Александр Богатырёв - Марсианин
— Спасибо, обязательно прочитаю и… извините, если вас этим подозрением обидел…
— Да ничего. Главное тут в себе такое не держать — ответил Михаил.
— Любые непонимания лучше сразу разрушать. Так что вы правильно сделали — с сомнениями согласия не достигнешь.
— Ну, тогда вернёмся к теме, — повеселел Борис Ефимович.
— Кстати, насчёт «военной дисциплины», — встрял Владимир, — мне кажется тут тоже кое-что есть… А не производит ли такое впечатление, — впечатление нашей военизированности, — наша простая самодисциплина? Ведь у нас по настоящему здесь как таковой военной дисциплины нет.
— Положусь на твой опыт изучения стран капитализма, — осторожно открестился Михаил, — но тогда вопрос возникает: мы что тут столкнёмся с обществом людей, с низкой самодисциплиной? Я правильно понял к чему ты клонишь?
— Скорее с полным отсутствием самодисциплины в большинстве людей.
— Борис Ефимович, — обратилась к нему Юля, — это так? В большинстве людей вашего общества ОТСУТСТВУЕТ самодисциплина?
— К сожалению, это так! — ответил Борис Ефимович.
— Ну, тогда вполне естественно, что нас тут приняли за фашистов! — заключил Владимир и ухмыльнулся.
— ?!!
— Фашизм, — пояснил Владимир, — прежде всего культ сплочённости. Сплочённости против «Врага нации». Как правило, это в их идеологии Враг — другая нация. Вполне естественно, что фашизм будет насаждать среди своих культ самодисциплины. И это естественно.
— Это у нас, — продолжил он, — самодисциплина служит для достижения вполне человеческих целей. То есть объединения всех не против нации-врага, а объединение людей и наций в деле построения лучшего будущего для всех, без исключения. Что существенно отличает нас от фашизма. А в этом обществе, в котором нам придётся пожить, самодисциплина это основной признак преступных и фашистских группировок.
— Нда! «Веселуха» чую, тут будет полная, — мрачно пошутил Николай.
— Вернемся, однако ж, к «нашим баранам», как Ефимыч просил, — закруглил Михаил тему с фашизмом.
— И как, если не секрет, вы будете подстраиваться под наше, сугубо враждебное коммунизму общество? — тут же полюбопытствовал Ефимыч.
— Пока не знаем, но для того, чтобы узнать, мы все будем собирать и анализировать информацию об этом мире.
— Несколько лапидарно звучит, — поморщился Николай, — но в целом оно именно так. Будем смотреть. Будем соображать. Будем складывать. Будем делать выводы и на их основе что-нить замутим.
— Ну, я привык к точным формулировкам, так что я переведу Колину сентенцию опять «на лапидарный», — усмехнулся Владимир.
— То есть, первая задача в подстройке, — продолжил он, — это сбор информации; вторая — её анализ; и третья — выработка на основании анализа, стратегии и тактики поведения.
— Вот поэтому я и предложила исследовательскую модель, — вставила Юля.
— Ну и что же вы будете изучать в первую очередь?
— В основном, вашу историю — неожиданно из дальнего угла подала реплику, до этого молчавшая Эля.
Юля расплылась в улыбке. Ей казалось, что выйти на эту тему будет нелегко и придётся долго прилагать к этому усилия, заворачивая «левые» темы, а тут сама группа, в лице Эли, прямо заворачивает на неё.
— Историю?!! А… — Борис Ефимыч аж поперхнулся от изумления, — зачем?!! Ведь вы же, как я понимаю, намерены встраиваться в существующее общество?
— Да.
— Так зачем вам история? Зачем, если надо изучить общество которое есть сейчас?!!
— Всё просто, — ответила Эля, — как правильно тут до меня отмечено, — Эля улыбнулась и кивнула в сторону Владимира, видно выводы, сделанные им в её отсутствие, ей передали, — у вас периферийный капитализм с дополняющей экономикой. Все особенности этой формы у нас давно исследованы, описаны и общеизвестны. Эта форма, конечно, накладывает свой отпечаток на общество, но девять десятых ДУШИ общества, его культуры и психологии, это его История… или то, что её заменяет.
— А вы уверенны в этом? — попробовал взъершиться Борис Ефимович.
— Это аксиома… — подтвердил доселе молчавший Вадим, с интересом наблюдавший за дискуссией за кружкой чая.
Борис Ефимович посмотрел на остальных, но те, как видно, были с Вадимом полностью солидарны.
— Удивительно. Всегда считал, что наоборот.
— У нас это очень давно доказано и передоказано, — заметила Эля.
— Но тогда поясните мне пожалуйста вашу фразу насчёт «то, что её заменяет…» Историю.
— Ну это же просто! В капиталистических системах, правящие классы всегда прибегают к фальсификации истории для оправдания своего господства. Вот тогда и получаются культуры с искалеченными Душами. Ведь если целый народ, и каждый его член считают себя полным ничтожеством по сравнению с «великими и могучими» завоевателями, то таким народом очень просто управлять.
— Эля сильно упрощает, но в основном так и есть — поправила Юля.
— То есть вы предполагаете, что наша История…
— … Должна быть сильно оболгана и искажена, — закончила за Ефимыча Юля, — ведь вы же проиграли Штатам! Военной силой экономику социализма победить невозможно, а вот изнутри, через разрушение Души народа — это единственный путь.
— Но ведь у нас оказалась несостоятельной именно экономика! Она у нас рухнула!
— А может ей очень сильно помогли? Стать «несостоятельной» и рухнуть. Кто-то из тех, кто ныне правит страной. Или даже не правит, но правил тогда? — жёстко в своём стиле завернул вопрос Юрий.
— Вы имеете в виду Горбачёва?
— Вот вы и ответили на свой и невысказанный наш вопрос: «Кто виноват и как его зовут?» — рассмеялся Михаил.
— Я вижу, что вы и так уже многое знаете о моём мире, о его истории. Может тогда удовлетворите моё любопытство о вашем мире?
— С удовольствием! Тем более, что сравнивая мы изучаем, — ответил Михаил.
— Но может тогда сначала вы меня, так сказать, опросите? Если вы изучаете.
— Ну, насчёт вопросов к Вам, это само собой, но если честно, ВАШИ вопросы сейчас, вопросы К НАМ, более интересны.
— Почему?
— Очень просто! Они помогут нам обратить внимание на те моменты, которые мы наверняка упустили бы. Ведь согласитесь, у каждой культуры, у каждого народа свои стереотипы, и мы, каждый по-своему, находимся у них в плену. Сравнение поможет выйти за их пределы.
— Мои вопросы к Вам?!
— Ну, да… ведь они нам укажут на то, что ВЫ считаете важным.
— Вот оно что… ну это может и к лучшему… Ладно. У меня ещё тогда, возник вопрос к Владимиру, но я был так ошарашен… тем, что передо мной открылось, что я просто тогда забыл спросить… Как оказалось, что вы высадились на Марс раньше американцев?
— Ну, это закономерно — мы их опередили в технологии и чисто в организационном плане… Да и энтузиазм народа тут немалую роль сыграл.
— Вы опередили их в технологии?!
— Ну да…, а что тут странного?
— Но у нас, — возразил Борис Ефимович, — мы безнадёжно отстали.
— Что-то с трудом верится… — возразил Николай, — я тут весьма поверхностно прошёлся… уже после вашей Катастрофы, в середине девяностых вы солидно опережали их как минимум в космических технологиях. А в них входит огромное число прочих технологий.
— Ну а компьютеры? Вы же видели!
— Да, — Михаил развёл руками — у вас они все американские.
— Миша! — подал голос от своей «планшетки» Юрий, — с электроникой тут вообще у них парадокс фантастический. Мы это с Колей только что обсуждали.
— Поясни.
— Вот простое сопоставление, — их внутренняя логика — вот этих вот, — Юрий ткнул пальцем в монитор компьютера, — она ДВОИЧНАЯ! Наши все основаны на тройке. И давно. У них вся электроника чисто цифровая. У нас же — гибридная — аналогово-цифровая. У них — программы подстраиваются под жёсткую архитектуру процессора. У нас же наоборот, процессор с гибкой архитектурой подстраивается под исполняемые программы. От этого вот, эта наша машинка работает так, как ихний средний суперкомпьютер.
— Неужели разница настолько серьёзная?
— Настолько! И как я понял, у них здесь что-то произошло, где-то в середине семидесятых. Что они не просто упустили лидерство, но стали просто тупо и полностью копировать американские схемы. А раз повторяли, то отставание всё больше увеличивалось… В среднем отставание было около 5–6 лет. Я не разбирался подробно, как ты понимаешь…
— Запиши Эля! — улыбнулся Михаил, — разобраться в этом подробно.
— Уже записано! — улыбнулась в ответ Эля, — особенно про середину семидесятых… Правда, попутное соображение: ЭТО произошло не в середине семидесятых, а раньше. По динамике систем выходит, что это нечто произошло до 70-го года. К середине семидесятых это только проявилось.
— Существенная поправка.
