Читер (СИ) - Эл Лекс
— А что, раньше никто не пытался разрядить баг? — удивилась Скит, поставив на пол коробку с багтрекерами.
— Пытались, конечно! — профессор всплеснул руками. — Десятки раз! Вот только каждый раз все сводилось к одному неутешительному выводу — необходимо отправить в баг слишком много материи для того, чтобы он изменился хоть насколько-то заметно. Это банально выходило слишком дорого, особенно в довольно стесненных экономических условиях купола.
— Тогда почему это сработало сейчас? — не отставала Скит. — Ведь сейчас материи вообще практически не было!
— Полагаю, это из-за того, что баги перекрыли друг друга. — профессор описал пальцем окружности в воздухе. — Могу предположить, что энергия бага, если позволите, не соответствует энергии другого бага, они не одинаковы, поэтому аномалии реагируют друг на друга, как на материю. Но в то же время их энергии крайне похожи, как две волны, созданные разными источниками, но одинаковые по частоте и амплитуде. И, когда эти две волны встречаются, в тех местах, где формы волн оказываются одинаковы, происходит резонанс! Количество выбрасываемой энергии удваивается, она снова накладывается на энергию другого бага, снова резонирует, и так до бесконечности! Подобный каскадный резонанс высасывает из бага гигантское количество энергии, и длится это до тех пор, пока их границы не перестанут соприкасаться.
Кинув еще какую-то мелочь со стола, я убедился, что профессор прав — буквально в сантиметре от границы действия Теслы уже начиналась граница Кельвина, который отреагировал огненным протуберанцем. То есть, баги, возможно, и рады бы продолжить свое противостояние в попытках выяснить кто победит слон или кит, да не дотягиваются друг до друга.
Ну а так как все баги были строго круглыми, то, уменьшившись в диаметре, они открыли немало места вдоль стен, где можно было просочиться, не боясь задеть их.
Так мы и сделали. Сперва пропихнули вперед коробку с багтрекерами, а потом и сами аккуратно, вдоль стеночки, прижимаясь к ней спиной, перетекли на другую сторону.
Тут, конечно, тоже были баги, но здесь все было намного проще — они уже не выстраивались в одну непрерывную линию и уж тем более не пересекались границами, образуя единую стену смерти. Здесь места для маневра было полно.
Его было настолько много, что я даже потратил несколько секунд, раздумывая, возможно ли добраться до черного, пораженного «ящерицей», чтобы затрофеить его костюм и винтовку. Все остальные противники были уничтожены в абсолютном понимании этого слова, вплоть до последней капли крови, один лишь этот остался лежать там, где его настигла граната. И пусть даже его костюм был поврежден, все равно он скрывал в себе много всего интересного, а уж о винтовке и говорить нечего. За нее как минимум целую «панацею» можно было купить.
Проблема заключалась лишь в том, что проход к нему был перекрыт сразу двумя Ньютонами, которые я своими руками расположил именно в этих местах, и никакой возможности обойти их просто не было — все перекрывали гребаные офисные перегородки, достаточно прочные, чтобы в них нельзя было проделать проход без хотя бы монтировки, но недостаточно — для того, чтобы выдержать вес взрослого человека, если ему придет в голову через них перелезть.
А если они под этим самым взрослым человеком ненароком сломаются, то, как пить дать, влетишь в один из Ньютонов если не головой, то рукой — тоже ничего приятного.
Я все же попытался добыть хотя бы винтовку, прокинув между Ньютонами веревку с привязанной кошкой, которые мне пожертвовала Скит, но ни хрена не вышло. Едва только я потянул, как винтовка угодила стволом в один из багов и моментально его лишилась прямо до ствольной коробки. Оставшийся целым кусок винтовки при этом подпрыгнул в воздух так резко, будто его снизу пружиной подбросило, завертелся, разбрасывая вокруг себя какие-то мелкие детали, и угодил в другой Ньютон, тоже превращаясь в тонкий блинчик. Вместе с кошкой. И веревкой.
— Так я и знала. — буднично и совершенно спокойно заметила Скит. — С тебя новая кошка.
Признав, что ни хрена не получится, я бросил это гиблое дело, и мы наконец направились к дальнему концу зала — туда, где должен был находиться аварийный выход. Тем более, что из коридора, перекрытого багом еще в самом начале сражения с черными, уже давно раздавались какие-то негромкие, но от того не менее подозрительные звуки. Судя по всему, технорыцари все же пожаловали на вечеринку, как я и предполагал, да вот только приглашение забыли в других бронештанах.
— А нам ничего из этого не понадобится? — спросила Скит, обводя пальцем все вокруг. — Бумаги там, носители?
— Это не та информация, которую мы ищем! — охотно ответил профессор. — Все самое важное у меня с собой. А тут лежат документы еще тех времени, когда объект принадлежал корпорации, и на нем проводились корпоратские эксперименты. Ничего нового там нет и быть не может. Поверьте, мы все это проверили по несколько раз.
Вот и отлично. А то сейчас бы выяснилось, что какая-нибудь стратегическая бумажка лежит на столе, зажатом между багами, и зее надо каким-то образом добыть, и было бы совсем не круто.
Мы дошли до другого конца зала и оказалось, что там действительно располагался аварийный выход. Дверь, покрашенная в тот же цвет, что и камень вокруг, отлично сливалась со стеной, но хорошо известный всем зеленый знак в виде бегущего к двери человечка не оставлял сомнений, что это именно то, что нам нужно.
За дверью оказалась банальная лестница, ведущая наверх. Ее едва-едва освещали горящие даже не в половину, а в четверть накала, лампочки, свисающие с провода, грубо приделанного прямо к бугристой, необработанной, стене. Переглянувшись со Скит и на всякий случай взяв автомат в руки, чтобы не терять времени в случае чего, я первым ступил на ступеньки и пошел вверх, держа ствол постоянно направленным на соседний пролет.
Подниматься пришлось долго. Пока мы спускались под землю по коридору с небольшим уклоном, заглубление было совершенно незаметным, но ведь на самом деле мы опустили метров на двадцать, не меньше. Так что и сейчас нам предстояло эти же двадцать метров, или примерно семь этажей, подниматься.
На четвертом этаже даже пришлось сделать перерыв, поскольку профессор, которому, как единственному безоружному, отдали коробку с трекерами, заявил, что он больше не может, и просто сел на ступеньки, обмахиваясь широкими перчатками своего костюма. Но долго высиживать ему никто не дал, поэтому уже
