Александр Задорожный - Звездный стипль-чез
Люки корабля закрылись. Магнитные захваты оторвались от пола. Одна из стен ангара стала подниматься вверх, открывая черноту космоса. Когда плита ворот полностью исчезла в корпусе звездолета, заработали двигатели малой тяги, десантный бот вынырнул из чрева ангара в космическое пространство. Сделав небольшой вираж, десантный корабль обогнул корпус «Валруса» и направился к громаде крейсера синтетойдов «Голубая кровь».
Скайт почувствовал навалившуюся на каждую частичку тела невидимой тяжестью сильную перегрузку. Затем корпус десантного бота тряхнуло. Погасло освещение в проходе с десантом. Автоматика скафандра мгновенно включила инфракрасное видение, из-за чего все предметы приобрели зеленый оттенок. По корпусу корабля прошла крупная дрожь — это заработали скорострельные бортовые орудия десантного бота.
— Нас атакуют три истребителя синтетойдов! — услышал Скайт в наушниках голос пилота. — Нам не удастся подойти к крейсеру!
Словно в подтверждение его слов десантный бот еще раз сильно тряхнуло, и Скайт увидел, как быстро пополз вниз показатель давления воздуха за броней скафандра.
«Прямое попадание, — подумал Скайт. — Из корабля выходит воздух. Где-то пробоина… Спаси и сохрани…»
— Дьявол! — вновь вскрикнул пилот, и корпус вновь потряс сильный удар. Неистово заработали бортовые пушки.
«Да, дела плохи, — решил Скайт. — Возможно, зря все это затеял? Если так, то во всем этом есть и один хороший момент — это будет моя последняя ошибка».
И как раз в это самое время, когда Скайту Уорнеру в голову пришли нехорошие мысли, в радиоэфире послышался гитарный драйв «Бешеной игуаны».
— Ну что, не ждали?! — раздался средь рева музыки голос Дерка Улиткинса.
Его истребитель, возникнув перед противником, как черный ангел смерти, с лету превратил одну из машин синтетойдов, преследовавших десантный бот, в огненное облако раскаленных газов. Две другие машины разлетелись в разные стороны, но Дерк не дал им возможности перегруппироваться — корпус одной был вспорот лучом лазера. Истребитель синтетойдов развалился на части и взорвался. Пилот другой машины, лихорадочно маневрируя и заламывая головокружительные виражи, пытался оторваться от самонаводящейся ракеты, но это у него плохо получилось, что засвидетельствовала яркая вспышка в том направлении, где исчезла его машина.
— Почему тебя так долго не было, Дерк? — поинтересовался Скайт в переговорное устройство.
— У меня был обеденный перерыв, — ответил Дерк. — К тому же я хотел успеть подрисовать на борту своей машины десять могильных крестиков. Правда, из-за вас теперь их придется рисовать тринадцать.
— Твой истребитель, Дерк, скоро станет похож на кладбище, — подал реплику Дрекслер, вызвав своим замечанием смех среди десантников.
— Лишь бы он не стал моей могилой, — ответил Дерк. Десантный бот, развернувшись, пошел на посадку. Серая броня имперского крейсера, освещенная лучами солнца, закрыла собой все пространство. Одинокая башенка системы обороны, уцелевшая на выступе корпуса звездолета, обстреляла приближающийся корабль десантников из маломощного лазера. Но ее огонь был недолгим — Дерк Улиткинс уничтожил это зенитное орудие двумя выстрелами, не дав причинить большого ущерба идущему на стыковку десантному боту.
Магнитные захваты десантного бота присосались к броне крейсера, крепко прижав бот к его корпусу. Из днища выдвинулся лазерный резак и принялся вскрывать обшивку крейсера синтетойдов «Голубая кровь», чтобы десантники могли проникнуть внутрь. Пока лазер вычерчивал на броне ярко-красным лучом круг, Скайт обратился, по радио к приготовившимся к штурму десантникам:
— Парни, от нас сейчас зависит исход всего сражения. Мы — та последняя капля, которая сможет перевесить чашу весов победы в нашу сторону. Что я могу посоветовать перед боем? Ничего. Вы и сами все хорошо знаете.
Единственное, что я могу вам сказать: у синтетойдов есть один недостаток у них отсутствует страх. — Члены десантного отряда молча, не прерывая, внимательно слушали слова своего капитана, стараясь не пропустить ни одного слова из того, что он им скажет. Скайт обвел взглядом воинов в боевых кибернетических скафандрах, готовых по его приказу, не задумываясь, пойти в свой последний бой, и добавил: — Впрочем, у вас тот же недостаток.
Лазерный резак завершил очерчивать круг, и огромный металлический блин из толстой брони крейсера, плавно вращаясь, поплыл в невесомости в глубины космического пространства.
— На абордаж! — Этот клич здесь знал каждый. Скайт стоял возле люков и смотрел, как десантники один за другим стали прыгать в круглое отверстие, ведущее внутрь вражеского корабля. Двое из них несли с собой по ядерной ракетной боеголовке, которые техники сняли с ракет на «Валрусе» и сделали из них мины для подрыва реакторов «Голубой крови». Дрекслер тоже собирался спрыгнуть следом за своими парнями, но Скайт остановил его.
— А ты, Дрекслер, останешься здесь, на борту десантного бота, и будешь охранять его. Он нам еще понадобится для того, чтобы вернуться обратно на «Валрус».
Дрекслер попытался что-то возразить, но Скайт опередил его, добавив к вышесказанному:
— И на этот раз, если ты попытаешься мне перечить, я, не задумываясь, вгоню весь заряд лазерной пушки в твою глупую голову. — При этих словах он посмотрел на шлем отстраненного командира десантников, и пушка «Гном» на плече его скафандра, следуя за взглядом Скайта, уставилась укороченным стволом прямо в фасеточное забрало, за которым скрывалось лицо Дрекслера. За забралом нельзя было рассмотреть выражение лица Дрекслера, но по тому, как дрожал его голос, можно было представить, что испытывает сейчас этот человек. Нет, это был не страх, это была нескрываемая злоба и ненависть.
— Хорошо, Скайт Уорнер, я останусь. Но если ты думаешь, что я испугался, то ты глубоко ошибаешься. Мне просто страшно обидно от мысли, что я не увижу твоей смерти.
— А может, тебе обидно из-за того, что ты не примешь в ней участия? А, Дрекслер?
На это Дрекслер ничего не ответил. Он просто повернулся и скрылся в недрах десантного корабля.
Глава 2.8.
Когда Скайт проник через отверстие в корпус звездолета, то с удовлетворением увидел, что парни из десанта времени зря не теряли. Они уже успели за то время, пока Скайт разговаривал с Дрекслером возле люка десантного бота, установить заряды пластиковой взрывчатки на автоматической переборке, которая закрыла проход в другие помещения, когда из отсека, в который проник отряд десантников, вышел весь воздух.
С угрюмым выражением на лице, которое скрывал защитный шлем боевого скафандра от случайного взгляда пилота десантного бота Марика Эзенштейна, оставшегося на корабле вместе с Дрекслером, отстраненный командир наблюдал за дырой, в которой скрылся отряд десантников, совсем недавно находившихся под его подчинением.
Скайт Уорнер — как Дрекслер сейчас ненавидел его! Ненависть просто душила начальника карателей. Как ловко этот выскочка и любимчик Браена Глума присвоил себе место капитана корабля после кончины старика! Он точно рассчитал, когда отправить своего покровителя к праотцам, чтобы смерть Браена Глума выглядела случайной и команда «Валруса» проголосовала за его кандидатуру. Этим самым Скайт спутал все карты Дрекслеру, который уже давно строил планы занять место капитана. Но злое стечение обстоятельств и пронырливость первого помощника все испортили. Если бы не те катаклизмы на планете Дран, то капитаном корабля сейчас был он — Дрекслер, и ни Скайт Уорнер, ни Дел Бакстер не смогли бы помешать ему в этом.
А сейчас Дрекслера душила ненависть за неосуществленные планы и разбитые надежды. Почему команда подавляющим числом проголосовала за этого чистоплюя, когда только он — Дрекслер, единственный на этом корабле был достоин занять освободившееся место?! Ведь именно он со своим отрядом десантников доставлял на корабль то, что приносило им радость и смысл жизни: грузы транспортных звездолетов, золото и драгоценности из банков планет, рабов, выпивку, женщин… Да, все, что приносил на корабль Дрекслер, всегда доставляло парням радость. Наркотики, которые под страхом смерти запретил Браен Глум, — и их Дрекслер, не страшась этого приказа, доставал страждущим. И вот те, для кого он так старался, отплатили черной неблагодарностью и избрали своим командиром Скайта Уорнера! Теперь в угоду своим желаниям порвать с преступным прошлым, которое спасло ему жизнь, кормило, одевало и позволяло вести веселую жизнь, новый капитан бросил всех в пекло чужой войны, в которой уже погибла большая часть экипажа, проголосовавшая за него. Ну, так вам и надо! Получайте, что заслужили! Ведь вы этого хотели — умереть честными!
И еще Дрекслера захлестывала злоба. Он давно мог высказать все Скайту прямо в лицо, но почему-то этого не делал, избегая открытого разговора. Дрекслер обманывал себя тем, что еще не настало время, чтобы открыть карты, но на самом деле он хорошо знал, почему ему так трудно бросить в лицо Скайту: «Ты низложен! Теперь капитан на этом корабле — я!». Причиной такой нерешительности командира десантного подразделения пиратского корабля служило то, что он помнил, чем закончилась стычка бывшего начальника безопасности корабля Майкла Макэлпайна и старшего боцмана Си Джей Хантера с тогда еще первым помощником капитана Скайтом Уорнером. Дрекслер хорошо помнил, как Хантер незадолго до того памятного разговора в трюме «Валруса» демонстрировал ему ловкость в обращении с бластером, выхватывая его из своей кобуры с такой дьявольской скоростью, что Дрекслер не успевал хлопнуть в ладоши. И также хорошо Дрекслер запомнил в иллюминаторе за бортом пластиковый мешок с телом ловкого боцмана, удалявшийся прочь в черную могилу космоса после его встречи с Уорнером. Дрекслер знал, почему он откладывал разговор с капитаном корабля — он боялся Скайта Уорнера. Дрекслер презирал себя за страх перед этим человеком. Ему приходилось прятать свои чувства не только от себя, но и от окружающих, чтобы никто из команды даже не догадался о его слабости. Именно из-за этого животного страха, сжигающего его изнутри, Дрекслер не мог сказать Скайту в лицо, что тот не достоин быть капитаном корабля. Без страха это можно было сказать только в спину новому капитану, и Дрекслер много упражнялся со своим бластером для такого разговора. И вот, когда представился удобный случай для того, чтобы осуществить свое намерение, ему предстоит провести все время в бездействии, в кабине десантного бота.
