Андрей Астахов - Heaven:Сборщики пепла
— Это часть их учения, — Уфимцев пожал плечами. — Смерть их не пугает. Они верят в Абсолютного Бога, который покажет им путь в Вечное Убежище, эдакий постатомный аналог Царства Небесного, где будет много чистой воды, хорошей пищи, света и тепла. Наследники Мира — это вторая волна исхода.
— Значит, как я понял, кто-то специально вызвал этот исход? Сидели себе люди по убежищам, ждали своего Очищения, а тут их позвали, так?
— Послушайте, Зих, я сказал вам все, что вам следовало знать. Но если вам интересно, то здесь Наследники Мира планируют создать свою столицу, что-то вроде Нового Иерусалима. Даже храм новый собираются построить на руинах. Сейчас не о них речь — о вас. Наше начальство просило вам передать, что у вас есть неделя на восстановление здоровья и отдых, а потом вы начнете работать.
— Я не понимаю, о какой работе разговор.
— Вам все расскажет другой человек. Более компетентный, чем я. Мне лишь поручено позаботиться о вас.
— Последний вопрос, Уфимцев. HEAVEN — кто они такие?
— Подразделение Гласкома, занятое сохранением довоенного наследия. Ищейки. Занимаются примерно тем же, что и наше спецподразделение 505. Сначала в их задачу входило проникновение в заброшенные и вымершие убежища и спасение сохранившихся там ресурсов, но позже их стали использовать для поиска полезных материалов, знаний и технологий вообще. Группы HEAVEN были сформированы еще во времена ядерной зимы по инициативе тогдашнего всемирного правительства, и подразделение имело международный статус. Отсюда и английское название. Потом, правда, единая глобальная структура HEAVEN была упразднена, но по традиции поисковые группы продолжают иногда так называть. Поскольку в руководстве Гласкома очень не любят названия на английском, такие группы чаще называют спецназ ПСВ или сборщиками пепла. Они лазают по заброшенным бункерам и складам и собирают то, что еще может пригодиться. Обычные чернорабочие.
— А как складно эта ваша Елена мне все свистела! — вздохнул Зих. — Мол, воюют они с вами. А вы одна шайка.
— Ошибаетесь, Зих. Не надо путать нас с Гласкомом. Когда начался исход, новых поселенцев надо было контролировать, защищать и снабжать самым необходимым. Нужно было с нуля сформировать хоть какие-то властные структуры. Естественно, на роль нового правительства тут же стали претендовать наши доблестные сотоварищи по несчастью, а точнее, Главное Соединенное Командование, Гласком, некогда созданное российским правительством на случай чрезвычайных ситуаций национального масштаба. Это якобы было прописано в их Уставе. Еще в самом начале ядерной зимы Гласком взял на себя управление всем уцелевшим населением страны со всеми заморочками, которые так любят военные — введением чрезвычайного положения, передачи всей власти в убежищах представителям военной администрации и тому подобным. Потом связь между убежищами была надолго потеряна, и каждый варился в своем соку — вы видели сейчас на экране, чем это порой заканчивалось. Короче, пятьдесят лет никакой единой власти и в помине не было, и Гласком был организацией-призраком, о которой все просто забыли. Настоящая власть была у администраций убежищ. Когда же начался исход, Гласком нежданно-негаданно воскрес и тут же провозгласил, что теперь они отвечают за восстановление нормальной жизни на той территории, которая когда-то была Российской Федерацией. Надо отдать им должное — они довольно быстро наладили связь между выжившими убежищами. Мы тогда входили в Гласком, и военные все время учили нас работать, совершенно не понимая того, что происходит в новой реальности и не имея для этого никаких реальных возможностей и средств. Они даже накормить колонистов не могли, потому что сами сидели на своих базах на голодном пайке. Так что наше руководство, посмотрев на этот бардак, просто-напросто послало их к черту и ушло в свободное плавание. Тем более что со временем выяснилось крайне важная вещь — в других частях Земли происходит то же, что и у нас, многие убежища уцелели, и люди пытаются выживать. Мы были не одиноки, но Гласкому на это было глубоко плевать. Их интересовала только власть, а не судьба выживших.
— И вы начали войну с ними?
— Никакой войны не было — во-первых, конфликт был нам совсем ни к чему, а во-вторых, без военных Внешний мир погрузился бы в хаос окончательно. Кто-то должен был ставить на место Диких и отстреливать мутантов.
— И вы не помогали им?
— Почему же, первое время мы даже продолжали сотрудничать, хотя в Гласкоме нас считали ренегатами и предателями национальных интересов. Однако без нашего интеллекта и технологий они далеко бы не уехали. Мы же временно нуждались в силовой поддержке. Так что некий симбиоз был, лет эдак пять-семь. Наше руководство делало свое дело и наблюдало за тем, что делает Гласком. Кое-что у них получалось неплохо, но, в общем, вели они себя по-дилетантски.
— Что же мешает вам забыть прошлое и работать вместе, профессор?
— У нас совершенно другая задача. Мы должны обеспечить выживание третьей волны исхода на нашей земле. — Уфимцев сделал ударение на слове «нашей». — Мы осуществляем планетарные миссии, мой друг. У нас теперь достаточно ресурсов, чтобы ставить себе самые головокружительные задачи. Гласкомовцы бедны, как церковные мыши, но главное — им не хватает широты мышления. Военные — они и есть военные. Их администрация обвиняет нас в отсутствии патриотизма, в попытках узурпации власти. Эти идиоты считают, что горстки выживших могут представлять страны, от которых остались одни названия! Конечно, мы предлагали Гласкому свою помощь, но они слишком горды для того, чтобы делиться властью. Мы их устраиваем только как подчиненные, хотя кое-чему они могли бы у нас поучиться. Естественно, что мы никогда не пойдем на то, чтобы снова стать частью структуры Гласкома.
— Даже после такой катастрофы люди продолжают делить друг друга на наших и не наших. Смешно.
— Вы наивны. О какой войне может идти речь, когда все человечество сегодня озабочено одним-единственным вопросом — выживанием? Просто вояки из Гласкома не любят нас, а мы не любим их. Иногда между нашими подразделениями происходят стычки, однако не следует говорить о войне — скорее, о небольшой напряженности, которую удается быстро разряжать. Обычное дело, если учесть, что на карту поставлено выживание, не больше не меньше. Гласком при всех своих амбициях прекрасно понимает, что реальная власть у нас, а не у них, и судьбу этого мира будем решать мы, без доморощенных умников и помощничков. Так что слово «война» не совсем верное. Скорее, естественная аллергическая реакция на вмешательство в наши дела. — Профессор слабо улыбнулся. — Вас это все не касается. Теперь я считаю вас нашим союзником, а это принесет вам очень большие плюсы, мой друг. Вы получите многое из того, о чем раньше только мечтать могли.
— Не верю, — сказал Зих. — Там, у силосной башни, ваш солдат стрелял в меня.
— И промахнулся. В вас не попал киберклон с самым современным интерфейсом нейроимпульсов, вооруженный высокоточной рефлекс-винтовкой «Шквал», из которой он с трехсот метров поражает мишень размером с крысу десять раз с десяти выстрелов. Забавно звучит. Может, у него был приказ не попадать в вас?
— Слова, слова, много слов, — Зих докурил сигарету, взял новую. — Хватит с меня слов. Где я могу отдохнуть?
* * *На экране под звуки торжественной мажорной музыки, на фоне сияющего солнечного неба трепетало сине-белое знамя со звездами, а потом в кадр вошли слова «Объединенный Комитет Возрождения». Заставка кончилась, на экране появилась молодая, отлично одетая, ухоженная улыбающаяся женщина. Зих вздрогнул — неизвестная чем-то напомнила ему Лизу. Ту, до болезни.
— Здравствуйте, Егор Антонович! — Женщина ослепительно улыбнулась с экрана. — Рада приветствовать вас от имени Комитета. Я Наталья Гордеева, директор информационной службы Объединенного Комитета Возрождения. Как вы себя чувствуете?
— Хорошо, — Зих потянулся к стакану с водой на столике. — Лучше, чем многие.
— Приятно это слышать. Доктор Уфимцев в последние несколько дней очень много говорит о вас. Вы просто легенда!
— Мне сказали, мы будем говорить о деле.
— Прагматизм — это прекрасно, — женщина улыбнулась еще ослепительнее. — Хорошо, давайте перейдем к сути. Вы знаете, где вы находитесь?
— В месте под названием «Лабиринт».
— Можно и так сказать. На самом деле «Лабиринт» — это большая исследовательская организация, и у нее несколько баз вроде той, что сейчас работает в Ленинске. Валентин Богданович уже ввел вас в курс дела?
— Пока мы говорили о прошлом. Мне было сказано, что о будущем со мной будут говорить другие люди.
— Я представляю Объединенный Комитет Возрождения, законное правительство, которое ставит своей целью восстановить цивилизацию на этой территории. Задачи у нас глобальные, работа предстоит очень сложная. Я не буду расписывать вам наши ближайшие планы, скажу только, что для их осуществления у нас есть все необходимое, и мы обязательно добьемся успеха. Но нам нужна помощь. Поэтому мы стараемся привлечь к сотрудничеству всех, кто может способствовать возрождению мира. Мы считаем, что вы один из таких людей. Тем более что вы человек во многих смыслах необычный, настоящий образчик новой генерации человечества.
