Моя полицейская академия - Антон Русын
— Идём, — уверенно произнёс я и взяв ещё и тросточку, вышел из патрульки. Двое моих коллег за мной.
— Держи, — протянул я трость Йонасу.
— А это тебе, — отдал Марианне рацию. — Идёмте.
Я распахнул дверь общаги и встал на пороге. Никого. У входа внутри торчала засранное мухами стекло, за которым сидела пожилая азиатка и смотрела по телику ту же самую игру, что и сержант Раббан.
— А где… — начал спрашивать Йонас.
— Третий этаж, — азиатка к нам даже не повернулась. — Он там!
— Это вы вызвали…
— Пятнадцатая комната, красная дверь! Не мешайте.
На экране маленького телевизора носились люди. Походило на какую-то смесь бейсбола и футбола, только у некоторых участников были ножи… ножи?! Ладно, предпочту не знать, что они там смотрят. Лестница начиналась сразу здесь, чёрная от копоти и грязи. Её будто никогда не мыли. Воняло кошачьей ссаниной и чем-то ещё. Марианна скривилась и достала платочек.
— Наверх! — я показал рукой.
И мы принялись подниматься по лестнице.
Наш доблестный наряд прибыл решать проблемы граждан. Вот это уже больше походило на работу полицейского, как я её раньше себе представлял. Приезжать в стрёмные места и разбираться с какими-то мутными людьми. Наверное, сержант Раббан нажрался этим сполна, поэтому такой мрачный.
Общага была людной. Навстречу нам спускался небритый мужик в джинсовке, который вёл на поводке помесь питбуля с крокодилом. Уродливый чёрный пёс оскалился, показывая слишком огромные зубы. Их явно больше, чем нужно. Ну хоть крыльев нет.
— Не укусит, — сказал мужик, показывая, что у него, в отличие от его пса, зубов не хватало.
Псина сбежала вниз, громко цокая когтями по ступенькам, мужик следом. Мы поднялись на второй этаж.
— Полиция? — путь нам преградила бабка в пыльном пальто и с красным платком на голове. — Наконец-то вы явились! Я столько вас вызывала! Они там! В пятом номере!
— Кто они? — спросил я.
— Мимики! Они воруют мочу из унитазов! — торжественно объявила бабка и посмотрела на меня поехавшими глазами.
— А зачем? — спросил Йонас.
— Чтобы вылить в огромное подземное озеро мочи, конечно! — бабка смотрела на нас, как на идиотов, которые не знают такую очевидную вещь.
— И для чего они делают это? — тут уже удивилась Марианна.
— Ну как для чего? Чтобы разливать по бутылкам и продавать, будто это пиво! И-эх, вы с ними заодно. Ничего, скоро вы всё поймёте!
Бабка от нас отмахнулась и сама пошла в пятый номер. Лязганье замков слышалось ещё долго. Так это её комната?
— Похоже на дурдом, — шепнул я.
Коллеги согласились. А сержант Раббан, тем временем, прохлаждается в баре. Вот же засранец.
Навстречу нам босиком спустился толстый бородатый мужик в семейных трусах, от которого несло коньяком и пивом.
— Здрасьте, — шепнул он, покачнулся и пошёл на улицу.
— А мы не должны его остановить за неприличный внешний вид? — спросил Йонас, глядя ему вслед.
— Не должны. У нас вызов.
Наконец, мы достигли третьего этажа. Здесь приличнее. Есть ковёр, который иногда чистили, на стенах развешаны картины с пейзажами. Только толстая ржавая водопроводная труба портила весь вид. Номер пятнадцать как раз напротив лестницы. Красная обшарпанная дверь.
Я подошёл к ней и поднял руку, чтобы постучать, как дверь открылась сама. Лысый дед в майке гневно посмотрел на нас:
— Чего так долго?! — возмущённо крикнул он. — Арестуйте эту воровку!
Он отошёл, пропуская нас вперёд. Комнатка уютная. На окнах бархатные занавески, пропускающие часть света, два огромных кресла и стол. Обои светлые, на них густо висели фотографии. У стены стоял шкаф со стеклянными кубками.
— Она украла мои часы! — показал дед на женщину в чёрном костюме, сидевшую в одном из кресел.
Женщина — брюнетка под полтинник устало вздохнула, а потом посмотрела на нас, и её глаза округлились!
— Ты уже вызвал полицию? Опять?
— Да! — рявкнул дед, продолжая обличающе указывать на неё пальцем. — Она стащила мои часы!
— Мэм, мне нужно задать вам пару вопросов, — я сделал знак Марианне, чтобы записывала. — Йонас, а ты узнай, как выглядели часы.
— Часы выглядели, как часы! — продолжал бесноваться дед. — Я носил их на руке. Видите, их нет!
Он показал скрюченную артритом руку. Часов там не было.
— Она заявилась ко мне, сказала, что якобы моя дочь, но врёт! Я её впервые вижу! А потом украла часы!
— Да он опять за своё, — женщина вздохнула ещё сильнее.
— Что вы делаете в его комнате? — спросил я, как можно более официальным тоном.
— Пришла навестить отца. Думала, ему будет лучше, а у него опять ухудшение.
Дед, тем временем, присел на уши Йонасу и рассказывал: какие замечательные у него были часы, которые украли. Ни одной детали, но шума будь здоров. Марианна всё это записывала.
— А почему вы назвались его дочерью? — продолжал я допрос.
— А вы разве не должны сначала представиться, офицер? — она усмехнулась. — Хотя вижу, что вы — курсант. Знаю, сама работала в полиции. Четвёртая академия, верно? Это вашему сержанту надоело сюда ездить и он послал вместо себя вас? Не отвечайте. Знаю, что так.
Пока я думал, что сказать, женщина показала на один из снимков. Там этот дед, ещё помоложе, и она рядом с ним. Дед в официальном чёрном костюме, немного похожем на судейскую мантию, женщина в полицейской форме.
— У него склероз? — догадался я.
— Деменция, — поправила меня женщина. — А часы он постоянно прячет, но забывает где.
Она подошла к шкафу и раскрыла дверцу. Внутри лежала куча старого хлама, а на самом видном месте часы. Дед прервал обличительную речь на полуслове и важно прошагал к ним.
— Сам же их спрятал, и забыл, — дочь покачала головой.
— А не спрятал, ты бы их украла! На чём это я остановился? — дед застегнул браслет на руке. — Вот, когда я был судьёй, у меня было дело о краже в мясном магазине. Мясник по прозвищу Большой Вилли, а у него была дочь. А, кстати, — он посмотрел на женщину. — Ты уже съездила на курорт?
— Десять лет назад, — она повернулась к нам. — Простите за беспокойство. Бывают и такие вызовы. Передавайте привет сержанту Саттане.
Всё, дело раскрыто. Но как-то всё странно, обычная бытовуха. Ну, по крайней мере, не пришлось ни с кем стреляться и драться. Хотя вначале был небольшой азарт, когда подумал, что неплохо бы распутать какую-нибудь кражу.
Может,
