Ведун (СИ) - Сухов Александр Евгеньевич

— Слава Господу нашему, что всё быстро прояснилось, — криво улыбнулся Иноземцев, — и, разумеется, преогромная благодарность Петру Васильевичу богом данному государю.

На что оба дружно перекрестились.

— Так, с Драгомиром понятно. А что с Натальей и её детьми? — задал очередной вопрос Шуйский.

— С этим все довольно просто. По рекомендации некоего доктора Зиверта моя невестка решила развеяться на одном из курортов немецкого Бадена. Чтобы не привлекать излишнего внимания, отправилась с детьми в купейном вагоне второго класса. В качестве негласной охраны было выделено четверо опытных гридней. Бойцы находились в соседнем купе. Один из группы сопровождения должен был обязательно находиться в коридоре и контролировать обстановку. Поздней ночью, когда пассажиры поезда спали. Наемными убийцами, следовавшими в одном из купе того же вагона, был применен мощный негатор. Дежуривший в коридоре боец был банально зарезан как бы случайно проходившим мимо наемником. Понадеявшись на защитный амулет, наш человек проявил легкомысленную беспечность, чем обрек на смерть себя, Наталью Прохоровну, её детей и своих товарищей. Прочих гридней уничтожили прямо в их купе, расстреляв из огнестрельного оружия, снабженного глушителем. Наташу и Алену задушили, не помог ей дар повелительницы молний. Крови боярской не пролили, посмертного проклятия не получили — грамотно действовали изуверы. Однако, тем, кто их нанял было невыгодно оставлять в живых столь опасных свидетелей. Этих двух, иже с ними продажного истопника, заказчики устранили и закопали в безлюдном месте. Несмотря на то, что следователям службы безопасности рода довольно быстро удалось отыскать трупы, никакой информации об истинных организаторах преступления получить не удалось. Есть предположение, что к этому делу причастен доктор Зиверт, но означенного врача допросить так и не удалось. Пропал с концами, сразу после отъезда Натальи с детьми. Также в круг подозреваемых попал некий мистер Леопольд Бэнкс английский негоциант средней руки. Его корабль на обратном пути из России на родину потерпел крушение во время шторма неподалеку от датского побережья. По проверенным данным никому из находящихся на борту судна спастись не удалось. Наши люди в Англии также не смогли получить никаких сведений об этом самом Бэнксе. Такое впечатление, будто купца под этим именем вообще не существовало. Таким образом, вынужден с прискорбием констатировать, что дальнейшее расследование зашло в тупик. Вне всякого сомнения, цель данной провокации — поссорить два наших рода и развязать кровопролитную войну. После того, как задумка не удалась, неведомый враг подчистил следы и затаился.

Выслушав рассказ Иноземцева, боярин Шуйский ненадолго впал в задумчивое состояние. В общем и целом, ничего нового он не услышал. Однако кое-что ему все-таки удалось выяснить. Иван искренне переживает потерю брата, невестки и их детей. А еще его безмерно тяготит вынужденная обуза управления родом. Со временем, он, скорее всего, войдет во вкус, но сейчас этот ленивый сибарит с радостью избавился бы от бремени власти, чтобы вернуться во Францию к своему семейству, которое, надеясь непонятно на что, не торопится везти в Россию. А это означает, что все подозрения в причастности Ивана Германовича к означенным преступлениям не имеют под собой абсолютно никакой реальной основы. Он чист аки божий ангел. И в этом Яромир Афанасьевич только что окончательно убедился.

На прощание лидеры двух Великих родов крепко пожали друг другу руки и разъехались вполне довольные состоявшимся разговором. Иван не мог и подумать, что, на первый взгляд, совершенно случайная встреча, есть результат тщательно проработанной операции СБ рода Шуйских.

[1] Прекрасная Франция (фр.)

[2] Холодная Россия (фр.)

Глава 11

Ужасно интересно

Все то, что неизвестно!

Ужасно неизвестно,

Все то, что интересно!

Г. Б. Остер

Два дня проторчал на реке со своими новыми товарищами. Прыгали с тарзанки, купались до посинения губ, рыбу ловили на переметы и бредешок, тут же варили из нее уху в припрятанном в кустиках котелке. Отчаянно рубились на щелбаны в карточную игру типа «дурак», именуемую здесь «хитрец». Игральные карты в этом мире практически не отличаются от тех, что были известны мне в прошлой жизни: тридцать шесть листов, от шестерки до туза, названия мастей те же самые, только валет здесь витязь, дама — боярыня. Я довольно быстро врубился в алгоритм «хитреца» и практически не проигрывал. С удовольствием отвешивал «лещей» карточным оппонентам, весьма болезненных, несмотря на то, что по возрасту и физическому развитию заметно отстаю от крестьянских детишек. Из-за невероятной удачливости меня, в конечном итоге, исключили из клуба картежников. Я не обиделся, просто сидел и наблюдал за тем, как играют другие. А еще внимательно слушал, о чем ребята говорят между собой.

Разговоры были незамысловатыми. У кого лошадь сдохла, изба сгорела, или кто-нибудь окочурился по той или иной причине. Были и веселые моменты, например, местный кулак и мироед Бузыкин, коему вся деревня должна денег, намедни поддал лишка, вышел во двор и ногу подвернул, да так, что вынужден скакать на костылях. Все пейзане довольны, хоть, по большому счету, ничего не поменялось. Долгов никто не отменил, проценты выплат не снизились, но такова человеческая сущность, радоваться беде более богатого и удачливого соседа.

А еще много говорилось про девок. Парни хвастались друг перед другом, какую кралю и сколько раз подряд оприходовал за вечер. Поскольку цифры озвучивались просто невменяемые (ну не может даже самый продвинутый мачо залезть на девчонку пятнадцать-двадцать раз за пару-тройку часов совместной гулянки, не кролик же он) мне вообще слабо верилось, что у товарищей был в жизни хоть какой-то секс. И все-таки в отношениях полов здесь царили определенные вольности. Девственность при вступлении в законный брак не являлась обязательным атрибутом. Тут никто не вывешивал окровавленные простыни после первой брачной ночи. Наоборот, перепихнуться с несколькими партнерами, чтобы понять, подходит он или она тебе, или нет, считалось делом правильным едва ли не богоугодным, главное, девке не залететь до венчания. А чтобы этого не случилось, существовало множество народных рецептов противозачаточных средств, на худой конец, несколько прыжков с крыши невысокого сарая гарантированно избавляли девушку от ненужного плода, ну или убивали её. Я поначалу был едва ли не шокирован здешней методикой проведения абортов, потом успокоился, ибо что-то поменять не в моих силах, а изображать вселенскую скорбь по любому поводу не в моем характере. Впрочем, кто поумнее не жалели денег или какого-иного подношения и обращались в таких случаях за помощью к бабушке Василисе, или другой какой лекарке, и те легко избавляли девицу от нежеланного плода. Между прочим, здесь эта процедура, в отличие от прежних моих реалий, крайне редко заканчивалась женским бесплодием.

Через два дня наша речная лафа прервалась. Начался сенокос, и моих друганов крепко так припахали родаки. Коса в руки, затем граблями ворошить скошенную траву, а после просушки вести на подворье и забивать доверху сеновалы или стоговать на отшибе деревни — работы на весь световой день до опупения, недаром говорят: «летом день год кормит».

Меня с таким фанатизмом к хозяйственным работам не привлекали. Однако, чтобы не быть нахлебником я каждый вечер по нескольку часов таскал воду для полива аптекарского огорода, рыхлил землю на грядках, удалял сорняки, короче, исполнял любые поручения своей благодетельницы и опекунши.

К назначенному времени Митрич выполнил мой заказ. Я нанес ему визит. Поболтали «за жизнь» и о перспективах нашего дальнейшего сотрудничества. Кузнец приноровился изготавливал уже по дюжине буров в день, что важно, без ущерба для основной деятельности. То есть, поломанный крестьянский инвентарь он ремонтировал в первую очередь, в противном случае его попросту выперли бы из деревни разгневанные пейзане. Запасов всякого железного лома по его подсчетам должно хватить еще на пару сотен единиц нашей совместной продукции. Дальше нужно будет думать. Ну и пусть себе думает, у него башка эвон какая огромная, не то что моя маленькая. Хе-хе-хе!