Эй ты, бастард! Том III - Владимир Пламенев
Чем ближе это нечто становилось, тем лучше получалось его рассмотреть. Оказалось, что не он сам был воплощением тьмы, а таково было облако энергии, скрывающем его.
Но вот с его размерами я не угадал.
Он был раза в два крупнее любого эфириала, которые здесь летали. Его тело напоминало человеческую фигуру, выглядящую как ожившая египетская статуэтка из чёрного камня.
Но на изгибах его тела замечались светло-бронзовые отливы, из-за чего он ещё сильнее напоминал ожившую вещь.
А вместо человеческой головы была бронзовая морда шакала…
— И ты говорил, что твои предки не связывались с хозяином Каина? — ледяным взглядом посмотрел я на трясущегося Абасова. — Эта тварь, — я качнул головой на приближающегося Вестника, — несёт на себе шакалью морду.
— Но я сказал правду! — Абасов рухнул на колени. Из его глаз брызнули слёзы, которые смывали остатки всякого достоинства. — Мы отказались от связи с Вестником давным давно! Я клянусь вам!
А тем временем шум ветра прервался хлопаньем огромным крыльев.
Вестник резко опустился на палубу. Победоносный покачнулся под его весом, а деревянные доски заскрипели.
Я посмотрел прямо в глаза этого чудовища. Огромные, сияющие недружелюбным бронзовым светом.
Вблизи его аура была огромна. А сосредоточение магической силы было выше, чем во многих макрах. Он сам был воплощением силы.
Но другой.
Не привычных мне божеств.
И не проклятья, которое использовал Каин.
— Ты принёс мне раба, — произнёс он голосом, похожим на лязг железа. И указал длинным пальцем на Абасова. — Я сожру его, — он со свистом втянул воздух. — А потом тебя. Ты пахнешь, как враг моего хозяина.
Но я не говорил ему ничего.
Только смотрел.
Неотрывно.
— Надо бежать, господин! Бежать! — заверещал Абасов, отползая назад, к люку в трюм.
Но Вестник уже выбрал себе добычу. Всего одним широким шагом он преодолел треть палубы и потянулся длинными руками за Абасовым…
— Знай своё место, побегушка! — отчеканил я, вытаскивая Абасова телекинезом в последний момент. — Ты на моём корабле и этот… — я посмотрел на Абасова, чувствуя лишь брезгливость. — Человек не принадлежит тебе. Как и души моряков, которых ты удерживаешь от вечного покоя.
Вестник медленно повернулся.
— Твоя жизнь — лишь мгновение. Твоя плоть — лишь один укус. Сила, которой ты так гордишься — лишь пшик. Для моего хозяина ты ничтожен, как муравей ничтожен для шакала.
— Поэтому он боится даже назвать своё имя? — усмехнулся я, выхватывая «Акварум». — Ни разу я не слышал, чтобы его представили. А теперь ты пытаешься впечатлить меня воспеванием ему хвалебных од? Даже человеческий ребёнок придумал бы что-то получше.
Он метнул взгляд на «Акварум».
— Ваши боги умрут. А вы — людишки — займёте своё подлинное место. Место ЕДЫ!
Доски под ногами Вестника надломились, когда он сорвался с места.
Я взлетел за миг до того, как удар чёрного кулака пробил в палубе Победоносного дыру. Ровно там, где я стоял.
— Охо… — простонал Победоносный, под испуганный визг Абасова.
Выпад «Акварума» стал моим ответом!
— Сопротивление тщетно, — ответил он железным голосом, хватая «Акварум» обеими руками перед самой своей головой. — Все миры будут едины. Ценой вашей крови и ваших душ, — и в тот же момент я вырвал «Акварум» из его рук, рассекая наконечником чёрные пальцы.
Треск кристалла о камень.
И огромные чёрные крылья устремились на меня с обеих сторон. Но я спокойно вынес себя назад телекинезом. Крылья с громом соединились, схлопывая воздух между собой.
Остался бы — превратился в лепёшку.
Четыре Псионических Клинка обрушились на крылья.
Но не долетели.
Рой острых чёрных перьев, словно сделанных из обсидиана, слетел с крыльев и раздербанил мои Клинки.
Энергопробивающие?
Ещё несколько десятков острейших перьев полетели в мою сторону.
Телекинетическая волна, которую я выпустил, так же легко была прошита ими насквозь.
Но я уже отлетел в сторону, не попав под рой перьев.
«Зверобой» нацелился на Вестника и сделал четыре выстрела, прямо в его шакалью голову.
Но каждая из пуль лишь со вспышкой и искрами разбилась об огромное чёрное крыло, поднятое им для защиты.
Вестник был не медленнее меня.
А Истинным Виденьем я видел, как вокруг него собирается вихрь магической силы. Из разных уголков «Океана теней» к нему стекались ручейки энергии, образуя вокруг невидимую глазу бронзовую сферу.
Что-то серьёзное.
И тут мой глаз зацепился за Абасова. Он дрожащими руками выводил своей кровью на палубных досках рисунок — магическую печать.
Что именно?
Я понятия не имел.
Это могла быть как польза для меня, так и опасность. Но Чутьё молчало на её счёт.
Зато предупредило о новой атаке Вестника!
Его глаза вспыхнули. И в воздухе вокруг заструились уже вполне видные глазу потоки бронзовой энергии. Они хаотично кружились вокруг, но в итоге собирались над головой Вестника.
Формируя египетский крест — анкх!
Вот от этой штуковины так несло опасностью, что уйти от неё было бы невозможно. Только предотвратить.
Холодный воздух вокруг стал нагреваться, от исходящих от анкха волн жара. За секунду моё лицо обожгло, а деревянная палуба под ногами Вестника начала слегка тлеть.
Анкх загудел, подрагивая.
Моя рука крепко схватила «Акварум», оттягивая его назад для метания.
Бросок!
Божественный гарпун устремился в сияющий анкх. Крылья Вестника встали у него на пути. 'Акварум с лязгом пробил их насквозь и застрял.
Но я уже на всей скорости оббегал Вестника сбоку. Из-за поднятых крыльев он не видел меня, а из-за громкого гула, исходящего от анкха, не слышал моих шагов.
Кожу жгло. Пот стремительно стекал ручьём. Чем ближе я был к Вестнику, тем сложнее был каждый новый шаг.
Однако я забежал ему за спину и, обхватив телекинезом «Акварум», потянул его прямо на анкх.
Вестник не успел схватить его. При формировании анкха он стал заторможеннее. Скорее всего из-за необходимости концентрировать внимание на технике.
И с треском синий кристалл «Акварума» пробил энергетический анкх.
Раздался воющий звук.
Во все стороны ударила мощная ударная волна, сносящая всё на своём пути.
Я удержался, используя телекинез.
Но вот Абасова чуть не выкинуло за борт. Он, размазывая кровь со своих рук по палубе, в последний момент успел зацепиться за фальшборт — ограду на краю.
Через секунду «Акварум» вернулся ко мне в руку.
А Вестник, пошатываясь, повернулся на
