Алекс и Алекс (СИ) - Афанасьев Семен
— Ну так бы и сразу; а то… Вот тебе тогда второй бесплатный аванс: общайся здесь со всеми именно так, а не как вначале. Тут всё же не тюряга. А не любят особенных здесь, пожалуй, даже посильнее, чем там.
«Возможно только в одном случае. — Комментирует этот пассаж Алекс. — Если тут прав у средней личности меньше, чем в тюряге».
А я, недолго думая, транслирую это вслух.
— Даже не знаю, что в этом месте и сказать, — хихикает дед. — С одной стороны, теперь понятно, почему тебя взяли сюда: всё же не дурак… С другой стороны, не понятно, откуда ты свалился, весь такой красивый. Хотя, как раз, всё-таки понятно, — вздыхает он, затем резюмирует. — Так оно так и есть. Повесели ещё раз старика, догадайся сам? Вот так, как ты это непринуждённо делаешь, напрягая думалку, ы-ыхы-хы-хы-хы…
— В Квадрате, по большому счёту, если не заступать за красные линии, твои потери чётко ограничены, — старательно соблюдаю классическую стилистику, на чём настаивает Алекс. — В первую очередь, ограничены по времени: ты чётко знаешь, когда выйдешь, если будешь хоть чуть работать именно на эту задачу. Не говоря уже о том, что разными инструментами срок можно и сократить, не будем сейчас о самих инструментах… Тут, видимо, чуть иначе. И второе отличие: в Квадрате тебя не могут заставить делать ничего сверх твоей воли. Если говорить о формальной законной стороне вопроса, — добавляю, ориентируясь на его дрогнувший взгляд. — То есть, конечно, ещё как могут. Но формально — ограничение свободы категорически не равно принуждению. Там это, если что, на всех стенах написано. А здесь, если я правильно понял, структура военизированная. Это означает, что любой приказ сверху может иметь волю обязательного закона, как бы ты лично к нему не относился. Говоря цинично, и живых людей могут заставить резать. А ты ничего не сможешь возразить.
— Ну видишь, как хорошо, когда с головой всё в порядке, — дед кивает с тенью улыбки в такт моим словам даже после того, как я закончил говорить. — И спрашивать, оказывается, никого не нужно. Теперь сам сопоставь, как отнесутся в таком месте к тому, кто не просто особенный, а ещё и …
— … никому ничего не должен, — завершаю за него. — Спасибо. Вопросов больше не имею. Завтра схожу, куда надо; потом, с вашего разрешения, зайду ещё раз.
— Угу, — простенько соглашается он и одновременно рисует пальцем в воздухе цифру «двадцать». — Хороший вывод, правильный. Только одно дело — понимание теоретически. А вот учащегося без искры, да с привилегиями, как у бегемота, практика может огорчить гораздо сильнее твоих даже самых смелых ожиданий. Кстати, по тебе уже почти всё прогрузилось… — он бросает быстрый взгляд на монитор. — Можешь шагать на принтер и поселяться. Этот корпус, стальная дверь.
— Боюсь представить, что у вас тут за беспредел тогда, — говорю, направляясь к выходу. — Кстати, а почему именно бегемот?
— Так он не смотрит, куда ступает: может идти, куда угодно, размер-то какой. А что до страха, вот это даже почти что правильно. — Серьёзно сообщает вдогонку он, забрасывая ноги пятками на стол. — В твоём случае, страх — твой единственный вариант.
Вариант чего, он не добавляет.
* * *Стальная дверь по соседству, вопреки ожиданиям Алекса, оказывается не входом в какой-то склад либо складскую группу, а всего лишь шлюзом к принтерам: в этом заведении, в отличие от Квадрата, одежду и прочие необходимые вещи распечатываешь себе сам.
Приложив палец к сканеру на двери, попадаю в ангарного типа помещение с кучей три-дэ принтеров (работающих с различными материалами) и одним-единственным человеком. Как две капли воды, манерой общения напоминающим деда, от которого я вышел.
Он очень сдержано реагирует на мою попытку завязать разговор и почти без слов помогает распечатать пару комплектов одежды белья, обуви… далее по списку. На мой вопрос о нормах износа, наконец раскрывает рот в первый раз:
— Как придёт в негодность, придёшь снова. Экипируешься заново. Чётких сроков нет.
Помимо одежды, предметов гигиены, прочих бытовых мелочей, я обзавожусь ещё постельными принадлежностями, вместительным рюкзаком и клинком в ножнах (по типу туристического многофункционального ножа).
Я уже укладываю новоприобретённые запасы в рюкзак и собираюсь идти дальше (согласно тут же выданного мне талона на поселение), когда меня останавливает ворчание в спину:
— Ну молодец. Куда собрался?!
Разворачиваюсь, открывая рот для ответа. Вместо слов, наблюдаю удаляющуюся в проходе спину, за которой и следую.
— Держи, — в ещё одном помещении (тоже за стальными дверями) мне в руки всовывают простенький коммуникатор, напоминающий виденные мной в Квадрате, но разбираться буду не тут, чтоб не демонстрировать незнания. — Палец сюда приложи. И сюда…
Следом за коммуникатором я получаю в руки парализатор типа того, с которым уже имел дело раньше.
— Это всё законно? — тупо спрашиваю деда, зависнув со всеми вещами в обнимку в маленькой комнатушке и не давая ему выйти.
— Ты дурак? — с видом робота спрашивает он в ответ. Потом вздыхает. — Искры нет?
— Нет.
— Ну тогда законно. Оно тебе особо-то и не поможет, если что, так что всё по процедуре…
Далее он выталкивает меня наружу и захлопывает перед носом двери, не давая ни малейшей возможности задать вопросы и уточнить ещё хоть что-то.
В этот момент звонит свежевыданый комм.
— Привет. Ну чё, как оно? — улыбается голографическое изображение Гути, которого я сейчас ожидал увидеть меньше всего.
— Получил кучу барахла, ещё вот это, — навожу камеру на ствол и нож. — Вот иду заселяться. Перевариваю, что бы это всё значило.
— О как там всё серьёзно, — хмыкает в тон мой собеседник явно из вежливости (реального удивления он не испытывает, чувствую даже так). — Но я не за тем. У тебя всё в порядке?
— Более чем.
Далее сдержано делюсь событиями за последнее время, включая договорённости о моём тут пребывании.
— Завтра рассчитываю подойти, куда ты говорил, потому что о финансах здесь речь не идёт. — Заканчиваю одностороннее интервью. — А я пока даже не разобрался, где тут кормят.
— Вот в этом месте ничем не помогу, — ржёт Гутя. — Ну, бывай. Рад был пообщаться. И это, знаешь, что…
Далее он делится одной мыслью, тут же предупреждая, что на роль истины в последней инстанции он не претендует.
* * *Предлагающееся к заселению помещение оказывается стаканообразным пятиэтажным зданием. Лестница, ведущая на этажи, находится снаружи.
Интересное решение, но задумываться нет ни сил, ни желания.
Руки заняты поклажей, потому в этот раз к сканнеру на стене внизу подношу глаз. Квадратное окошко вспыхивает, меняя режим, и ещё через мгновение высвечивает номер помещения и этаж (хорошо, третий, а не последний).
Начинаю взбираться по лестнице, когда из открытого настежь окна на уровне второго этажа резкий порыв ветра, больше похожий на удар пневматической пушки, сбивает меня с ног, перекидывая даже через перила, идущие на уровне пояса.
На заднем плане звучит мат Алекса.
Глава 12
В принципе, в самом происшествии нет ничего страшного. Лететь невысоко, сгруппироваться успеваю, а скелет и мышечный корсет у меня вообще сейчас усилены, если сравнивать с тем, что было раньше.
Неприятным является скорее сам факт происшествия, чем его результаты. Повинуясь частично командам Алекса, а частично — уже собственноручно наработанным схемам, откатываюсь с места падения, сбрасываю рюкзак (так вот для чего на нём предусмотрены отдельные карабины на лямках). Рефлекторно вооружившись на всякий случай парализатором, забегаю по лестнице обратно и вхожу на второй этаж. Распахнув первую по счёту дверь справа, в помещении обнаруживаю сидящих прямо на полу двух девчонок и пацана, все на год-два постарше меня. Они одеты в такую же форму и сосредоточенно и молча изображают руками движения, как будто что-то лепят. Только в руках у них ничего нет.
