Ну, начинайте уже, — старику было интересно, ведь оратор ранее в личном сообщении намекнул ему на то, что сведения, которые он приготовился сообщить, содержат информацию о вещах, находящихся, по его мнению, за гранью возможного, — мне не терпится узнать, о каких невероятных вещах пойдёт речь.
— Ну, что же, — решился Четвёртый, — слушайте. Начну с того, что Пронин уже довольно продолжительное время курирует одного худородного провинциального аристократа. И этот аристократ является каким-то невероятным везунчиком, либо мистификатором — ещё более невероятным.
— Мы собрались тут о жуликах говорить? — раздался ещё один безликий голос.
— Попрошу всех присутствующих соблюдать приличия, — одёрнул вопрошающего старик, который был бессменным председателем собрания. И, его модератором, естественно, — и не перебивать докладчика.
