Вик Разрушитель #5 - Валерий Михайлович Гуминский
— Присаживайся, Александр Яковлевич, — Мстиславский-старший показал на свободное место. — Слуги наколдовали твой приезд. А я все думал, для чего четвертая вилка и нож на столе. Водку будешь?
— Не откажусь, — не стал прибедняться чародей. Он сел за стол и пригладил встопорщенные на макушке волосы, дав в руку чуть-чуть Силы. Своеволие прически, жившей по своим законам, всегда раздражало Брюса.
— Наливай себе сам, ухаживать некому, — Иван Андреевич излучал благодушие. Дождавшись, когда маг тяпнет рюмочку и закусит скользким рыжиком, сказал: — Надеюсь, у твоей новости нет длинной преамбулы? А то мы уже собирались в Москву возвращаться.
— Из Якутска приехал княжич Мамонов, — Брюс отставил рюмку в сторону. — Вчера имел с ним удовольствие побеседовать. Он решил сразу же навестить библиотеку Магической Коллегии.
— Что здесь удивительного? — пожал плечами цесаревич и прицелился вилкой в очередного рака. — Соскучился парень по книгам.
— В этом нет ничего удивительного, вы правы, государь-наследник, — согласился чародей. — Дело в другом. Мальчишка вернулся из Ленска живой-здоровый. А что означает сие? Источник его принял!
— А ты уверен, Александр Яковлевич, что князь Георгий рискнул подвести сына к Источнику? — император сделал какой-то знак, и в комнате как по невидимому приказу появились двое слуг. Один из них поставил на середину стола пышущий паром самовар и заварной чайник, а второй принес чашки и розетки с медом и вареньем. Потом так же быстро вышли через незаметную дверь в глубине комнаты.
— Уверен. Инициация была. Я на досуге подумал, что Источник не смог подавить искру Разрушителя, но направил развитие Дара у Андрейки по иному пути.
— Объясни, — швыркнул чаем Мстиславский.
— Во время беседы с парнем я решил проверить его Дар и создал магоформу с легким коэффициентом поражения…
— «Браслет», что ли, решил накинуть? — хохотнул цесаревич.
Елецкий благоразумно молчал, потому как ничего не понимал, кроме одного: одноклассник и друг Вероники находится в центре какой-то оперативной разработки Мстиславских. А значит, его дочь могла ненароком пострадать от этих действий.
— Вроде того, — Брюс положил в чай ложечку меда и неторопливо размешал его. — Так вот, антимагия при нем осталась. И более того, стала агрессивной. Княжич отразил атаку и врезал по мне мощным ментальным образом…
Он замолчал, уткнувшись в чашку.
— Что за образ-то, господин маг? — сдерживая смех, поинтересовался император.
— Большая дубинка или шест, — буркнул Брюс. — Так шарахнул, едва голова не оторвалась. Успел закрыться.
Мстиславские — оба — захохотали, весело поглядывая на красного от смущения чародея. Князь Елецкий спрятал улыбку за чашкой. Брюс умел отличать злорадство от чистой и незамутненной радости. Поэтому и не сердился на такую реакцию. Скорее, он сознательно рассказал о казусе, чтобы выставить себя как обычного человека, которому присущи ошибки.
— Мамонов становится сильнее, — уверенно сказал он, когда смех прекратился. — Самое неприятное — от ментальной атаки невозможно увернуться. Она как невидимое оружие, бьет неожиданно и наповал. Магия материальна или хотя бы ощутима.
— То есть помимо дара Разрушителя Андрей постепенно приобретает качества бойца духовных практик? — уточнил наследник.
— Я бы предпочел другой термин, — качнул головой чародей. — Духовные практики имеют иную природу, а то, что развивает Мамонов… Это тоже магия, но иной природы. Она основана на мыслеформах, влияющих на людей напрямую через ауру или сознание. Причем, второй вариант особо коварен. Попав под этот удар, вы всегда будете действовать так, как нужно менталисту.
— От этого воздействия можно укрыться амулетами, экранирующими враждебное поле, — заметил Елецкий. — У нас хватает таких одаренных.
— А если это будет не воздействие, но прямая атака, создающая образ оружия? Вроде палки, камня, направленного взрыва или внушения приставить к своей голове ствол пистолета?
Цесаревич посмотрел на отца. Тот уже не улыбался, сосредоточенно рассматривая блестящие бока самовара, а вернее — свое отражение и покручивал между пальцев чайную ложечку.
— Все эти выводы — чистой воды догадки, — сказал император, переведя взгляд на Брюса. — Ничего мы не узнаем, пока не выявим какие-то новые способности Мамонова. Георгий нам не даст своего сына «препарировать», и я запрещаю тебе, Александр Яковлевич, открыто демонстрировать свой интерес к княжичу. У нас завязываются интересные перспективы, портить которые нежелательно.
— Да, государь, — склонил голову Брюс. — Но у меня интерес сугубо профессиональный, сам же знаешь. Поэтому хочу сразу выяснить: могу ли я продолжать контакты с Разрушителем?
— Если они не выходят за рамки профессионального интереса, — усмехнулся Мстиславский. — Что Андрей остался антимагом — это даже хорошо. Стабильность порождает уверенность. А ментальное усиление… ну, такое себе. Пока ничего страшного для нас и союзников не увидел. Кто знает, вдруг князь Георгий изменит свое решение и захочет породниться с нами.
Юрий Иванович сердито кашлянул. Ему не хотелось снова поднимать вопрос о замужестве Лидии в ближайшей перспективе. Только если верить словам Брюса, Разрушитель не погасил Источник. А значит, появляется надежда, что союз его дочери с Андреем не станет губительным. Но как бы проверить?
Он не заметил облегченного вздоха князя Елецкого, продолжая размышлять о странной и нелогичной дружбе с кланом Мамоновых, к которой привело появление блудного сына Георгия Яковлевича. Мальчишка подобно вихрю, налетевшему внезапно при чистом и ясном небе, навел такого переполоха, что заставил заново пересматривать приоритеты Мстиславских. Точно — Разрушитель.
— Господа, — император встал. — Приятно было с вами пообщаться, но дела ждут.
Брюс и князь Елецкий намек поняли, и раскланявшись, вышли из комнаты.
Уже сидя в теплом нутре «Хорса», император спросил сына:
— Ты хоть что-нибудь понял из визита Брюса, Юра? Стоило так сломя голову ехать на полигон за пятьдесят километров от города, чтобы рассказать о приезде какого-то мальчишки?
— Ну, княжич Андрей не какой-то там мальчишка, — улыбнулся цесаревич.
— Я утрирую, а ты не имей такой привычки цепляться к словам своего государя, — погрозил пальцем Иван Андреевич. — Как ты сам думаешь, чего хотел чародей?
— Предупредить о новых возможностях Мамонова. По всей видимости у княжича после встречи с Источником появилось что-то такое, что встревожило даже флегматичного Брюса, — предположил младший Мстиславский. — Только он не хочет пока раскрывать чужие и свои карты. Чего-то ожидает.
— Сплошное гадание на кофейной гуще, — отмахнулся император. — Мы знаем точно, что княжич Андрей — антимаг, пилот механического «скелета», владеет малой толикой азиатских техник ментального свойства. Все! Пока я не получу точной информации, что Жора водил сына к Источнику, и он его умудрился не погубить — тогда можно строить дальнейшие версии. Что там по «Арбалету»?
— Иртеньев ждет реакции князя Георгия, — тут же откликнулся Юрий. — Его сын не настолько глуп, чтобы без одобрения Главы рода бросился в объятия волкодавов. Но старший Мамонов
