Зверь. Том 1 и Том 2 - Алексей Калинин
— Господин Лопырев, у меня всё нормально. Делаю уху из сюрстремминга!
— Из чего?
— Из деликатеса! Шведы обожают, вот я и решил попробовать! — крикнул я в ответ.
В это время Чопля показала, как она умеет очаровательно совать два пальца в рот, а потом краснеть и тужиться. Я нахмурился и продемонстрировал в ответ какого размера у меня кулак.
— Слушай, Эдгарт, — после недолгого молчания раздался голос Савелия. — Я обожаю всякое такое деликатесное! Дашь попробовать ложечку? Или тарелочку? Я же не уйду, я настырный!
Чопля снова повторила свой спектакль. Потом мягко спланировала на пол, вывалила язык и свесила голову на бок. Показала что произойдет с Савелием после дегустации. Мне оставалось только похлопать артистке.
Ну да, не должно то, что предназначается мертвому, касаться губ живого!
Я бросил взгляд на ведьмачью сумку. Ну, если Савелий хочет попробовать нечто этакое, деликатесное, тогда…
— Друг мой, по рецептуре надо подождать ещё пять минут. Сможешь подойти через этот небольшой отрезок времени?
— А почему сейчас нельзя?
— Чтобы от запаха не ослепнуть. Как раз к этому времени немного выветрится!
— Хорошо, тогда пять минут! Я не приму отказа!
— Время пошло, друг мой! Время пошло!
Я бросился к сумке, вытащил быстро лист сенны, кору крушины, плоды жостера, корень ревеня, корневище солодки и листья столетника. Всё это быстро растер в труху, а после залил кипятком. Ещё добавил пищевого красителя для цвета. Как раз ко времени, когда должен был подойти любопытный Савелий, в тарелке уже алел настой, очень похожий на тот, который был в кастрюльке.
Использованные травы и растения я выбросил в мусорное ведро и в этот момент раздался стук в дверь. Я открыл. На пороге стояли с зажатыми носами Савелий и Кирилл. За их спинами маячили слуги. У всех четырех в руках были ложки. Носы они предусмотрительно зажимали носовыми платками.
Во как! Неужели эта вся орда будет пробовать?
— Милости прошу, господа, — произнес я, отходя вглубь комнаты. — Вы хотели попробовать уху из сюрстремминга? Вы смелые люди! Однако, должен буду вас предупредить — это не для слабых желудков! За последствия я не отвечаю!
— Господин Южский, да будет вам известно, что мы как-то на спор съели по три куска хакарля, а это было ещё то испытание! Рыба, которая пахла мочой — это вам не легенькая уха! Там ещё жевать надо было! — хвастливо сказал Кирилл.
— Что же, я предупредил, — пожал я плечами и показал на тарелку на столе. — Вот, собственно и сама уха. Не смотрите, что она жидкая — это суп-пюре, иначе в рот не вломишь…
— Ну что же, раз хозяин угощает, то грех не попробовать, — с улыбкой сказал Савелий.
— Я тоже обожаю всё деликатесное. В наше время так много всего перепробовал, что новым вкусом трудно удивить, — поддержал его Кирилл.
Савелий попробовал первым. Он закинул ложку внутрь, почмокал губами и потянулся ещё за одной порцией.
— Ну как? — спросил Кирилл.
— Хм, весьма пикантный вкус. Рыбой почти не отдает, — ответил Савелий.
Кирилл тоже решил отведать. Он со знанием дела погонял во рту жидкость, проглотил, а потом кивнул.
Тогда уже для пробы потянулись и остальные. В минуту тарелка была уничтожена.
— Весьма недурно, господа, весьма недурно. Запах только отбивает всё удовольствие, а ещё… — на этом слове Савелий споткнулся и замер, выпучив глаза.
В комнате что-то отчетливо забурлило, как будто в груди тигра родился рык. Потом рык раздался уже умноженный на четыре разных лада. Кирилл, Савелий и их слуги схватились за животы.
— Эх, господа, я же предупреждал, — сочувственно покачал я головой, открыл дверь и отодвинулся подальше, чтобы не снесли. — На старт! Внимание! Марш!
— Чур, я первый! — выкрикнул Савелий, бросаясь прочь из комнаты.
— А я у себя сяду! — гаркнул Кирилл, вылетая следом.
Слуги же молча рванули в служебные туалеты.
— Слабительное? — коротко спросила Чопля.
— А ты догадливая, — хмыкнул я в ответ. — Зато потом если что просить не будут. Ладно, лей в склянку. Зелье ещё немного настояться должно!
Слабительное было не очень сильным, поэтому вскоре друзья и слуги оказались снова в строю. Зато от новой порции «супчика» они напрочь отказались. И даже пораньше легли спать. Я тоже успел пару часиков покемарить перед новым делом.
Ровно в половину двенадцатого я спустился по стене и двинулся в сторону морга. Но не успел выйти с территории гимназии, как меня окликнули.
Глава 26
— Ну и зачем ты за нами увязалась? — уже в который раз воскликнула Чопля. — Вот на хрена ты нам там нужна? Ты же про гнильца услышала и чуть не блеванула, а что там натворишь?
Мы двигались по ночной Москве на «Ягандекс»-такси. Везущая нас ведьма оказалась неразговорчивой и смотрела только перед собой, не прислушиваясь к трепу пассажиров. Я готовился к ритуалу пробуждения трупа, а Чопля наезжала на Оксану. Все были заняты.
Из магнитолы гнусавый голос исполнителя жаловался на то, что его, гоблина младого, закрыли опричники ни за что. И где-то под горою скоро двинет кони мать-старушка. В общем, если слушать подобных шансонье, то может создаться впечатление, что в застенках творятся сплошь честные люди, загремевшие туда по ошибке. Причем все, как один, любят маму и вольный ветер.
Черные верхушки деревьев скользили под днищем летающего транспорта. Редкие лампы на высоких мачтах отмечали места, которые лучше облетать. Ветерок залетал в окно и трепал волосы Оксаны. Она вяло отбрехивалась от Чопли:
— Я же сказала, что просто хочу это увидеть. Что тут такого? Вы же не запрещали?
— Да лучше бы запретили. Нас-то уже ничем не пронять, а ты вот бухнешься в обморок и что с тобой делать? Рядом на тележку положить и на большой палец бирку с предупреждением надеть? — продолжала бубнить Чопля.
— Какую бирку с предупреждением? — спросила Оксана.
— Чтобы трупоеды не ошиблись и не начали тобой ужинать, — пикси скорчила страшную рожу. — Чего ты побледнела?
— Ничего не побледнела, это свет так падает. И я всё равно не боюсь, — буркнула Оксана.
Пикси продолжала бурчать на девушку. Похоже, сейчас она отыгрывалась за то, что красотка недавно на неё наезжала по поводу лентяйства и лжи.
И это продолжалось бы ещё долго, если бы мы не подлетели к искомому зданию. Такси высадило нас возле пропускного пункта на улице Алябьева. За зарешеченным окном виднелось полусонное лицо охранника. Редкие прохожие спешили пройти мимо, чтобы не коситься на больничный комплекс — место боли и страдания. Ну да, люди же приносят сюда свою боль и своё страдание в поисках облегчения. А также и умирают тут… Мрачное место, пусть и находится среди окрашенных осенними красками деревьев.
— Значит так, если будете препираться, то оставлю вас здесь. Мне ваши разборки не нужны, покойникам и подавно, — обернулся я к двум продолжающим спорить женщинам. — Я и сам смогу узнать то, что мне нужно, без вашей помощи и ваших визгов.
— Мы не будем визжать! — ответила Чопля и покосилась на Оксану. — По крайней мере я точно не буду. За остальных ручаться не могу.
— Я тоже визжать не буду! — буркнула Оксана. — Вот ни за что не заставите! Как бы всякие-разные не старались!
Я вздохнул. Ведьмачье чутьё мне подсказывало, что не стоило брать этих подружек с собой, что обязательно как-нибудь накосячат! Но и оставить их на улице в полночь я не мог — тут район не вполне спокойный, могли и обидеть ненароком.
— Тогда слушаем меня! Делаете вид, что вы немые и глухие! Ни на что не реагируете, мне не мешаете и под ногами не путаетесь. Ничего не трогаете и ничего не касаетесь! Всё понятно?
— Да, — дружно кивнули подружки.
Слишком быстро кивнули. Так соглашаются в тех случаях, когда согласие вообще никакой роли не играет. То есть можно спросить у пешехода на улице: «Вы согласны, что сейчас хорошая погода?» В ответ точно также ответят: «Да!» и пойдут себе дальше под проливным дождем без зонтика.
Ну что же, сделаю вид, что поверил.
Я подошел к двери пропускного пункта, нажал пимпочку звонка и послушал резкую трель. Когда в небольшом окошечке появилась хмурая физиономия, то с улыбкой произнес коронную фразу:
— Добрый вечер. Вас должны были предупредить по поводу посещения Эдгартом Южским этого богоугодного заведения.
Вежливость — лучшее оружие ведьмака! Не стоило буксовать при первом шаге по территории больничного комплекса.
