Стройотряд - Юрий Симоненко
А вот третий, что стрелял в Майора, при внимательном осмотре оказался белым… или белой?.. В общем, существом непонятного пола. Тут мнения товарищей разделились:
– Это гомик, – уверенно сказал Сергей, осветив существо фонарём, – просто он женских гормонов обожрался и сиськи искусственные себе вставил… Так называемый «трансгендер».
– Да баба это, – возразил ему Майор. – Баба, просто страшная, как атомная война. Англичанка, или немка, или финка, прости господи…
– А чего не американка? – усмехнулся Сергей.
– Так понятно, Серый, что все они – американцы… Не народ, а сборище – потомки понаехавших без роду, без племени. Кроме индейцев, само собой. Поди разберись, откуда предки этой «красавицы» в «цитадель свободы и демократии» приплыли!.. Но крокодил ви-идный… – Мёртвый десантник покачал головой.
Выяснять истинную половую принадлежность побитого каменной шрапнелью дегенерата мертвецы не стали. Если мотоцикл с боеприпасом Сергей перед тем тщательно отснял на видео в нескольких ракурсах и сделал множество фотографий, на которые попали и валявшиеся рядом негры, то это «трансгендерное» недоразумение (а то было именно оно самое, Сергей угадал точно) он только щёлкнул пару раз и убрал камеру в футляр, – для отчётности достаточно.
Сбитый американцами дрон искать в темноте не стали, – куда он денется? Главное, что все отснятые до этого дроном материалы писались не только на карту памяти, что имелась в самом беспилотнике, но и дублировались в память пульта управления, который был цел, невредим и никуда не терялся. В качестве трофеев взяли только три штурмовые винтовки и магазины с патронами. Ничего более. Всё остальное пускай лежит. Нужно было догонять последнего мерзавца.
***
Часы на приборной панели показывали двадцать минут третьего. Майор гнал машину так быстро, как только было возможно. Один раз они уже перевернулись, и ничего, отстегнулись, вылезли, поставили багги обратно на колёса и поехали дальше… Хорошо, что Андрея Ильича в багажнике песком засы́пали… Они подключили обратно верхние фары, а нижние выпрямили, как и положено. Свет от машины бил теперь далеко, и можно было гнать, никого и ничего не опасаясь. Это их Марс, они тут хозяева!..
Они сразу повернули обратно, после той узкой расщелины, куда свернул мотоциклист… Да, конечно, могло выйти и так, что, проехав ещё немного дальше на север, мертвецы нашли бы подходящий для проезда подъём. Но ведь могло и не выйти… А оставшееся позади ущелье, которым порывалась уйти парочка негров, на вид было довольно широким, – вряд ли оно окажется непроходимым… Не дай Бог… Может быть, где-то им придётся использовать лебёдку, но, всё же, как они полагали, то был верный шанс.
Мертвецы двинулись в погоню через полчаса. (Ну не могли они бросить Андрея Ильича, и погрузить тело кое-как, как вещь кукую-то, тоже не могли! Да и осмотреть место боя тоже было нужно.) Ехали час с четвертью по следу вдоль западной стены каньона, пока след не свернул влево, в совсем узкую щель, где багги не мог протиснуться попросту никак. Щель эта через сотню метров раздавалась в стороны и становилась довольно широким ущельем, по какому не то, что на багги, на вездеходе впору ездить.
Они потратили полчаса времени на подъём, и вышли на самый верх по следам американца. Было видно, что американец спешился и взбирался наверх пешком, ведя полноприводный мотоцикл в поводý. Для живого человека подъём был очень крутой, даже несмотря на малую гравитацию планеты. Но, видать, допинг и наркотá помогли американцу справиться с задачей. Взобрался и уехал точно на северо-запад, к Москве… «Видать по звёздам ориентируется, урод…» – сказал тогда Сергей, зло глядя на широкий след от колёс, он даже попытался сплюнуть, забыв, что ему давно нечем.
Спустившись, товарищи решили не полагаться на удачу и не поехали дальше на север. Ведь, если поторопиться, всего в каком-то часе езды обратно на юг оставалось широкое прямое ущелье, стены которого – это безоговорочно подтверждала ширина задержавшей американцев полосы дневного света – ни в каком месте не сходились ближе, чем на полсотни метров.
…Когда следы, оставленные ими же, по которым они и возвращались, стали заворачивать влево, к месту, где валялся дохлый трансвестит, Майор свернул направо, тотчас высветив фарами устье ущелья. Объехали пару воронок от взрывов «бомбёшек» и мотоцикл с ядерной начинкой; негры были на месте и уже не шевелились, – должно быть, основательно промёрзли. А дальше начиналась дорога никем и никогда неезженая. В начале извилистое и вогнутое к центру как желоб в аквапарке дно ущелья вскоре выровнялось и превратилось в прямой и пологий гравийный склон посреди широкорасставленных полукилометровой высоты стен. Склон этот местами шёл волной, но всё время поднимался и поднимался вверх, на протяжении двенадцати километров, направляя машину точно на запад-юго-запад – туда, где в эти дни садилось солнце. Каменные стены становились всё ниже, а гравий под колёсами всё чаще пропадал, и его заменял серо-бурый крупный песок, на котором машину заметно вело.
– Ну наконец! – выдохнул Сергей, когда багги выскочил на равнину, что лежала вдоль каньона.
– Не говори!.. – Майор внимательно посмотрел на звёздное небо и немного резко вывернул руль, круто заворачивая вправо, к северо-западу. Багги занесло, но Майор легко справился с управлением и выровнял ход, сохраняя выбранное направление. – Дорога вроде ровная, можно и тридцатник выжать.
– Жми, Серёжа, жми, родной! Мы должны успеть, – сказал Сергей, переводя взгляд с часов на приборной панели вперёд, на освещённую ярким жёлтым светом песчаную дорогу.
На часах было: «3:10»
До Москвы – вёрст сотни полторы, а то и все две. Даже если всё время гнать на полную и не сбиваться с пути, ехать, в лучшем случае, часов пять… Оба товарища понимали, что они уже опоздали. Если только проклятый американец не сдохнет по дороге от избытка препаратов… Но в такое чудо мертвецы не верили.
– Как думаешь, товарищ гвардии майор, – Сергей посмотрел на едва различимое в свете звёзд лицо мёртвого десантника, – наши справятся?
Майор ответил не сразу. Молчал с минуту.
– Даже не знаю, товарищ подполковник… Честно, не знаю…
Натужно гудя моторами, багги нёсся по ночной марсианской пустыне в направлении Ржавых холмов за которыми, врытый, врезанный, впечатанный в сплошную каменную плиту лежал город – первый на этой мёртвой планете человеческий, русский город, который строили мёртвые,
