Илья Новак - Некромагия
Здесь было два узких горизонтальных окна. Чар заглянул в них и прямо перед собой увидел лицо Вашке. Теперь чар смотрел сквозь чужие глаза, как сквозь отверстия в темном занавесе. Эдзин пригнулся, уходя от косы, лезвие которой выдвинулось сбоку. Клинок чернокожего впился в живот лича, темная комната качнулась. Некрос не желал кончины того, над чьим телом только что обрел власть. Он заставил лича отпрянуть, вилами ударил эдзина по голове так, что тот упал на четвереньки, и опустил руку с косой, до позвоночника рассекая черную спину.
— Отойти! — выкрикнул чар. — Всем отойти! Не трогать лича!
Голос, искаженный стенками чужого черепа, показался глухим и невнятным. Но те, кто сражались с личем, услышали его.
Некрос мысленно потянулся и сжал паука. Мохнатые лапы шевельнулись, арахноид задрожал. Через паука аркмастер присоединил световую нить к жалкой, трепещущей душе чара. Покинув сферическую комнату, он пронесся по туннелю в обратном направлении — и осознал, что стоит в могиле. Он склонился над шаманом... И очень удивился, обнаружив, что тот жив. Камень размозжил плечо, впечатав его в землю, глаза Джудексы закатились, но пальцы правой руки беспрерывно подрагивали. Когда Некрос выпрямился, над краем могилы возникла морда Тасси. Пес-демон посмотрел на хозяина, на шамана и одобрительно чихнул. Некрос выбрался наверх, оглядел стоящий рядом железный ларь. Его обматывала черная шелковая лента, на которой проступали муаровые знаки. Чермор пришел сюда за содержимым ларя, но сейчас у него не осталось сил снимать заклятья шамана. Он взвалил ларь на плечи и побрел обратно.
Чар был опустошен и обессилен. На дороге к селению он дважды падал под весом ноши и с трудом поднимался. Сытый Тасси трусил следом.
На середине улицы среди трупов неподвижно стоял лич. Некрос уже понял, что сможет управлять им не так, как шаман, — по-другому, лучше. Хотя для этого требовалась длительная тренировка. Сейчас он был способен отдавать лишь простейшие приказы. Он вновь погрузился в туннель и приказал личу: иди через улицу, поднимись по склону холма, к вершине. Голос его эхом отдался от световых стен, оставив на них бегущие круги, достиг черной комнаты на другом конце туннеля.
Некрос опустил ларь на землю и приказал:
— Выходите.
Первым появился Вашке, потом из-за ограды выбрался Дук Жиото.
— Ваша милость... — прошептал тюремщик оторопело. — Оно... чучело это вдруг заговорило. Приказало нам отойти. Голос, ваша милость, такой... Он смахивал на ваш.
— Возьми ларь, — приказал Чермор. — Вашке, там за холмами кладбище. Найдешь раскопанную могилу с шаманом. Кажется, он еще жив, но сражаться не может. Принеси его побыстрее. Мы возвращаемся к фургону.
Начало светать. Когда они достигли подножия, эдзин с шаманом на плечах догнал их. Лич все еще медленно топал по улице.
Лошади убежали. Дук Жиото, кряхтящий под весом железного ларя, эдзин с шаманом на плечах и Некрос, едва не падающий от усталости, стали взбираться по склону.
Фургон стоял, где они его оставили, пара впряженных в него коней спокойно щипала траву. Тасси зарычал, и тут же Некрос услышал приглушенные голоса. Вашке сбросил шамана на землю, Дук опустил ларь. Лич только достиг подножия холма.
Некрос привалился плечом к фургону, разглядывая группу всадников, что приближалась к вершине с другой стороны. Пять человек, трое с факелами. Чермор медленно и глубоко вдохнул, пытаясь унять головокружение. Грязь, кладбищенская земля и кровь покрывали его с ног до головы. Смертный чад остался внизу, над селением. Лишившись его поддержки Некрос чувствовал себя все хуже и хуже. Всадники остановились возле фургона.
— Довольно неожиданно встретить вас в таком отдалении от города, — произнес Некрос.
Трилист Геб рассмотрел людей перед собой. Молодой парень с мечом в руках, скорее всего, тюремщик стоял над железным ларем, у ног чернокожего здоровяка из охраны Острога лежало неподвижное тело, аркмастер мертвого цеха обессиленно привалился к фургону. Возле колеса сидело животное, которое капитан уже видел в Остроге.
В свою очередь, Некрос Чермор увидел трех рядовых — жирного с топором и двоих незнакомых, — а еще сержанта Крукола и капитана Геба. У всех, кроме толстого рядового и сержанта, обнаженные палаши. Крукол держал взведенный арбалет.
— Немного людей вы захватили с собой, — сказал Некрос.
Капитан пояснил:
— Мы выехали в спешке, не было времени собирать стражников.
Сунув палаш в ножны, он слез с коня и направился к фургону. Эдзин не шелохнулся, но тюремщик 1 шагнул наперерез, выставив оружие.
— Ты кто такой? Здесь великий чар и...
Конь Вача переступил с ноги на ногу, когда толстяк спрыгнул с него. Топор вылетел из-за спины рядового. Он встал возле Геба, занеся обух над правым плечом.
Геб устал за долгую поездку от города, а ведь предстояло еще возвращаться. Он произнес:
— Аркмастер, уберите своего олуха, пока Кабан не раскроил ему башку.
В свете зари он заметил, как покраснело самодовольное лицо тюремщика, и услышал безжизненный голос Чермора:
— Отойди, Дук. Вашке, в сторону...
Поколебавшись, тюремщик отступил. Эдзин, не отрываясь, смотрел на Вача, а тот смотрел на него. Чернокожий сделал шаг назад, и капитан склонился над телом. Крупный мужчина с грубыми чертами морщинистого лица, пропитанные жирным маслом длинные черные волосы заплетены в косы... Трилист выпрямился, услышав возглас сержанта.
Над краем холма показалась голова, затем плечи того, кто поднимался к вершине. Капитан закрыл глаза, покачал головой, открыл и уставился на существо... на человека, который, достигнув фургона, остановился. Коса и вилы? Геб спросил у чара:
— Это еще что такое?
Чермор оглядел стражников. Он пока плохо управлял личем, не мог заставить его драться по-настоящему. И слишком обессилел, чтобы использовать свою магию. Окружающее подернулось дымкой, иногда вершина холма и фигуры начинали плыть перед глазами, и лишь с трудом чару удавалось удержать сознание на грани обморока. Если Дук Жиото схватится с капитаном, тот раскромсает мальчишку в несколько мгновений. Хотя эдзин за эти же мгновения справится с двумя рядовыми и сержантом. Но толстяк, которого Геб назвал Кабаном... Некрос произнес:
— Что вам надо?
Трилист вопросительно указал на неподвижное тело.
— Да, это шаман, — сказал чар после паузы.
— Потому-то мы и здесь. Кажется, он еще жив? Вы хорошо поработали. Я забираю его.
Молодой тюремщик крякнул от такой наглости и повернулся к аркмастеру. Чермор перевел взгляд на железный ларь, стоявший позади Дука Жиото, на неподвижного лича, на сержанта Крукола. Некрос слышал истории о том, как великие воины попадают в щель доспехов с расстояния в пол-лиги. Чар в такое не верил, да и Крукол не выглядел великим воином. Хотя арбалет в его руках внушал уважение. Перед глазами плыли круги, но Чермор смог разглядеть оружие. К массивному ложу крепился деревянный колчан со стрелами, одна уже лежала в желобе — не простая стрела толстый болт с наконечником в виде четырехгранной пирамидки. Дуга была железной, натяжное устройство — не какое-нибудь стремя или блок, а длинный кривой рычаг, позволяющий быстро взвести тетиву. Чермор сказал:
— Он ваш.
Геб быстро глянул на чара. Вот так просто? Он приказал Вачу:
— Не спускай с них глаз.
Затем дал указания рядовым. Они слезли с коней, приблизились, опасливо глядя на существо с крестьянскими инструментами вместо рук, ухватили шамана за плечи и отволокли от фургона.
— Свяжите его.
Стражники стянули конечности Джудексы бечевой и попытались приподнять, чтобы взвалить позади седла, но Трилист сказал:
— Нет. Просто примотайте веревку к седлу.
Рядовые переглянулись.
— Но, капитан... — начал один. — Он же едва жив. Если мы будем волочь его всю дорогу до города...
— ...то он может умереть. Отлично, на это я и надеюсь. Иначе его сначала отправят в камеру при суде, потом станут судить, и неизвестно еще, чем все закончится. Хотя некромаги живучи, не так ли, аркмастер?
Некрос молчал. Солнце всходило, становилось светлее, но перед глазами чара густела дымка беспамятства. Стражники привязали к запястьям шамана длинную веревку, конец ее закрепили на седле. Все это время Вач стоял с топором на изготовку. Арбалет в руках так и не слезшего с коня сержанта был направлен в сторону эдзина и Дука Жиото.
Капитан решил, что лучше не поворачиваться спиной к фургону.
— Кабан, садимся, — сказал он.
Рядовые уже взгромоздились на коней. Трилист и Вач начали отходить. Голова эдзина медленно поворачивалась, глаза следили за толстяком. Упершись в лошадиный бок, Вач сунул топор за спину, ухватился за луку седла и просунул носок в стремя.
— Давай, Кабан, — сказал Геб.
Они одновременно уселись в седла.
— Благодарю вас за помощь полицейской страже города Форы, — произнес Трилист серьезно.
