Имперец. Том 5 - Владимир Кощеев
Кто б знал, что это тоска по невыпитому на моей свадьбе! Правда, Новиков предлагал в качестве подарка прислать мне на свадьбу цыган с медведями, на что я честно ответил, что будет присутствовать Его Высочество, и это неуместно.
Парень погрустнел еще больше и от идеи вынужден был отказаться.
Так что теперь я стоял в храме в ожидании невесты, весь такой красивый и увешанный наградами. За последнюю кампанию мне в довесок к Лютому и воздушной флотилии выделили еще и орден, и теперь я был просто мечта любой девицы — герой, маг, с деньгами и немного пожеванный войной. Ожоги, конечно, залечили к свадьбе, но шрамы на груди и руках останутся на всю жизнь. Хорошо, что хоть лицо прикрыл во время магического боя, а то был бы еще и красавчик, каких свет не видывал.
Венчал нас калужский митрополит Николай, невысокий мужчина с отпечатком чревоугодия на безразмерной рясе и тщательно спрятанными погонами отставника. Я имел с ним небольшую беседу пару дней назад, когда митрополит рассказывал безграмотному мне процесс венчания, а заодно просил деньжат на разные богоугодные дела. В целом, Николай мне понравился — было в нем что-то располагающее к себе. Не такое, как у профессиональных мошенников, а настоящее, душевное.
Ну и прокатившиеся по дальним деревням посыльные прислали мне фотографии приходов, содержащихся в очень приличном виде. Даже в глухой деревне, где попу кроме натуральных продуктов паства не могла предложить ничего материального, все равно жили священники и несли слово божие.
Ну и заодно пригляд за народом в лучших российских традициях, чего уж там.
Василиса выбрала самый большой по площади храм, потому что на дворе стоял апрель, и морозить людей на улице ей было жалко. В итоге внутри было довольно тесновато, ведь кроме наших друзей и видных деятелей княжества Калужского здесь еще имелся Иван Дмитриевич с невестой, свитой и охраной.
Последняя намучалась больше всех — так как оцепить периметр, оградив наследника престола, было физически невозможно. Лютый смотрел на них с каким-то злорадным сочувствием. Он, конечно, телохранителем Его Высочества никогда не был, но зато таскался с неугомонным цесаревичем во все пекла и прекрасно представлял уровень головняка.
— У тебя слишком довольная рожа, Игорь Вячеславович, держи себя в руках, — негромко произнес я Лютому, стоящему рядом со мной.
— Ничего не могу с собой поделать, ваше сиятельство, — ухмыльнулся мужчина.
— Съешь лимон, а то неприлично, — посоветовал я.
— При первой же возможности, — пробормотал теперь уже командир моей княжеской дружины.
Все перешептывания смолкли, и по храму полилась негромкая, приятная музыка — входила невеста.
Я обернулся и замер, наблюдая, как Василиса медленно и торжественно идет под руку с братом. Красивое, классическое платье принцессы делало ее миниатюрной и хрупкой. Тонкое кружево с вплетенными драгоценными камнями мерцало в слабом освещении храма. Неплотная фата чисто символически накрывала лицо, и я видел, как широко распахнуты глаза девушки.
Как и всякая невеста, Василиса волновалась перманентно и обо всем. Где-то за неделю до свадьбы я слышал, как она орала на Тугарина, буквально переходя на ультразвук, потому что тот заявил, что хочет приехать «плюс один». Не знаю, чем ушлый татарин подкупил мою будущую жену, но все-таки этот загадочный «плюс один» оказался впихнут в плотную посадку гостей.
Я никогда не был на венчании в своей прошлой жизни, так что сравнить церемонии никак не мог. Не сказать, что это была какая-то особенно сложная или трогательная процедура. Свечи горели, молитвы читались, люди перешептывались, рассчитывая, что никто не услышит их за тягучими голосами и песнопениями. Я просто механически выполнял требуемые действия, на самом деле слушая вполуха и наблюдая за происходящим вполглаза.
Ведь больше всего на свете сейчас меня интересовала стоящая рядом девушка, чью руку мне вверили на всю жизнь.
Разговоры
— Что вы там пытаетесь рассмотреть?
— Награды у князя! Их стало явно больше.
— Еще бы не стало, он же герой войны.
— Мальчишка и уже герой?
— Говорят, от зависти морщины появляются.
— Да как вы смеете!
— Я-то тут при чем? Так говорят…
— Это кто рядом с цесаревичем? Неужели боярышня Шереметьева?
— Она-она. Папенька у нее наверняка все локти искусал.
— Официально о помолвке заявлено не было. Мало ли какие у них отношения…
— Вы серьезно полагаете, что наследник престола на свадьбу ближника приволок фаворитку?
— Тише! Вы же в храме!
— Да ладно храм, здесь повсюду государевы люди. Я с самоубийцами не горю желанием стоять рядом, не то что говорить. Прощайте.
— Смотри, это кто рядом с цесаревичем? Боярышня Шереметьева?
— Какая хорошенькая…
— Да, ладненькая. И, говорят, очень талантливый медик!
— Говорят, отец заставлял ее найти покровителя…
— Вот подлец! Такой не достоин носить боярский титул!
— Ну, теперь-то ему точно все дороги будут закрыты. Романовы за своих женщин всегда были горой.
— Посмотрим, пока наследник не ведет активной внутренней политики.
— С такими соседями не до внутренней политики, с внешней бы разобраться. Говорят, новая война будет.
— Еще бы ей не быть, если великий князь бритам продался.
— Как недостойно члена правящей семьи…
— Это все нереализованные мужские амбиции, попомните мои слова.
Александр Мирный
Основная свадебная вечеруха планировалась проводиться в моем княжеском особняке. Так что после того, как нам вручили венчальные иконы и публика взорвалась неистовыми аплодисментами и пожеланиями семейного счастья, все расселись по машинам и покатились веселым свадебным кортежем по Калуге к нам домой.
Мы с Василисой, уже княгиней Калужской, ехали в новеньком «Руссо-Балте», подаренном по случаю нашей свадьбы боярином Трубецким, который также присутствовал среди гостей. Это была максимально представительская машина, очень напоминающая помесь внедорожника и лимузина, только если внедорожник военный, а лимузин — короткий.
За руль сел Лютый, наглым образом отослав моего водителя.
— Не могу отказать себе в удовольствии прокатить молодоженов, — заявил Игорь Вячеславович, смотря на нас в зеркало заднего вида чисто отеческим взглядом.
— Была тут где-то кнопочка… —
