Николай Андреев - Яд для живых
– Радиация, – вставила Салан, проснувшись от громких реплик.
– Совершенно верно, красавица, – подтвердил тасконец. – Повышенный фон делал свое черное дело, и на свет начали появляться мутанты. С каждым годом их становилось все больше и больше. Люди не смогли оценить эту опасность. Ведь среди уродцев были не только убогие индивидуумы, но и злобные, рвущиеся к власти убийцы. Вдобавок ко всему возникли проблемы с пищей, водой и одеждой. Существовать в мире такое общество больше не могло. Начались стычки, сражения, войны. Наиболее порядочные жители на последних транспортных средствах покинули Морсвил. Кто-то ушел на север, кто-то в оазисы, но большая часть – на юг, к океанскому побережью. Говорят, там огромное количество соленой воды, но я не верю. По-моему, это просто красивый вымысел. Как бы там ни было, но в городе остался один сброд. Мелкую группу идеалистов-патриотов истребили довольно быстро. И вот сто лет назад в Морсвиле началась настоящая бойня. Всюду процветал каннибализм. Количество мутантов возросло до неимоверных размеров. Постепенно они начали собираться в группы. Некоторые были столь малочисленны, что рассчитывать на выживание не могли. Из города вновь потекли колонны беженцев. Однако, в отличие от людей, эти атаковали оазисы, истребляя или превращая в рабов их коренных жителей. Именно таким путем и сформировался клан властелинов пустыни. Еще пятьдесят лет назад о них никто не слышал, а теперь эти ублюдки рвутся к власти по всей пустыне Смерти. И надо сказать, не без успеха. Я хорошо помню, как они напали на зоны Чистых и Трехглазых. Вот это были битвы. На улицах лежали сотни трупов. Их не успевали пожирать ни тапсаны, ни мутанты, ни каннибалы. От вони гниющих мертвецов можно было задохнуться. И чем все это кончилось?
– Властелины пустыни ушли обратно в свой оазис, – предположила Линда.
– Снова правильно, – усмехнулся оборванец. – Но с собой они увели сто пятьдесят пленников. Думаю, бедняги уже давно в их желудках. Одним словом, город потерпел сокрушительное поражение. Имея армию в несколько раз больше, лидеры кланов оказались глупы и трусливы. Они предпочли откупиться от мутантов и заключили позорный договор. По нему, властелины пустыни могут в любой момент потребовать в качестве выкупа до сотни рабов. И один раз они это уже сделали. Солдаты клана Чистых отлавливали бродяг вроде меня и отдавали их мутантам. Я тогда отсиделся в нейтральной зоне. Повезло… Итак, это был маленький экскурс в историю. Теперь поговорим о самом Морсвиле. Без ложной скромности могу сказать, что я знаю город просто превосходно. Жизнь меня заставила пересекать почти все зоны. И уж поверьте, это совсем не просто для человека…
– Ты хочешь сказать, что Морсвил искусственно разбит на несколько секторов, в которых правят определенные группы людей? – спросил Храбров.
– Если бы людей… – с горечью вымолвил тасконец.
Он не спеша поднялся со своего места, подошел к Аято и протянул руку к кинжалу. Этот поступок японец воспринял довольно спокойно. Даже тогда, когда клинок лег в кисть морсвильца,
Тино не сделал ни одного движения. С восхищением покачав головой, Сфин направился к стене. Несколько неуверенных движений, и на гладком покрытии появился квадрат. Его левый верхний угол мужчина тотчас заштриховал.
– Это город, – пояснил он. – Юго-восточная часть в нем отсутствует. Полные развалины и высокий уровень радиоактивности. Вдоль этих руин находится полоса первой зоны. В ней обитают только мутанты. Ужасные безмозглые твари. Они спариваются, как животные, образуя все новые формы уродцев. Порой в поисках пищи эти образины забредают в другие части Морсвила, но их тут же истребляют. Иногда они уходят в пустыню и чаще всего никогда не возвращаются. Теперь вторая зона. Она находится на востоке и получила название Вампирской. Там живут полу-люди, полу-мутанты. Я уж не знаю, что с ними произошло, но к человеческой крови и мясу эти ублюдки неравнодушны. Лет семь назад мне пришлось зайти в восточный сектор. Так вот, не дай вам бог видеть то, что видел я. Впрочем, мое пребывание у вампиров было недолгим. Они решили, что я сгожусь на ужин, и мне пришлось спасаться бегством. Хорошо хоть рядом находится относительно спокойная зона. Она, если можно так сказать, самая мирная. В ней собрались мутанты с общим отклонением…
– Интересно, с какими? – поинтересовался Олесь.
– О, оно присуще всем на Тасконе. Животные, насекомые… – начал объяснять тасконец, но его прервала аланка.
– Три глаза! – воскликнула девушка.
– Красавица, ты просто пугаешь меня своей проницательностью, – проговорил с усмешкой мужчина и отчертил лезвием еще один сектор. – Эта зона так и называется – Трехглазые. В целом, парни там неплохие, но некоторые их законы просто идиотские. Они поклоняются какому-то выдуманному богу и раз в пять декад приносят ему кровавую жертву. И вообще, они помешались на ритуалах.
Этот сектор самый северный. Именно он больше всего пострадал от властелинов пустыни. Те напали неожиданно, в разгар дня, когда воины трехглазых отдыхали. Поэтому они вступали в бой постепенно, маленькими отрядами. Господи, сколько этих бедняг полегло! Властелины, издеваясь над побежденными, пожирали своих пленников на глазах у огромной толпы. После ухода внешних врагов на сектор напали вампиры и чистые. Потеряв несколько кварталов, трехглазые все же сумели удержать сектор в своих руках.
– А кто такие чистые? – вмешался наконец в разговор Аято.
– Люди, – усмехнулся морсвилец. – Их осталось в городе не так уж много. Спасаясь от радиации, они ушли как можно дальше от эпицентра взрыва. Само собой, что это был северо-западный район. Именно в нем мы сейчас и находимся. Название объясняет все. У местных жителей нет никаких мутаций, а значит, они чистые. Конечно, и здесь попадаются уродцы, но их очень мало. Каждый живет в своем секторе и старается не пересекать границу. Зону Чистых контролирует шесть различных банд. Одна сильнее, другая слабее, но это неважно. Главари образовали Совет и управляют находящимися здесь людьми, как хотят. Разделены источники воды, сферы влияния, склады. Вы наверняка заметили, что квартиры ограблены – это их работа. Они обобрали весь город, и таким бродягам, как я, уже нечем поживиться. Только чудом можно найти что-нибудь ценное. И как следствие, законы в этом секторе звериные. Выживает сильнейший.
– Хорошее местечко, – проговорил русич.
– Нормальное, – пожал плечами Сфин. – Я прожил здесь уже больше пятидесяти лет. Ко всему можно привыкнуть. Приходится постоянно врать, изворачиваться, прятаться и убегать, но так поступают все жители этого дерьмового города. Есть в Морсвиле места и похуже.
– Например? – спросил самурай.
– Две следующие зоны – Чертей и Непримиримых. Одна находится на западе, другая на юго-западе. Ни в одной из них я не был и, наверное, поэтому до сих пор жив. Черти – это люди и мутанты, возомнившие себя посланниками дьявола. Они специально мажутся черной краской и поклоняются огромному идолу. Его сооружали двадцать лет. Так, во всяком случае, говорят. О том, кого приносят в жертву истукану, много слухов, но никто этого толком не знает. Церемония осуществляется в очень узком кругу и тщательно охраняется. Один мой приятель, уже покойный, рассказывал, как черти пытаются вызвать силы Тьмы. Пока это у них не получается. И ясно, почему… Более глупого занятия трудно придумать.
– Ты не веришь в силы Света и Тьмы? – произнес Храбров.
– Нет, – отрицательно покачал головой тасконец. – Я уже ни во что не верю. Проживите полвека в этом городе, и у вас не останется ни малейших иллюзий. Если что-то такое и есть, то над Морсвилом уже двести лет как нависла ужасная Тьма. Черти – ее крайняя форма. Сказать что-то вразумительное о зоне Непримиримых я не могу. Они ни с кем не общаются и никого не пускают на свою территорию. Еще ни один разведчик не вернулся оттуда живым. Трупы этих бедняг время от времени появляются на границе.
– А почему они Непримиримые? – удивилась Салан.
– Трудно сказать. Название зоны появилось очень давно, хотя их замкнутый образ жизни кое-что объясняет. Они ни с кем не торгуют, не пытаются завоевать чужую территорию, не помогают остальным в войне против властелинов пустыни. Как-то я слышал рассказ одного из чертей. Эти намазанные ублюдки вторглись на их территорию. Что случилось потом, никто не знает, но из большого отряда не уцелел ни один воин. Груды обугленных мертвецов вскоре появились в пустыне. Больше ни у одного клана желания нападать на непримиримых не появлялось. Слишком таинственное и страшное место, – вымолвил морсвилец.
– Это последняя зона? – спросил Олесь.
– Ну, почему же, – улыбнулся Сфин. – Есть еще две. Самая южная называется зона Гетер.
– Как? – переспросила аланка. – Гетер? Но ведь это значит – женщин?
– Именно так, красотка, – рассмеялся оборванец. – В этом секторе властвуют бабы – мутантки. Некоторые – ну, просто пальчики оближешь, однако толку мало. Гетеры создали сильную армию и несколько раз успешно отражали атаки других кланов. Поживиться красивыми рабынями никому не удалось. Хотя в целом эти мутантки довольно миролюбивы. Я пару лет жил на их территории. Каждые пять декад они трясли с меня налог, но вполне терпимый. Хуже всего, что находиться в зоне с несколькими тысячами женщин и найти себе одну на ночь – невозможно. У них сильная лесбийская любовь и странный способ оплодотворения. Секрет его – загадка для меня. Но мужики им для этой цели не нужны. В кабаках поговаривают, что в сектор Гетер убегают и простые женщины. Их принимают хорошо, но я обычных баб там не видел… И наконец, мы перешли к последней зоне. Это самое лучшее место в Морсвиле. Нет войн, банд, драк. Жаль, что проживание в нем столь дорого. Приходится платить буквально за все. У такого бродяги, как я, шансов задержаться там надолго немного. А так хотелось бы…
