Эпоха теней - Ярослав Маратович Васильев
Уцелевшие исследователи кинулись следом — и застыли на пороге ближайшего зала-куба, проход загородила стена полупрозрачного рыжего тумана, сквозь который на полу виднелись фигуры двух оставленных связных, что-то столкнуло их вниз. Помощник директора вытащил анализатор, выдвинул щуп на максимум, аккуратно ткнул в рыжую преграду — и отскочил: едва кончик оказался «по ту сторону», прибор взвыл от бешеной радиоактивности, словно весь кислород в помещении стал нестабильным изотопом. Но стоило втащить прибор обратно — никаких следов, не фонил даже побывавший «в горячей зоне» кусок. Когда через пять минут преграда исчезла, разведчики убедились, что не излучают ни зал, ни тела товарищей на полу… Антон успел первым: ещё только увидев странный купол, он незаметно расстегнул нужный сегмент скафандра, а теперь, не задумываясь, выстрелил насквозь, не вынимая пистолет из встроенной кобуры.
— Руки за голову и два шага назад. А сейчас, господин директор, аккуратненько так спиной вперёд обратно. Встанете на дальнем конце, подальше от той замечательной зелёной штуки. Нет-нет, руки и дальше на затылке. И не стоит делать глупостей, вы ведь заглядывали поразмяться в тир? Значит, помните, как я стреляю. Я прострелю вам руку быстрее, чем вы дотянетесь до своего разрядника.
— Хочешь всё забрать себе? — голос директора звучал так, словно их разделял не пистолет, а шахматная доска. — Идеальное оружие, за которое заплатят любые деньги и пиратские бароны, и Чужие расы. А уж сколько отвалит Консулат… Ты не сумеешь один и понимаешь это, потому и не стал меня убивать. Говори условия.
— Вариант, что я хочу передать артефакт федеральному правительству, вы, конечно, не рассматриваете?
— Государству? За висюльку, славу героя и повышение по службе? Не смеши меня, мальчик. Я хорошо знаю таких, как ты. Какой процент ты хочешь?
— Мой отец был офицером. И он учил меня, что честь и долг перед Родиной выше шкурных интересов, — увидев, как после слов про отца-офицера подонок вздрогнул и поверил, Антон мысленно усмехнулся: вот что значит репутация «вооружённых сил — опоры морали и Земной Федерации». — Вы ведь уже поняли, что я хочу услышать? Я тоже, ещё когда мы сюда зашли, заметил, что появилась связь с орбитой.
— Ты говоришь о чести? — видно было, что директор боится, но пытается переломить ситуацию в нужную сторону. — Скольких ты продал за эти годы? А ведь знал, что каждый лишний год в шахтах вдвое повышает вероятность заболеть синдромом Ляпейра. Теперь надеешься выйти из дела чистеньким? А-а-а-а! — если разрядник стрелял невидимо, то пистолет, который Антон подобрал среди вещей на полу, был заряжен пулями, и сейчас одна из них ударила в стену рядом с директором.
— Когда прибудут твои приятели?
— Через час…У-а-а-а! — Антон выстрелил в ногу, и директор с диким криком в судорогах покатился по полу: любимое оружие пиратов, бронебойные пули с шоковыми разрядниками.
— Точнее.
— С-сволочь. Через полчаса. У-а-а-у… — громыхнул следующий выстрел. — Не надо, не надо, тридцать минут, тридцать минут. Не надо больше, — не вставая с пола, заскулил директор.
— Вот теперь верю.
— Ты не сможешь, — в Антона полетел полный ненависти взгляд.
— Смогу, — следующий выстрел разнёс директору голову.
Любой корабль, выныривая из гипера в обитаемой системе, уведомляет о своём прибытии, даже военные. Но информация о движении не принадлежащих корпорации судов приходит только федеральным чиновникам — и только Антон знает, что к маяку в системе Оливии для дозаправки реактора и юстировки навигационных систем вчера подошёл тяжёлый крейсер «Беркут». Сообщение военным уже отправлено, и капитан уже прислал ответ: максимум час — и планета окажется в зоне действия главного калибра, её не сможет покинуть никто. Но десант с крейсера начнёт высадку через четыре часа, не раньше, а свидетелей у пиратов оставлять не принято. От их стратосферных челноков не скроешься даже на флаере, особенно когда машины стартуют прямо с орбиты — а носитель пиратов уже наверняка висит над базой Древних. Да и на земле человек в здешних местах как на ладони.
У Антона хорошая позиция, он отменный стрелок — но и с другой стороны будут матёрые волки. Полчаса — и пираты всё равно прорвутся. Вот только на погрузку артефакта ещё минут пятьдесят, не меньше. Антон вдруг подумал о последних словах директора. Верил бы в Бога — решил, что этот бой его искупление за последние три года. Вот только он не верит. Зато… «Был бы жив отец — сейчас бы мной гордился», — с этой мыслью Антон выложил на «порог» перед собой памятный знак отца, который всегда был с ним. И захватил в прицел первого врага.
Цена победы
Заметив человека, идущего по коридору к дверям центрального трюма, четвёрка космических десантников захлопнула забрала шлемов и взяла разрядники наизготовку. Но увидев приметный белобрысый ёжик — такой на крейсере был только у полковника Службы Безопасности, десантники успокоились. Приложить руку к генетическому сканеру на стене посетителя всё же заставили, как и пройти остальной комплекс проверки, хотя куратор от СБ, во исполнение какой-то инструкции, заходил в трюм каждый день. Сегодня, как и всегда, сканер замигал зелёной полосой, остальные системы распознавания тоже определили человека, и на тактических дисплеях шлемов появилась надпись: «Полковник Пётр Йоргенсен. Полковник Службы Безопасности Терранской Федерации. Статус доступа к объекту — разрешено».
Дверь трюма скользнула в сторону. Пётр кивнул, как всегда поблагодарил охранение:
— Спасибо за службу.
И шагнул через порог. Дверь ту же встала на место.
Центральный трюм «Орла» был огромен, несколько сотен метров в поперечнике. Но в этом рейсе почти пуст, если не считать смонтированных в самом центре амортизаторов, на которых стоял Инвертор. Изумрудный куб в рост человека. Пётр, строго по инструкции подошёл вплотную, сначала осмотрел артефакт визуально, потом вывел на дисплей системы амортизации данные о состоянии оборудования и внимательно прочитал. Всё в порядке, монтировавшие крепёж специалисты знали своё дело. Сорвать Инвертор с постамента не могло даже попадание в крейсер плазменной торпеды. А уж уничтожить
