Две руки потентата - Герман Иванович Романов
Однако мировая пресса отнеслась к этому событию просто наплевательски — никого не заинтересовало, по большому счету. Да оно и понятно — одни русские радикалы во время пьянки перестреляли других, и что такого необычного — подобные вещи в широком ходу у всех «ниспровергателей». Куда больший интерес вызвала скоропостижная смерть 1-го Морского Лорда адмирала Джона Арбетнота Фишера от апоплексического удара — так бывает, вышел человек подышать туманом от Темзы зимней, слякотной порой, вот тут и подкралась «костлявая» — только на днях ведь 64 года исполнилось, почтенный для этого времени возраст. Так что никто не удивился, а многие тайно позлорадствовали — немцы уж точно, британский адмирал к ним испытывал патологическую неприязнь.
На торжественное погребение из Петербурга отправился великий князь Александр Михайлович, только прибывший в столицу на литерном поезде — для «лечения» от полученных ранений и контузии. Делать Сандро на Дальнем Востоке было нечего, его место сейчас в столице, где следует ожидать перемен. Получится или не получится у Вили, пока неясно, но судя по ухваткам, он нацелился на очень серьезные вещи.
— Ровно год тому назад я впервые участвовал в бою, — негромко произнес Андрей Андреевич, усаживаясь в кресло. Закурил папиросу, отпил горячего «адмиральского чая». И бросил взгляд на схемы, таблицы и диаграммы, листки с которыми были разбросаны на столе. Ремонт большинства кораблей растянулся на два месяца, и уже завершался — Макаров рвался в море, желая окончательно добить Японию, используя огромное превосходство в силах. И лишь благодаря ему — ведь мог согласиться принять царское предложение возглавить Тихоокеанский флот. Но категорически отказался — зачем лишний геморрой, когда и так неплохо живется. Сослался на многочисленные ранения и контузии, что занесены в послужной список, и в Петербурге вняли его просьбе. Правда, государь-император лично отписал, что желает его видеть после войны и заключения почетного мира в столице, а там, по всей видимости, будет сделано предложение, от которого трудно отказаться — возглавить Морское министерство. Так как генерал-адмирал великий князь Алексей Александрович, «семь пудов августейшего мяса», сам подал в отставку из-за «тяжелой и продолжительной болезни».
— Дерзок, Степан Осипович, ой, как дерзок. Зато если все намеченное выполнит, то японцам надо на мир с нами уже сейчас идти, чтобы его условия мягкими были. Ведь уже даже союзники им кредитов не дают, понимают, что совершили худшее вложение капитала.
Вирениус посмотрел на карту, усыпанную значками. Японские острова обложили вспомогательными крейсерами, что перекрыли поступление всех жизненно важных для страны товаров. Несколько десятков пароходов были взяты «призами», грузы конфискованы. Японские рыболовецкие суда уничтожались каждый месяц, общий счет перевалил за вторую сотню. В Охотском море браконьерские шхуны уже не появлялись, там была неминуемая смерть в виде русских сторожевиков. Да и в прибрежные воды рыбаки уже не выходили, чтобы не увидеть ужасное зрелище в виде вооруженного парохода под Андреевским флагом. А борьбы с последними не вышло — после того как русские «шеститысячники» перехватили в море «Акаси», погнавшийся за рейдером. Теперь японцы из собственных портов выходили только большими отрядами, обязательно в сопровождении «асамоидов», а транспорты выводили в конвое до Шанхая. Вот только лафа вскоре отойдет — Макаров собрался высадить десант на Формозе, а заодно на нескольких островах архипелага Рюкю. Нечто похожее уже происходило на островах Курильской гряды — их потихоньку захватывали, убирали оттуда японцев, и, повсеместно поднимая русские флаги. Но там наносили удар по рыболовству, а вот потеря куда значимых Формозы и островов Рюкю грозила окончательным удушением страны Восходящего Солнца.
Подобное ведь сами японцы учинили в той истории, получив после 15 мая 1905 года полное господство на море, и высадив целую дивизию на Сахалине. Теперь самураи сами в эту «шкуру» залезли, и все смотрят в мире на события с нескрываемым интересом — ведь есть еще одна островная империя, самая могущественная в мире, а не эта азиатская карикатура на нее…
Детям свойственно рисовать кораблики, делая их на бумаге самыми грозными для врага. Американцы в начале ХХ века были как «большие дети», причем свои рисунки они воплощали в металле. Замысел прост — поставить башню с 203 мм пушками на башню с 305 мм орудиями. Сказано — сделано! Получилось тяжеленная конструкция, стрелять из которой неимоверно трудно. Как только не пытались ее ввести в «правильную» эксплуатацию, всячески чередуя залпы, подбирая бесконечные варианты, намучились, и один из адмиралов назвал эти двух ярусные башни, установленные на «Кирсадже» и «Кентукки» самым настоящим «преступлением против белого человека»…
Глава 49
— Огорошил ты меня, Сандро, сильно огорчил. А что еще сказать, когда узнаешь, что двум нашим империям уготована скорая погибель. Я не хочу войны с твоей страной, к дьяволу интересы Вены на Балканах, если за интересы «лоскутной монархии» придется принести в жертву рейх. И что самое смешное — так это то, что старик-кайзер ненадолго переживет свою державу, что распадется на клочки и никогда не будет собрана обратно. Да и моя Германия, наш рейх лишится Восточной Пруссии и Эльзаса с Лотарингией. И всех немцев из Судет изгонят…
Принц Генрих огорченно взмахнул рукой и посмотрел на великого князя — Александра Михайловича война изменила, на лице прорезались морщины, виски поседели, в глазах застыла тоска. Сандро не лгал, может быть, что-то недоговаривал, особенно из того, что убийственно для его России, но ему сейчас ни в чем не солгал.
— Ники со своей дружбой с Георгом Английским и приязнью к Франции погубит мою страну, Генрих. Вместе с твоей — мы кровью умоемся за интересы враждебно настроенных к нам стран. И что самое худшее — война между нами будет неизбежна, если мы не договоримся сейчас, и не сделаем все возможное, чтобы ее если не убрать навечно, то очень далеко отодвинуть. У нас слишком много тех влиятельных лиц, что любят посещать Лондон и проводить все время на отдыхе во Франции…
— Слишком много, Сандро, но если мы поможем, их станет намного меньше, с остальными ты сам справишься, когда взойдешь на престол! А ты станешь императором, к этому все идет!
Портьера отодвинулась, и в кабинет вошел кайзер Вильгельм, старший брат принца. Искалеченную еще в материнской утробе руку он чуть прижимал к телу, а потому нельзя было сразу заметить, что шуйца у него короче десницы. К тому же с детства будущий кайзер буквально заставлял себя совершать ей разные действия и дела. Вот и сейчас он сграбастал в крепкие объятия поднявшегося из кресла великого князя. Расцеловался по русскому обычаю, усадил обратно и уселся сам, закурил сигарету в мундштуке. И начал негромко говорить, его усы воинственно топорщились:
— Я слышал ваши разговоры, Сандро, прости — но сам понимаешь, что такие вещи не должны проходить помимо меня. Мне уже донесли, что нынешний Вирениус и тот, который был до января прошлого года два разных человека. Вернее, одна телесная оболочка, а души разные. Не хмурься, ты сам понимать должен, что такие события всегда заинтересуют любого правителя, что печется о судьбе своей страны. Да, кстати — адмирала уже попытались отравить полгода тому назад, но мои агенты отвели от него смерть.
— Японцы?
— О нет, думаю, распоряжение исходило от Витте. Но градоначальник Дальнего наш давний конфидент, и ему приказано беречь Вирениуса на берегу. А на море, среди экипажа «Осляби» злоумышленника не найдется — живо окажется за бортом, отправится рыбам на прокорм. А ты никогда не думал, что два ваших «подселенца» из будущих времен делают все, чтобы спасти не только Россию, но и Германию⁈ И ведь не случайно оказались в телах природных остзейских немцев!
— Не думал как-то. Покойный Вильгельм Карлович…
— Мой тезка совсем не думал умирать — его смерть мистификация. Просто кое-что наместник и Вирениус от тебя держат в тайне, не желая впутывать в кровавые дела. Контр-адмирал Витгефт сейчас в Брюсселе, мы не спускаем с него глаз. Вижу, ты не знал об этом?
— Нет, мне о том ничего не говорили, — мотнул головой несколько обескураженный Сандро, а кайзер добродушно рассмеялся.
— Истребляет революционеров потихоньку, душит их одного за другим — у него отборные головорезы. Причем направил их также в «Новый Свет» — думаю, скоро услышим о странной смерти банкиров, что финансируют японцев и ваших нигилистов. Вообще-то, мы немцы должны быть ему
