Кочевники неба - Вадим Павлович Калашов
«Нет ничего хуже одиночества» – таким был первый Крум его личного Миртару. Он выцарапал камешком текст прямо на нагруднике и бросил его у дороги, чтобы не мешал бегству. Самому тяжёлому – от самого себя.
Часть III
Глава 1
Они не круштаны
Вначале Варэк думал, что это сон. Лучший в мире сон. И только когда Келли грубо толкнула его, он понял, что вернул её наяву.
– Как ты меня нашла? – спросил он, с трудом скрывая радость.
– Ботинки с шипами оставляют слишком заметные следы.
Радость сменила тревога, когда Варэк задумался, зачем Келли, получается, почти сразу же, как только они расстались, пустилась за ним в погоню, да ещё одна, без брата – неужели что-то стряслось?
– Не хватайся за меч. Нас не надо спасать. У нас всё хорошо.
Их разговор прервала хозяйская дочка. Девчушка лет двенадцати принесла постояльцу завтрак – хлеб и молоко.
– Ты не поверишь, Келли! – приглашая жестом разделить с ним нехитрую трапезу, воскликнул Варэк. – Этот тёплый сок они добывают действительно из живых коров. Прямо из коров, я сам видел!
Келли не отказалась от угощения, но открытие Варэка её не впечатлило.
– Я знаю. Успела насмотреться, пока ждала вас с Келчи. Все деревни одинаковые.
Варэк помотал головой и сказал, что это совсем другая деревня. Эти люди работают на себя, а не на барона. И сами продают всё, что вырастили, торговцам.
– С одной стороны, так вроде правильней, с другой – им явно не хватает уверенности в завтрашнем дне, какой могут похвастаться землепашцы рыцаря.
– Расскажи подробнее.
И Варэк рассказал, как вольные землепашцы умоляли его задержаться в их селении, видимо, приняв парня в доспехах за наёмника в поисках кондотьера.
– Везёт, – вздохнула Келли. – Опять кормят и денег не просят. Но так будет не всегда. Как ни печально, мой брат лучше нас всех понимает людей нижнего мира. Они не круштаны. Они… многие из них… признают лишь одну Птицу Судьбы – с золотым оперением.
И Келли рассказала, как они встретили купца, который ненавидит (правда, не сказал, за что) круштан, но готов их на руках носить за возможность обогатиться.
– А как он узнал, кто вы? Неужели наш господин Осторожность предложил купить хитин первому встречному?
– Как бы ни так! Это же Келчи! Он просто случайно выронил крошт. И у купца аж слюнки потекли. Теперь он обхаживает Келчи, словно родного любимого сына. Караван встал на стоянку у того же камня, где распалась наша компания. Купец знает, что крошты сейчас у меня, поэтому не сдвинется с места, даже если над башкой пролетит Чёрный Крушт. Но лучше бы не испытывать его терпение, поэтому собирайся.
– Зачем? Мы же договорились, что у вас своя дорога, а у меня своя.
– Помнишь, я тебе говорила, что ты не слишком умён? С радостью повторю эти слова. Сколько денег нам предлагают за эти пластины… Отыщем твоего брата в два счёта!
Варэк облачился в доспехи, препоясался мечом, повесил на плечо дорожную сумку, но перед тем, как отправиться в путь, попросил Келли рассказать всё до конца.
– Я же вижу, ты что-то скрываешь.
– Скорее, недоговариваю.
– Ну так договори!
Попросив Варэка не смеяться, если её подозрения окажутся беспочвенными, Келли выложила всё. Что если до королевства Байзер крушты изредка, но долетали, то до этих земель они не добирались точно. Никогда. Варэк и сам должен это знать.
– Так откуда, скажи на милость, у местного торговца ненависть к круштанам? – подвела итог своим тревожным рассуждениям Келли.
– А он не мог встречать круштов в своих путешествиях? – задал риторический, как он думал, вопрос, парень.
– Гениально! – с обидой на лице и сарказмом в голосе воскликнула девушка. – И почему это мне, дуре, самой не пришло в голову? Может, потому что не такая уж я и дура? Его Странникус безобразен для опытного купца, значит, он недавно выдвинулся в торговое сословие.
Второе предположение Варэка было таким же простым, но намного менее уверенным:
– Быть может, он встречался с недостойным поведением мальчиков Миртару.
– Ты, говорят, слышал сотню рассказов юношей Миртару. Скажи, попадалась ли тебе история о Валлоне?
Варэк промолчал, но его лицо говорило само за себя. Красноречивее была бы только спина Лилле, будь он рядом, с разговорником Миртару, где раздел валлонского языка, в целях экономии места, был написан буквами помельче, больше для спокойствия инспекторов – никто даже гипотетически не предполагал, что найдутся мальчики, которые заберутся южнее Байзера. Да, периодически на круштах появлялись и валлонские невесты, но женихи повстречали их в других странах.
– То-то и оно! – горько изрекла девушка. – Если тебе мало, то я видела пять перекрёстков по пути, и на каждом – дорожный камень. Ты шёл той же дорогой.
– Дорожные камни?
– Ага. Ну, идеальный же холст для Крума! И мне и тебе было не до творчества. Ну, а кто бы другой устоял?
Варэку ничего не оставалось, кроме как признать очевидное: они первые ребята Миртару, кто забрели так далеко. И зловещим провалом в стене этой безупречной логики смотрелся валлонец, полный злобы на его народ, но готовый забыть её ради товара, который ценился по всему континенту, но не везде знали, откуда его берут купцы.
– Теперь понимаешь, почему в присутствии такого сильного и умелого в обращении с оружием парня, как ты, мне будет спокойнее? И за себя. И, тем более, за Келчи.
Варэк согласился, что у Келли есть повод для тревоги, а у него – вернуться.
Для сюжета будущей истории Миртару такое скорое соединение развалившейся компании, конечно, выглядело провально, но не Варэку предстоит её рассказывать. Пусть Келчи выкручивается, чтобы не встретить разочарование слушателей, а он – решено! – заглянет на крушт буквально на три минуты, а потом навсегда – в нижний мир.
– Жаль только, что у Лилле нет такой приметной обуви, – взгрустнул Варэк, что компания восстановилась не полностью.
И тут его тоже ждало приятное известие, пусть и в нелицеприятной форме.
– Повторяю в третий раз: ум – не твоя добродетель. Ты же сам с ним обсуждал, куда все реки текут! Купчина даст нам хороших, но смирных, как раз по таким неопытным наездникам, лошадок, и мы
