Илья Новак - Демосфера
В холле трупов было меньше, но когда Данислав пересекал его, сверху свалился лифт — не съехал, а упал. Проломил кольцевую площадку и рухнул на пол. Кабина треснула, из нее выбрел аякс с дыркой во лбу. Двигаясь, будто сломавшийся робот, бесцельно шаря перед собой руками, клон сделал несколько шагов и рухнул навзничь.
Когда Дан выбрался наружу, в конце улицы уже появились токамобили Бюро, а из-за крыш доносился стрекот подлетающих вертолетов.
Чуть позже из Общежития вышел Жиль Фнад. Впервые за несколько лет, с тех пор, как он разорил Хрусталь, в сознании его царило спокойствие — он был почти счастлив. Покинув здание через боковой туннель, Жиль внимательно осмотрел улицу, озаренную искусственным сиянием, прожекторами и фарами. Здесь толпились бюрики, стояли токамобили Бюро, низко над крышами висело два вертолета. Туннель вывел его в самый конец улицы, и прямо перед собой Жиль увидел капот полицейского челомобиля: дверцы распахнуты, внутри никого, кроме водителя. Тот сидел, погруженный нижней частью тела в пластик водительского гнезда, с телемоноклем на лице. Фнад поглядел поверх машины — бюрики оцепляли Общежитие — сунулся в дверцу и свернул голову водителя. Вытащив его из гнезда, бросил под колеса, нацепил телемонокль и вложил запястья в сенсорные пазы. Через модем машины Фнад вошел в геовэб и попал на сервер «Вмешательства», расположенный не в Парке, но плавающий высоко над ним. Сектор этот имел точно такой же вид, как и заповедник, в котором Фнад последний раз разговаривал с ламой.
И лама тоже был здесь, причем аватара повторяла его вид в реале. Худой невысокий старичок с морщинистой лысиной...
‘С Машиной не вышло, — сказал Фнад. — Она у дерекламистов. Зато репутация ЭА — коту под хвост. Насчет винчестера...’
‘Забудьте про винчестер, — сказал лама. — Теперь это не имеет смысла. Сфера опустилась. Вам необходимо уничтожить ИскИнов прежде, чем кто-то доберется до них.’
III
— Дай мне, пожалуйста, — попросил стоящий на вершине холма Шунды Одома.
Магадан отдал бинокль. Еще не рассвело, из окон фермерского домика в центре широкого поля лился свет. Несколько тел висели на электрифицированной ограде с колючей проволокой, окружавшей поле.
— Интересно, что эти люди выращивают? — спросил Шунды.
Из дверей дома высунулся бородатый человек с двустволкой и выстрелил. Допотопное оружие громыхнуло так, что Шунды отпрянул, вспышка в окулярах почти ослепила его. Тут же из темноты за оградой вынеслась фигура на мотоцикле, швырнула что-то и умчалась обратно.
Взрыв разворотил часть ограждения. Несколько мотоциклистов с воплями рванулись в пролом, поднялась стрельба.
— Страшно смотреть на это... — ежась, Одома вернул Магадану бинокль и повернулся спиной к ферме и напавшим на нее байкерам.
— А чего... — сказал Магадан, ухмыляясь. — Веселятся люди...
— Нелюди они, — возразил Шунды, спускаясь с холма в низину, где остановился отряд, и на ходу все более раздражаясь — психомарево отступало. — Злые и жестокие, ненавижу таких. Ненавижу! Их всех поубивать надо! Твари! Пристрелить или взорвать к ёбаной матери!
Колпак амфибии был откинут, пятеро дерекламистов выбрались проветриться. В притороченной сзади черной сетке стоял модуль. Шунды решил использовать его лишь при необходимости, слишком уж странные ощущения возникают когда попадаешь внутрь. Эту сетку сделал старик — из какой-то синтетики с железными прожилками. Такой материал модуль в себя не впитывал.
Раппопорт сидел на корточках и качал головой, болезненно морщась. Шунды так и не дал ему стикерса и остальным запретил давать. Сказал: как дело сделаем, так и получишь. Теперь старика трясло.
— Ма-а... мальчик... — заискивающе начала он, но Шунды перебил:
— Не дам, и не проси. Вот доберемся до этих уродов, тогда получишь.
— Так ведь еще ехать и ехать...
— Не так уж и далеко. Я до вечера рассчитываю туда попасть. Впереди ферма, а потом вроде канала что-то, или реки, в бинокль трудно понять. Объедем его, дальше уже по прямой...
— Какой п-прямой! — простонал Раппопорт. — Это здесь прямые, а дальше геодезические линии всякие начнутся. Они ж сво-о... свою среду сделали, там обычная м-метрика не действует на-а... наверняка.
— Ты мне чепуху не говори, — отрезал Одома, разглядывая розовые губы на боку модуля. — Брысь в амфибию! Все, едем.
Когда миновали холм, выяснилось, что ферма уже горит. Байкеры носились вокруг, гоготали и постреливали по выбегающим из дома людям. Шунды ожидал, что мотоциклисты погонятся за отрядом и придется отбиваться, но те были слишком заняты.
В просторной кабине амфибии Одома сидел рядом с водителем, остальные устроились позади двумя рядами, лицами друг к другу, и посмеивались над Раппопортом — тот качался из стороны в сторону, тряс головой, иногда стонал и яростно тер глаз, будто хотел разодрать веко. Тишка, вооруженный автоматом, замер на покатом крыле возле колпака, а бесстрашный Магадан катил чуть впереди амфибии с гранатометом на плече.
Светать начало, когда ферма осталась далеко позади. Ландшафт не радовал глаз: унылые всхолмления да разрушенные домишки между ними. Миновали еще одну ферму, окруженную электрооградой и столбами с пулеметными гнездами на верхушках, а потом едущий впереди Магадан замахал рукой и, крутанувшись на месте, остановился.
Водитель притормозил и открыл колпак, Одома спросил:
— Что там?
— Да вон, глянь, командир, — откликнулся Магадан, показывая.
— Мальчик... ну по-о... пожалуйста... — залебезил Раппопорт, протягивая руки к выбирающемуся из кабины Шунде, но тот рявкнул, оттолкнув его:
— А в жопу тебе не задует? Сиди ровно! Я сказал: не получишь ничего, пока до места не доберемся!
— Да в-вдруг мы ту-у.. туда сто лет б-будем добираться? Если там про-о... пространство-время другое?
Не слушая, Шунды подошел к Магадану.
— Ну чего?
Отсюда тянулся пологий длинный склон. Сооружение из керамических обломков, бревен и веток высилось поперек реки внизу: от берега до берега, вроде широкой плотины, хотя воду оно не задерживало, лишь разбивало ее на множество быстрых потоков, клокочущих меж толстых свай.
— Это чего? — удивился Одома.
Магадан пожал плечами, и тогда Шунды, оглянувшись, крикнул:
— Эй, проф! Давай сюда!
За рекой начиналось болото, топкая поверхность с поблескивающими пятнами воды.
Вставший рядом Раппопорт растерянно протянул:
— Это же муравник...
На ближнем конце плотины появился человек. Собственно, теперь, когда начало светлеть, Шунды разглядел, что их там много — голые и грязные, они копошились среди бревен.
— Да кто это такие?
— Мо-о... можно бинокль?
Магадан протянул старику бинокль, проф посмотрел и сказал:
— Челомуры. Там микророботы живут.
Их заметили — с десяток человек уже поднимались по склону.
— Едем, — решил Одома, поворачиваясь.
Они заспешили к амфибии, и Шунды на ходу спросил:
— Эти роботы опасные, да?
Старик так ослаб, что Магадану пришлось подсаживать его на крыло.
— К-конечно, — сказал Раппопорт, пыхтя. — Да-а... дайте же руку кто-нибудь...
Один из дерекламистов схватил его за шиворот и втянул внутрь, Шунды тем временем уселся возле водителя.
— Магадан, залезь на второе крыло! Поехали! — он оглянулся, когда амфибия, управлявшаяся по старинке, рулем, рычагами и педалями, тронулась с места. — Проф, так эта херня на речке — это муравник, где живут роботы? А что там люди делают?
— Не люди — челомуры! — возразил Раппопорт. — Они живут в му-у... муравнике. У всех губчатая энцефалопатия, как от принов. А микророботы живут в челомурах...
— Чего? — не понял Одома, и тут оба колесничих одновременно открыли огонь.
Амфибия катила по склону, быстро набирая ход. Несколько людей впереди успело отпрыгнуть, других раскидал покатый нос, но все новые лезли на берег с плотины. Сквозь колпак доносилась частая дробь тишкиного автомата, гранатомет Магадана издавал глухие хлопки, и каждый раз впереди возникала вспышка, от которой разлетались ошметки тел. Одома ухватился за торчащие из приборной доски джойстики, нажал, выдвигая за колпаком турель пушки. Позади вопили и ругались дерекламисты.
В магазине было лишь семь гранат, использовав все, Магадан выхватил рукоять болевой жерди, нажал на кнопку и стал, как длинной дубинкой, размахивать вокруг себя потоком электромагнитных импульсов.
— Сворачивай!!! — завопил Шунды, когда торцевая часть плотины оказалась перед ними. Водитель крутанул руль.
Машина завалилась на бок, двигаясь по крутой дуге; перед Шунды мелькнула стена муравника: вроде огромного улья из уложенных по какой-то сложной системе бревен, веток, кусков арматуры, сломанных строительных балок и блоков, с сотней узких темных проходов, полных жизни, кишащих челомурами. Амфибия достигла реки, подняв дугу грязной воды, понеслась вдоль плотины, и тут прямо на колпак упала фигура. Челомур распластался, пытаясь удержаться на скользкой поверхности; мгновение Одома и орущий от страха водитель видели перед собой человеческую плоть, испещренную множество ходов, узких и широких прорех, окруженных лоснящимися розовыми язвами. Что-то шевелилось в них, выбиралось наружу, сновало между ранами и исчезало внутри — крошечные темные тела, не то паучки, не то рачки, и самое большое отверстие зияло в груди, сквозь него можно было заглянуть внутрь, словно в пещеру, где, запеленатое в полупрозрачную пленку, вроде жесткого целлофана, быстро билось сердце.
