Наталья Игнатова - Последнее небо
Вот Зверь и соображал.
«Не тратьте силы, возьмите молоток побольше». Он начал с малого, с лабораторных программ-анализаторов, что использовались на Земле. В датчиках брони был самый минимальный набор информации: можно/нельзя дышать без шлема. А в памяти компьютера ничего не было, и для начала следовало это исправить.
Рутина,
Когда заревели в небе вертолетные двигатели, Зверь изумленно разглядывал пишущий микроскоп, который собрал из прицела от снайперского скорчера, набора кухонной посуды и разбитого при посадке калькулятора.
— А не пора ли мне спать? — пробормотал он, игнорируя приглушенный стенами шум. — Эта штука не может работать. И если она работает, значит, крыша у меня совсем не на месте.
«Штука» работала.
Зверь вздохнул и пошел встречать Пижона и Пенделя.
Утро было мучительным. Спать хотелось всем; спать хотелось больше, чем есть, дышать или жить. Но Зверя это не волновало, потому что он, кажется, во сне не нуждался вовсе.
Он поднял бойцов на рассвете. Выгнал на улицу, на свежий воздух, на мокрый камень.
— Ты с ума сошел? — возмущалась Ула. — Кто в такую рань встает?
— Люди, — ответил Зверь.
— Люди спят в это время!
— Восемь часов сна — это максимум, который вы можете себе позволить. Восемь часов я вам дал. Есть вопросы?
— Да иди ты, — сердито поморщилась биолог, — знаю я, что ты с любопытными делаешь.
Часовая разминка, такая же, как дома, без поблажек, без скидок на суровые реалии, без разбора пола и возраста. Чтобы не было ни у кого причин заговорить о дискриминации. Полчаса на то, чтобы позавтракать и привести себя в порядок. А потом — работать, работать и работать.
Зверь распределил задания по отделениям, потом подозвал Гота.
— Ты старше по званию.
— Сержанта или полковника? — уточнил пилот.
— Меня. Разобрался уже, что к чему? В смысле, чем сейчас народ занимается?
— Строят.
— Ну, понятно, что строят. А зачем и для чего, понял? Пилотов не учат на планетах выживать, а мне нужно, чтобы ты был в курсе, что и как здесь работает.
— Зачем это?
— Затем, что ты командовать будешь. Как только вникнешь, так и начнешь
— А ты что же?
— А я не командир, — Зверь покачал головой, — просто должен был кто-то сказать им, что делать.
— Ответственности боишься?
— Интересный ты человек, Гот. Сразу плохо думаешь. Нет. Не боюсь я ответственности. Я ее не чувствую.
— Что, совсем?
— Начисто.
— Сделаем так. — Пилот задумался. — Командование я приму. А ты походишь у меня в советниках. Для начала расскажи, кто из твоих парней что умеет.
— Все умеют все, — тут же ответил Зверь, — но у каждого есть специализация… Пойдем в лазарет, мы там с Кингом лабораторию для Улы собираем, заодно и поговорим.
— Между прочим, — заметил Гот, — если уж я командир, так мне и место для разговора назначать положено
— А мне работать нужно.
— Ладно Пойдем в лазарет.
— Ну, давай по списку. Кто там у нас первый? Да вот, скажем, Кинг. Что он умеет?
— Его тонкая техника слушается. Если нет ничего готового, он тебе из лишних деталей соберет все, что скажешь. Настроит и наладит, и работать заставит. Еще он снайпер
— Именно снайпер?
— Именно.
— По нему не скажешь.
Зверь молча пожал плечами. Кинг ходил пританцовывая, жестикулировал бурно, если сидел, то притопывал ногами и барабанил пальцами в такт какому-то, ему одному слышному ритму. Кинг ни секунды не мог провести неподвижно. Но Кинг был снайпером.
— Пижон?
— Думать умеет С руками Пижон не дружит, что есть, то есть, зато память у него отменная, и информацию он обрабатывает быстрее, чем любой из нас За тебя не скажу, потому что не знаю Его здесь нужно будет держать. Диспетчером на связи между группами. И координатором.
— Пендель?
— Боец. Технарь. Кинг у нас электронщик, мозговед, а Пендель — хирург. Его отделение сейчас завод собирает Так вот, когда Кинг начнет там автоматику отлаживать, стараниями Пенделя все как часы работать будет Если и возникнут проблемы, так с софтом, а не с железом.
— Ясно Пуля?
Скучен день до вечера, коли делать нечего Но работы было больше, чем хотелось бы. До двухчасового перерыва в середине дня Гот со Зверем составили начерно, а потом утвердили как окончательный план действий на ближайшее время. Расписали задания по отделениям и каждому из бойцов персонально Заодно Зверь с Кингом отладили для Улы малый лабораторный набор. В общем, время провели с пользой. И однозначно сошлись во мнении, что первым делом нужно заняться разведкой. Найти останки «Покровителя». Там, чем черт не шутит, могло уцелеть хоть что-нибудь полезное.
— Ты не назвал ни одного пилота, — заметил Гот, вскрывая контейнер со стандартным армейским обедом.
— Водят тут все. Учили ведь. Лучше других Пижон с Пенделем, но… В общем, все водят.
— Но? — Гот поднял бровь.
Зверь махнул рукой и принялся за еду.
— Как ты проделал вчера этот фокус?
— Какой?
— Не попал в нас ракетой и закинул на тросах точно в кабину. Я чуть богу душу не отдал, думал, шмякнет сейчас о броню и не будет больше герра Дитриха.
— Ракетой не попасть много ума не надо. А в кабину… ну, как закинул? Обычно. Ты бильбоке знаешь?
— Бильбоке на вертолете?
— А какая разница? Гот, на самом деле с меня будет больше пользы на строительстве и ремонте, если мы найдем, что ремонтировать. Я технарь, как Айрат. Мне бы дома в автосервисе работать — ел бы сейчас на золоте.
— Чего ж тебя в армию понесло?
— Айрат сманил.
— Может, ты и прав. — Гот подцепил вилкой кусок чего-то довольно подозрительного на общем псевдомясном фоне. Рассмотрел внимательно. И отправил в рот. — Может, и прав, — продолжил, поморщившись, — но на разведку к «Покровителю» полетишь сначала именно ты. Хотя бы для того, чтобы оценить степень опасности. Он, конечно, там, где падал, джунгли выжег и кратер организовал, но мало ли какая мразь туда набежать успела. Вот после перерыва и отправишься. Тут с делами, я думаю, уже и сам разберусь.
Гот сам этого захотел. Ну и ладно. Что страшного в конце концов в том, что у тебя снова есть возможность летать?
Страшно то, что в полете ты не умеешь притворяться? Ну так кто тебя видит в небе?
«Мурена» дремала под жарким солнцем. Ей не было ни скучно, ни интересно Она сама пока еще не знала, что она есть. Машина и машина.
Зверь пристегнулся в кресле. Привычно считал данные об уровне топлива, энерго — и боезапасе. И улыбнулся. На «Мурене» можно летать.
Спасибо Кингу, который успел собрать вторую рацию. Связь есть. Небо есть. Есть машина. Что еще нужно человеку для счастья?
Человеку?
Человеку нужно многое.
А Зверю достаточно неба.
Он взлетел, наслаждаясь тем, как легка и послушна машина — до покалывания в кончиках пальцев. Это не грузовик, добрый, славный, страшный, могучий. Это — бабочка. Стрекоза. Хищная рыба. Живая… Только она еще не знает об этом.
Поиск в джунглях, сверяясь с показаниями, которые снял компьютер во время посадки. А что он там снял? Падение «Покровителя». Зрелище апокалиптическое, но никакой информации, кроме впечатляющих красок, не несущее. Примерный район поисков, впрочем, установили. Все, что нужно было: наматывать там концентрические круги, отыскивая заметный кратер. Транспортные корабли настолько велики, что их даже собирают на орбите. А на планеты такие туши не садятся ни при каких обстоятельствах. Вот и «Покровитель» не сел. Вбило его в планету. Дело за малым — найти место, куда его вбило.
Круги, круги.
Ерунда!
Зверь уводил машину все дальше, все выше, в небо, в небо, пока не скрылся из виду лагерь, пока не остались внизу только джунгли. Бесконечные, ровно зеленые, опасные и безликие.
— Проснись, девочка, — сказал он тогда.
Если бы Гот мог видеть, что началось потом, он никогда больше не позволил бы Зверю даже близко подойти ни к чему летающему в небе или ездящему по земле. Легкая, подвижная «Мурена» ввинтилась в штопор, понеслась к земле, над самыми кронами встала на хвост и пошла в сумасшедшем танце, одну за другой закручивая мертвые петли. Она плясала в рвущемся воздухе, как пляшут пылинки, согретые солнечным лучом. Тревожный ритм наслаивавшихся друг на друга фигур, выполняемых с великолепной точностью, заставлял вздрагивать небо; напуганные, склонялись под вздымаемым лопастями ветром древесные кроны; легкая машина танцевала между небом и землей, просыпалась, оживала, и наконец ритм ее жизни совпал с ритмом сердца пилота. Теплая волна толкнулась в ладони, прокатилась по телу. Зверь задохнулся от привычного, но каждый раз нового счастья:
— Ты слышишь меня? — спросил он, едва шевельнув губами.
И услышал ответ.
Плавно выйдя из танца, «Мурена» понеслась над лесом, по прямой, уверенно и четко. То, чего не мог знать человек, знала она. Тяжелый запах смерти, тянущую боль погибшей недавно машины, вспышки отчаянного желания жить — машины, не люди, они не умирают сразу, если только взрыв не разносит их в клочья. «Мурена» знала, где упал «Покровитель». И Зверь сейчас тоже знал это.
