Практик (СИ) - Корнев Павел Николаевич
Двух из них я прекрасно знал и встретить на борту дирижабля нисколько не ожидал. Капитана Городца — так уж точно, поскольку в нашу прошлую встречу тот ни о чём таком и словом не обмолвился. Вторым знакомцем оказался Юрий — сосед Льва по служебной квартире. Он, надо понимать, как и молодые люди в штатском, представлял здесь аналитический дивизион. Третий офицер служил в воздушном дивизионе и был помощником капитана дирижабля или даже самим капитаном. В чинах и рангах летунов я разбирался слабо, поскольку с ними почти не общался.
Георгий Иванович достал из портфеля опечатанный пакет, вскрыл его и вручил по конверту трём офицерам, а всем остальным объявил:
— Сегодня начинается первая фаза учений под кодовым названием «Коршун», в них примут участие представители аналитического, воздушного и особого дивизионов. По легенде на территории сопредельного государства расположен разведывательный центр, деятельность которого направлена во вред интересам республики. Нам требуется незаметно пересечь границу, произвести десантирование и захватить архив данного учреждения, после чего эвакуировать штурмовую группу. Ситуация осложняется тем, что противник располагает собственными операторами сверхэнергии.
Капитан Городец прервался перевести дух, и я задумался, не управление ли политического сыска Латландии имеется в виду. Послужило оно лишь прообразом некоего условного разведывательного центра или именно к его захвату нас и готовят?
— Команда получила лётное задание и пройдёт на разных высотах через ряд контрольных точек, где организовано не только визуальное наблюдение, но и задействованы сигнальные структуры, — продолжил инструктаж Георгий Иванович, отпив воды. — Спецгруппа прапорщика Линя десантируется на крышу макета интересующего нас учреждения и произведёт имитацию распыления газа, блокирующего сверхспособности. Их главная задача — отработка проникновения на территорию объекта. После завершения первой стадии к учениям будут привлечены дополнительные силы, которые возьмут на себя нейтрализацию охраны разведцентра. Вопросы?
Вопросов у присутствующих не нашлось. Представитель воздушного дивизиона прошествовал на выход, Георгий Иванович двинулся следом, перехватил мой взгляд и указал глазами куда-то в сторону, а с собой позвал одного только Пономаря. Я прекрасно понял этот намёк и не без труда подавил тяжёлый вздох. Общаться со Львом сейчас нисколько не хотелось, но уж больно удачный выдался случай.
— Привет! — протянул я ему руку, протолкавшись через повскакивавших со своих мест молодых людей. — Ты чего-то совсем пропал!
Лев ответил на рукопожатие и как-то очень уж скомканно улыбнулся.
— Слушай, Пётр, давай потом поговорим. Мне сейчас всех координировать — подготовиться нужно.
— Как скажешь, — пожал я плечами, отсалютовал Юрию и покинул кают-компанию.
Потом, так потом. А поговорить нам и в самом деле стоит. Расставить, так сказать, точки…
Плутать по дирижаблю в поисках подчинённых не пришлось — в выделенную нам каюту меня сопроводил помощник вахтенного офицера. Там же обнаружились и Городец с Пономарём. Последний при моём появлении демонстративно сломал сургучную печать на конверте с приказом и зачитал оный вслух, затем подытожил:
— Как видите, ничего сложного — всех дел на пять минут.
Угу, примерно так оно и было. С упором на слово «примерно».
От нас требовалось спрыгнуть с дирижабля на крышу, по вентиляционному колодцу спуститься в подвал, а попутно заложить на всех этажах заряды, имитирующие ёмкости с газом, и произвести их подрыв, после чего сверхэнергетическим воздействием опрокинуть воздушный поток. По сути — повторить нападение на институт, устроенное слушателями из Оксона.
Пономарь достал из офицерского планшета листы с поэтажными планами здания, а Георгий Иванович предупредил:
— Для начала отработаем операцию на одном вентиляционном колодце, но рассчитывайте на три. Плюс необходимо предотвратить уничтожение архива. Едва ли кто-нибудь о нём вспомнит, но наверняка там разработаны процедуры и на этот счёт.
Интересоваться, какое отношение сотрудники научного дивизиона имеют к учениям дивизиона особого, я благоразумно не стал, только вздохнул. Раз уж сей факт и без того был предельно очевиден, спросил о другом:
— Что с охраной?
— Охрана осуществляется по стандартному протоколу, — коротко ответил Георгий Иванович и веско произнёс: — Справитесь!
Я такой уж железобетонной уверенности в этом отнюдь не испытывал, да и мои подчинённые в собственных силах определённо сомневались. Вот сейчас останемся наедине, и начнут мне кишки мотать.
— Стандартному — это для кого? — продолжил допытываться я. — Даже в республике стандартов вагон и маленькая тележка, что уж о загранице говорить! Нужна конкретика!
Городец недовольно глянул на меня и заявил:
— Протокол стандартный по меркам режимного объекта, в стенах которого работает немало операторов. Охрана совершенно точно отслеживает количество энергетических аномалий и не пропустит сильных искажений ни внутри него, ни на прилегающей территории, но и только. Активные воздействия не используются, сигнальные структуры задействуются лишь по ночам и при усилении режима.
Я кивнул и уточнил:
— Ясновидящие в охране есть?
Георгий Иванович улыбнулся.
— Нет, — покачал он головой. — Истинных ясновидящих к охране привлекать — всё равно что патроны микроскопом забивать. Точно мозги к концу смены закипят. Объект прикрывают операторы с повышенной чувствительностью.
Ответ успокоил меня лишь отчасти.
— И насколько у них повышена чувствительность?
— Если сумеете обдурить спецов аналитического дивизиона, на месте всё без сучка, без задоринки пройдёт. Никого столь же компетентного там и близко нет. Плюс для них это рутина, а на учениях вас станут караулить целенаправленно.
— А что с газом? Цвет, прозрачность, характерный запах?
— Газ бесцветный, прозрачный, почти полностью лишён запаха. Помимо блокировки сверхспособностей обладает выраженным седативным эффектом. — Городец перехватил мой озадаченный взгляд и предупредил: — При достижении определённой концентрации в воздухе активных веществ люди начнут терять сознание, но операторы лишатся способностей задолго до наступления этого момента.
— Точно нет ни цвета, ни запаха? — всё же уточнил я.
Георгий Иванович слегка поморщился.
— Вкус, — сказал он после этого. — Часть подопытных начинала ощущать кисловато-лимонный привкус во рту, который усиливался по мере нарастания эффекта.
Пономарь посмотрел на часы и, привлекая к себе внимание, прочистил горло, затем постучал карандашом по плану, указывая, где именно расположен нужный нам вентиляционный колодец.
— Макет здания полностью соответствует оригиналу? — уточнил я.
Георгий Иванович покачал головой.
— Нет, построено лишь два этажа из пяти да подвал. И возведена только центральная часть без боковых крыльев.
— Вот эта! — обвёл Пономарь отмеченный на схеме красной линией периметр. — Остальное изучите по планам.
Я хмыкнул и пригляделся к схеме, попытался сообразить, совпадает ли она со зданием управления политического сыска, но ни к какому выводу на сей счёт не пришёл. Архитектура и черчение никогда не были моими сильными сторонами.
В итоге весь занявший чуть более часа перелёт мы изучали поэтажные планы и обговаривали порядок действий. Всё это время Иван и Алик поглядывали на меня искоса, явно сомневаясь, получится ли у них погасить кинетическую энергию при прыжке с полукилометровой высоты.
— Прыгнем все разом и будем держаться вместе, — успокоил я подчинённых. — Глеб займётся светомаскировкой, я стану гасить энергетические искажения, но вы и сами не филоньте. Приземление на мне, главное не дёргайтесь. Ясно?
Парни откровенно обрадовались, Унтер кивнул и ответил за всех:
— Сделаем.
Впрочем, приподнятое настроение у всех разом как рукой сняло, стоило только нам очутиться перед открытым люком. До земли — лететь и лететь, прореха среди тайги не так и велика, а крыша с совсем уж крохотными фигурками людей, сверкавшими линзами биноклей, и того меньше. Промахнуться мимо — как нечего делать, вся надежда на то, что летуны рассчитали всё верно и ветер не переменит ни силы, ни направления.
