Империя Хоста 5 - Дмитрий Валерьевич Иванов
«Глядишь, минут на пять позже погибнут защитники повозки», — думал я, прикидывая на какое заклинание потратить остатки своих магических сил.
Долго думать не пришлось! Со стороны джунглей на помощь врагам вылезла огромная змеюка со стреломётом на спине.
— На колено! — крикнул кто-то из командиров теократского отряда тонким голосом ребёнка.
Вжик! Два десятка стрел бессильно скользнули по воздушному щиту, который я успел выставить за секунду, наверняка, побив все нормативы. Я пуст, тяжёлый откат настигает меня, но эликсиры Лоу ещё действуют, и вот уже вместо пятёрки легкобронированных рыцарей во главе с полусотником гвардии Бартоломью у повозки выстроилась чертова дюжина защитников. Я, Ригард и Хисан на плохих лошадях, Тарак, Ран, Крит, Теттах и его, я вижу, подраненный солдат.
— Гарод, ждём подмогу, — кричит барон, которому, похоже, весело.
Он весь в крови, непонятно своей или чужой, скорее всего, и в той, и в другой. Чертов маньяк, всё тут маньяки. «Подмога» — как же! «Жаль, подмога не пришла, подкрепленье не прислали», — всплыли в голове строки забытой песни. Донт опять валится на землю и мгновенно засыпает. Вот я и пеший!
«Окружай, пять шагов назад», — раздается тот же детский голосок командира нападавших.
Из-за высоких деревьев, окружающих дорогу, на обочину выползают три… дракона! Нет, не дракона, конечно, скорее, это вараны или ящерицы-переростки, но какие же они огромные! Растопчут и не заметят. Хотя, может, сожрут, топтать побоятся — у нас же это… «алтарь боли», вдруг повредят. Секунд десять, и нам конец.
«Кстати, сейчас-то эта гадость в телеге», — мелькнула мысль у меня, и захотелось проверить. Что я немедленно и сделал, приподняв полог кибитки. На месте! Резная деревяшка и по-прежнему горячий шар. Протягиваю к шару руку, желая почувствовать жар и, получая стрелу в спину, прикрытую доспехами, падаю на корыто, хватаясь за шар. Внезапно я чувствую, как мой магический источник заполнился с мгновенной скоростью, чего, по мнению всех, кто тут был, ожидать было никак нельзя! Магического фона нет, и резерв маны не восстанавливается! Алтарь зарядил ману, или шар этот, неважно.
— Гарод, к бою, — орёт Ригард.
И я в первый раз слышу в его голосе страх. Но к врагам повернулся не как, в сущности, хреновый мечник, а как полный сил злой и торжествующий маг! Причина истерики Ригарда была в метре от него, с разинутой пастью нависая над головой. Первая ящерка доползла! На свою погибель. Взрываю землю под ногами местных тварей (да, это тринадцатый ранг!) с такой силой, что всех, кто был в зоне заклинания, подбрасывает на разную высоту. Ящерка взлетела на пару метров, но это были не все её несчастья, добиваю её своей коронкой — электричеством! Ну, хоть перед смертью душу отвел! Хотя… Ещё раз сую руку под полог кибитки. «Есть такая буква!» Я опять заряжен по самое не хочу, а источник у меня один из самых больших на моём ранге.
— Граф, ещё! — восторженно кричит суровый барон Месью.
Огненный шторм, звуковая волна, два удара молнией по ревущим и недобитым животным. Опять зарядка! На этот раз медленнее, но и врагов почти не осталось. Вижу кувыркающуюся фигурку командирши. Да, только у командира отряда могут быть такие артефакты, которые защитят от моих заклинаний. Теперь понятно, отчего голос такой был — не детский, а женский.
— Вперёд! Убить! — кровожадно пищит она, не видя, что живых и ещё способных драться подчинённых у неё нет.
Хрясь! Это Ригард бьёт рукояткой меча по личику девицы, выбивая из неё способность орать.
Глава 27
Медленно оглядываю поле брани. Я безусловный победитель. Маг тринадцатого ранга может прилично нашалить, в том числе и убить сотню-другую врагов. Хотя, вижу, из врагов кто-то ранен. Деваха эта, например, в отключке. А ничего такая у неё фигурка. Лицо разбито в кровь, но угадывается миловидность. Одета богато — золото и камни везде.
— Её на кибитку, и в путь. Парни, прикройте нас!
Первое я крикнул своим гвардейцам, а второе — оставшимся союзникам Бартоломью и моим подчинённым из разных отрядов.
— Теттах — старший. Полчаса, не больше, тут находитесь. Потом отходите, — добавляю я.
Теттах, командир наёмного отряда, который собрала Пьон, оставленный здесь, скорее всего, на верную смерть лишь мрачно кивнул. Хисан тем временем с помощью своего снадобья помог встать на ноги моему Донту, но вижу, конь шатается, поэтому сажусь тоже на кибитку рядом с пленницей, и меня вдруг пронзает острая боль. Откат от магии? От боли не могу вымолвить ни слова, но делаю знак рукой — команду в путь. Что ж я маленький не сдох? Как больно-то! Кибитка бодро едет, тем более, удалось поменять коней с кляч на оставшихся без всадников хороших гвардейских лошадок из отряда Месью. В его отряде в живых осталось только пятеро конных, вместе с бароном. А было два десятка! Мы даже тело мага забрать не смогли, был выбор класть на повозку Канта или Лоу без головы. Лоу уже не спасти, а за Канта я поборюсь. Если сам выживу. Боль терзала меня всё больше с каждой сотней метров пути. Я, лежа на спине, смотрю на высокие деревья вдоль дороги, незнакомые мне по виду, ощущая каждый камешек, переезжаемый безрессорной, разумеется, повозкой. Сейчас все силы мои уходили на то, чтобы позорно не орать от боли. Донт бредёт рядом и, кажется, мне сочувствует, но, скорее всего, рад, что никакой дядя не сидит у него на спине. От нечего делать встал вспоминать разные моменты из жизни на Земле. Как в первый раз меня ранили на бандитской стрелке, как пацаном меня била по заднице мать неизвестно за какие грехи, вспомнил и шефа, платил тот хорошо и ценил меня, но чуть что — сразу сдал. Я уверен, по его приказу меня подрезали в тюряге. К боли во всем теле добавилась ещё и злость. Даже легче дышать стало. Орать по-прежнему хотелось, но уже не «ой, пипец как больно» а «в рот Давиду Георгиевичу ноги»! Потом вспомнился финал чемпионата России по рукопашному бою «Панкратион», где я выиграл нокаутом в третьем раунде. И, кроме злости, в голове, затуманенной болью, появилось торжество. Выкуси!
Внезапно в голове стало чисто, я стал понимать, где я еду. Вот небольшая скала и поворот, от него до порта километров пятнадцать всего. Теттах со своими ребятами уже нагнал нас, что тоже отлично. Донт оклемался и присматривается к крупу лошади Ригарда. Ригард тоже едет на каурой кобыле из отряда Месью. Неплохие у них кони, и бойцы были отменные. Донт куда попало пялиться не будет. Рядом ощутил связанную пленницу, лежащую на животе. У девицы рельефная фигурная задница и ноги с тонкими лодыжками. Повернул к себе её лицо и увидел смазливую мордашку с синяком под глазом. И как быстро из злобно-торжествующей она превратилась в удивленно-испуганную.
«А она ничего! Сексапильна», — принял решение я и подмигнул красотке.
— Как ты жив? Маг, заполнивший свой резервуар маны из «купели боли», умирает в течение десяти минут! А ты уже почти час сопишь и не дохнешь! Да и заправлялся ты, я заметила, чужой силой раза три! — негромко спросила она, пытаясь отодвинуться от меня.
Безуспешно, повозка узкая, а с другой стороны от неё лежит раненый Кант. Я хотел было сказать, что вот-вот рожу от боли, но понял — ничего не болит! Злость на шефа, обида на маму, и радость от победы на соревновании — всё и сейчас очень живо помню, а боли нет! Резко встаю на повозке, хлопаю по попке пленницу, и командую Донту:
— Донт, ко мне!
Донт, досадливо мотнув головой, пристроился к едущей повозке, но из вида кобылку не выпускает. Вскакиваю в седло, ощущая, как приятно быть молодым и здоровым. Особенно после мучительной боли.
— Граф, ты бы лежал, — встрепенулся Ригард.
— Я в порядке, — недовольно ворчу я, оглядывая наш небольшой отряд.
— К бою! — вдруг орёт полусотник гвардии барон Месью.
Едет
