Под флаг адмирала Макарова - Герман Иванович Романов

— Ваше превосходительство! «Рюрик» повернул к нам и набирает ход, сигнал «не могу управляться» спущен!

Вирениус обернулся и присмотрелся, сощурив глаза, даже не взглянув в бинокль — двухтрубный крейсер, что раньше едва полз, теперь спешил на помощь, и под его форштевнем пенились волны…

Броненосный крейсер «Рюрик» в бою…

Глава 38

— «Асама» тонет, ваше превосходительство!

Зрелище поверженного врага подействовало даже на спокойного каперанга Михеева. Все же первый бой для его броненосца закончился первой победой, и столь значимой. Именно несколько залпов «Осляби» сломили сопротивление японского крейсера, и двум атаковавшим миноносцам удалось поразить противника торпедой.

— Вижу, Константин Борисович, но бой еще не закончен! Теперь нужно сблизиться с «Ивате», и показать неприятелю, как у нас после зимовки оголодавшие медведи берлогу покидают!

— Покажем, ваше превосходительство, как есть покажем!

Ликующие крики снова прокатились по «Ослябе», у комендоров словно силы добавились, орудия били по японскому флагману с запредельной скорострельностью. А вот у борта «Асамы» упал высокий водяной гейзер, и стало видно, как избитый корабль быстро кренится на борт, орудийные стволы стали уходить в пенящиеся волны. Еще минута завораживающего зрелища, и крейсер лег на борт, но не перевернулся, хотя Андрей Андреевич ожидал именно этого. Просто лег, а там носовая часть стала стремительно зарываться в волны. Вскоре торчала только корма с неподвижными винтами, и «Асама» скрылась с поверхности моря, разбросав повсюду всяческие обломки. Но кое-где были заметны и люди, и Вирениус поморщился.

— Пусть спасают команду. Да уж — миноносцы дошли, но гибель их не напрасна — свое дело они сделали. Остался только один. И тот со «счастливым» номером — три двойки…

Договорить Андрей Андреевич не успел — страшный удар по броневой рубке сбил многих с ног, взрыв оглушил до звона в ушах. Ворвавшиеся в амбразуры языки пламени произвели на него жутко впечатление, ощутил, как опалило огнем бороду и усы. И выводы сделал сразу, как только ему помогли подняться на ноги. Выругался, не прибегая к «загибам».

— Это шестидюймовый фугас, попадет бронебойным снарядом, и полная хана будет. Северный полярный лис прибежит к нам на погибель…

Остановившимся взглядом, какой всегда бывает у кролика, взирающего на удава, или наоборот — такое ведь тоже может быть — Андрей Андреевич сейчас смотрел на «Ивате». Японский флагман выглядел страшно — десятидюймовые снаряды «Осляби» сделали свое черное дело, пробив главный пояс в районе котельной установки, и лишив корабль хода — тот еле полз на пяти узлах, укутавшись дымом, со сбитыми трубами. Как бы не был хорошо забронирован крейсер, но с восемнадцати кабельтовых его стальные плиты главного пояса уже пробивались влет 254 мм пушками русского броненосца, как мокрый картон — огонь велся прямой наводкой, дистанция для длинноствольных орудий практически пистолетная.

Да и не он один сейчас вел огонь — свою лепту вносили старые восьмидюймовые пушки подошедшего «Рюрика» и 229 мм «короткий огрызок» с носового каземата «Грозящего», и новое длинноствольное 203 мм орудие с «Храброго». Но главное — дистанция совершенно убойная для шестидюймовых и 120 мм пушек Кане. Два десятка таких стволов сейчас осыпали неприятеля градом снарядов и Вирениус совершенно не испытывал жалости к противнику, как и угрызений совести, что они впятером избивают один обреченный на смерть корабль.

Наверное, с таким же азартом крейсера Уриу должны были расстреливать погибающий «Рюрик» в бою при Ульсане, но сейчас именно он сблизился с противником и стрелял безостановочно, «полыхая» всем бортом. Да и флагманский «Ослябя» «зачастил» залпами, заторопился — вечерело, и судя по сообщения с «Алмаза», что выполнял роль «репетира», броненосцы Того отвернули в эту сторону не с самыми добрыми намерениями. Да и четыре крейсера Камимуры продолжали вести ожесточенное сражение с двумя броненосцами вице-адмирала Старка, прибывшим к ним на помощь «Баяном», и тремя «богинями» контр-адмирала Иессена, что наглухо перекрыли для этого японского отряда путь в сторону своих двух погибающих «собратьев». Хотя державший флаг на «Ивате» адмирал сам допустил ошибку — вместо того, чтобы бросить обреченную «Асаму» и бежать как можно быстрее, он зачем-то с решимостью обреченного самурая полез в драку против двух противников, что были значительно его сильнее.

Изначально неправильное решение, принятое в горячке боя, и привело к такому плачевному для японцев, и выгодного для русских результату. А вот Того должен был отвернуть гораздо раньше, и тогда, возможно, успел бы раньше и спас крейсера Камимуры.

— Ваше превосходительство, вы ранены — на лице кровь!

— Надо же, совсем не заметил, как меня зацепило…

Андрей Андреевич провел ладонью по лбу — там немного саднило. Посмотрел на ладонь, та была в крови — опустился на стул, ноги стали словно ватные. Стоявший рядом матрос извлек рулон бинта и принялся осторожно заматывать на голову повязку.

Бой продолжался, пушки гремели, в любую секунду можно было ожидать, что вражеский бронебойный снаряд проткнет шестидюймовую стальную стенку броневой рубки и превратит всех в фарш. И к такой перспективе нужно относиться философски — на войне как на войне, как говорят французы. Он посмотрел на Михеева, которому что-то докладывал офицер, и увидел, что лицо Константина Борисовича буквально посерело — новости были явно из разряда скверных. Михеев тут же подошел к нему и негромко произнес, буквально выталкивая слова из горла:

— «Севастополь» потоплен, торпедировали миноносцы. Вывалился из строя, и его тут же атаковали…

Русские миноносцы в бою…

Глава 39

— Нам крепко досталось, Вильгельм Карлович, японцы оказались слишком серьезным противником, чем мы ожидали. Слишком большие потери для нас, непозволительные…

Наместник тяжело вздохнул и отошел от окна. Евгений Иванович долго и угрюмо смотрел на вернувшиеся в залив броненосцы. Корабли пришли в плачевном состоянии — не такой ему виделось раньше война. Все просто — японцы дрогнут под мощью артиллерийского огня, побегут и будут разбиты. Однако за победу в сражении было заплачено дорогой ценой — погиб в бою «Севастополь», днем погиб «Джигит», дестройер «Блестящий» и два номерных миноносца. Ночью японцами были торпедированы и ушли на дно крейсер «Диана» с транспортом «Саратов» — хорошо, что команды смогли спасти, а один из атаковавших миноносцев уничтожили.

А до этого ночью Порт-Артур и Дальний были атакованы неприятельскими эсминцами, которым удалось потопить торпедой старую канонерскую лодку «Манджур», что затонула прямо у причала и три парохода. В ночной стычке крепко досталось «Стерегущему» — избитый артиллерийским огнем дестройер вылетел на камни, распоров днище — ремонту не подлежит.

В Чемульпо погиб весь отряд князя Ливена