Нелегал. Том 1 - Павел Николаевич Корнев
Дышать, к слову, было непривычно непросто.
— Не согласен? — удивился Георгий Иванович и насмешливо встопорщил усы. — Если ты о Стройновиче, то он-то как раз среагировать и не успел. Его со студентами защитная структура прикрыла. — Городец для убедительности нацелил указательный палец в потолок и веско добавил: — Автономная!
— Не важно, — тихонько выдохнул я.
Сам-то ведь тоже не шибко-то и среагировал. По крайней мере, ничего такого не помню. Чисто инстинктивно разве что успел технику закрытой руки задействовать, поэтому и отделался лишь трещинами, когда один из осколков разлетевшейся на куски чугунной урны мне рёбра пересчитал.
Чего она разлетелась? Из-за бомбы, вестимо.
Жахнуло будь здоров — до сих пор в ушах звон стоит. Ну и рёбра… Эх…
— Вам всем повезло, что бомбу неучи закладывали. Урна ударную волну вверх направила, её обломки по сторонам уже постольку-поскольку разлетелись.
— Мне и этого хватило.
— Если б хватило, ты б сейчас в морге с биркой на пальце лежал, — резонно возразил Городец, хмыкнул и спросил: — Ничего больше не вспомнил об инциденте?
Первый раз опросили меня прямо на месте, ещё даже до отправки в больницу, а потом и в палату следователи с оперативниками тропинку протоптали, поэтому сейчас я лишь качнул головой.
— Нет.
— Насчёт энергетического импульса уверен? Точно не случайное воздействие уловил? Именно им взрывное устройство активировали?
У меня было предостаточно времени проанализировать ситуацию, не говоря уже о том, что направленность воздействия я определил предельно чётко, вот и ответил без сомнений и колебаний:
— Уверен.
— Почему спрашиваю — никто больше ничего такого не почувствовал.
— И сколько среди них почти ясновидящих?
Городец хмыкнул и признал:
— Справедливо.
Я вновь поворочался, устраиваясь поудобней, и уточнил:
— Георгий Иванович, получается, вас на это дело поставили?
— В том числе, — кивнул Городец. — И без него работы по профилю в Новинске накопилось. В Зимске пока Женя Вихрь побудет.
— Досадно! — протянул я. — У меня без него отношения с оперчастью Бюро как-то не складываются.
Но Георгию Ивановичу было не до моих проблем, у него и своих хватало.
— Ладно, побегу, — двинулся он на выход. — Четыре трупа на руках — если к концу дня не отчитаюсь, мало не покажется.
Я от удивления забылся и попытался приподняться на локте, зашипел от боли, но пересилил дурноту и спросил:
— Какие ещё трупы⁈ Все ж кроме меня контузией отделались!
Городец обернулся.
— Взрывов три было. У военной кафедры тоже без жертв обошлось, а вот в столовой… Ну можешь себе представить. — На скуластой физиономии Городца заходили желваки, он скривился и в сердцах даже изобразил руками будто скручивает кому-то шею. — Удавил бы сволочей!
— Может, ещё и удавите.
— Ну уж нет! Так легко они не отделаются! — заявил Георгий Иванович и двинулся на выход. — Всё, отдыхай и набирайся сил.
— Какой⁈ — фыркнул я. — У меня смена через десять минут начнётся!
— Сдюжишь?
— Если койкой обеспечат, то без разницы, где лежать — тут или там.
Городец кивнул и предупредил:
— Если появятся вопросы, кого-нибудь пришлю.
— Кого-нибудь — это Жёлудя? — справился я о сослуживце, коего после возвращения из командировки ещё не видел.
Ответа на этот вопрос не последовало, Георгий Иванович ухмыльнулся в усы и отправился восвояси. А вот мне никуда идти не пришлось — пациенты на сей раз оказались из числа ходячих, пришли на терапию самостоятельно. Им какое-никакое разнообразие, а мне лишний раз шевелиться не нужно. Все в выигрыше.
Выписали меня уже на следующее утро. Впрочем, «выписали» — это не совсем подходящее слово. Просто ни свет ни заря заявился Герасим Сутолока и скомандовал:
— Подъём!
Ну как скомандовал — легонько за плечо потряс и негромко сей призыв на ухо шепнул, дабы моих соседей по палате не разбудить. Не дорос я ещё до индивидуального размещения, ничего не попишешь.
Я кое-как продрал глаза, уселся на кровати и немедленно стиснул зубы из-за пронзившей бок боли. Герасим указал на дверь и выскользнул в коридор, пришлось совать ноги в больничные тапочки, подниматься с кровати и идти следом.
— Давай-давай-давай! — вполголоса заторопил меня Герасим, стоило только присоединиться к нему. — Ноги в руки и бегом!
— Куда? — спросонья не понял я.
— В учебный центр! Забыл про вылет? И так уже вчерашний вечер потеряли!
— Ну ёлки! — в сердцах ругнулся я. — У меня в трёх рёбрах трещины!
— Не принципиально! — отмахнулся Герасим и пояснил: — Нас сегодня сразу на место доставят, теоретической подготовкой ограничимся.
Услышанное нисколько не воодушевило, поскольку и при закалке в Эпицентре, и при входе в резонанс крутило меня — мама не горюй, а с трещинами в рёбрах только и останется, что с Унтера пример брать и ремень закусывать.
Но не отказываться же! Это ведь мне самому нужно!
У меня приоритеты! Блин…
— Спецпрепарат получить надо, — напомнил я.
Герасим поднял руку и продемонстрировал стальной кейс.
— Уже.
— Жди!
Я проскользнул обратно в палату, морщась от боли в боку, поменял больничную пижаму на костюм, без потерь перенёсший подрыв адской машины, перевёл дух, обулся и вернулся в коридор. Думал, придётся уходить в самоволку, но на проходной Герасим предъявил вахтёру распоряжение за подписью доцента Звонаря и — покатили!
Отправились на аэродром мы не на экспериментальном автомобиле, а на обычном вездеходе с куда более плавным ходом. Но и так пришлось обратиться к сверхсиле и затянуть себя в силовой корсет. Оперировал исключительно входящим потоком, а ещё был вынужден задействовать адаптивную технику, вот и смежил веки, пытаясь сосредоточиться целиком и полностью на этом действе.
— Ты как — нормально? — забеспокоился Герасим. — Мне сказали, у тебя без осложнений обошлось!
— Обошлось-обошлось, — подтвердил я, не размыкая век. — Всё в порядке.
Ну ещё бы не обошлось! Ещё бы не в порядке!
Жив же! И на своих двоих передвигаюсь!
Красота!
На аэродроме нас уже ждали, всё было готово к вылету, даже кипятком без промедления снабдили. Только погрузились и вот уже — набираем высоту. Мои подопечные с расспросами не приставали, да мне и не до того было: разбирал пакетики с травяными сборами и отмерял дозы спецпрепарата, спеша закончить с приготовлениями прежде, чем всерьёз начнёт припекать активное излучение Эпицентра.
Ну а потом всё как обычно, только в два раза больней. Когда аэроплан зашёл на посадку и нас прилично тряхнуло на лётном поле учебного центра, я и вовсе едва сдержался, чтобы всех причастных к своему воздушному путешествию отборнейшим матом не покрыть. Но сдержался, а дальше отпустило мало-помалу. Тут и свежий лесной воздух, и отсутствие активного излучения — благодать просто. Кабы ещё не трещины в рёбрах…
Ну да ладно! Переживу!
Никаких изменений наше прибытие в неурочное время за собой не повлекло: как только закинули личные вещи в казарму, так сразу и отправились в медчасть. Разве что оружие сдавать не пришлось за отсутствием оного.
Поначалу я немного опасался, получится ли своевременно выбивать из резонанса нихонских операторов, даже притупил болевые ощущения заранее, но некоторая скованность в движениях не помешала ни заблокировать чужие сверхспособности, ни уловить гармонию источника-девять и перебросить её сначала Глебу, а затем и Герасиму. Да и сам в транс без всякого труда вошёл.
И нет — вопреки опасениям больно не было. Наоборот, буквально заново родившимся себя ощутил.
Хорошо? Да уж неплохо!
Глеб остался в медчасти, а Герасим как обычно первым делом взялся натаскивать Унтера, Ваню и Алика, я же погрузился в медитацию, целиком и полностью сосредоточившись на удержании в себе набранного потенциала. Увы, совладать со всей прорвой влившейся в меня во время резонанса энергии не было никакой возможности — та, пусть и не слишком быстро, но всё же просачивалась через барьеры и охлаждала воздух, расползаясь по полу, стенам и потолку тоненькой паутиной изморози.
Когда из шестидесяти пяти мегаджоулей во мне осталось около тридцати пяти и нагрузка на организм стала более-менее приемлемой, я поднялся с циновки и скованной походкой деревянного мальчика отправился на полигон. Если сверхсила переполняет и рвёт энергетические каналы, правильно дозировать её расход невероятно сложно; прежде я всегда перво-наперво вкладывал львиную долю набранного потенциала в создание одной мощной атакующей структуры, а дальше уже работал в комфортном для себя режиме, теперь же с самого начала принялся выдавать отдельные выплески, раз за разом проверяя различные
