Дмитрий Рус - Кадет
Сейчас в пациент-статусе ППГ светилась зеленая семерка. Вирт-клик по цифре разворачивал более подробный отчет. Имена находящихся на излечении, деталировка травм, время до возвращения в строй. Последнее — наиболее важно на текущий момент.
Мобилизованный гражданский комплекс не тянул до уровня армейского планетарного госпиталя. Большинство процессов брало на порядок больше времени. Судя по докладу, работать ППГ предстояло еще семнадцать часов. Столько ждать мы не имели ни возможности, ни желания.
Регенеративные патроны заканчивались, мох вырождался, превращаясь в ценные, но не производящие кислорода запасы пищи. Температура рукотворного водопада все возрастала — несчастные слизняки валились с потолка как мана небесная — в красных панцирях, словно вареные раки. Сложность сбора плавающих на поверхности бубликов все возрастала, вблизи источника вода буквально кипела под ногами. Однако вкусовые и лечебные качества слизняков значительно улучшились. Народ даже стал шутливо ворчать, требуя пива и укропа.
Как вывод из всего происходящего — нас настойчиво выдавливают из «ясель» стартовой локации, провоцируя на движение вверх по палубам. Никакого уюта и оседлого образа жизни обустроенного лагеря. Только вперед, как кочевники. Минимум имущества, максимум самодостаточности!
Так что со смешанными чувствами я отвергаю рациональный план «Альфы» и оглашаю собственное решение: используя пластины заводского обвеса «Краба» добронировать салазки с ИМП-спаркой, превращая ее в некий вариант «сорокопятки» — низенькой пушечки с противоосколочным щитком. Народное название орудия, печально известного в войсках как «прощай Родина», намекала на срок жизни своего расчета.
Имплант быстренько обсчитал профиль щитка и наиболее рациональные углы бронирования, помножил сухие физические вводные на безалаберность необученных бойцов и вывел предсказание наиболее вероятного исхода боя: победа с шансами три к одному.
Цифра хороша, но все ж таки недостаточна. Спускаю запрос по отряду — нужны добровольцы для отвлекающего маневра. Смерть почти неизбежна, однако есть потенциал получения бонусных баллов и элитного шеврона: «Сержант Сэйлор».
Как ни странно — вызвалось больше дюжины парней и практически все девчата. Что стоит за их мотивацией — коллекционная страсть к медалькам, желание прокачаться любой ценой или простая скука — не знаю. Однако это не мешает мне внести их в формулу боя и удовлетворенно кивнуть при виде предполагаемого результата — шансы на победу: восемьдесят девять процентов.
Лера неплохо сработалась с Макаркой. Именно ей, как оператору вооружения предстоит вести огонь из спарки. Причем в режиме ручного управления, водя тяжелой двойкой стволов без помощи сервоприводов с микронной доводкой. Ну и малый профиль хрупкой фигуры позволял значительно уменьшить площадь щитка и облегчить общий вес ИМПа.
Девушка прикладывалась к рукоятям управления, примеривалась к зеркальному прибору наведения — прорезать прицельную щель было признанно нерациональным — плазма имеет свойство расплескиваться по преграде и проникать в любые трещины.
Макар крутился рядом, все чаще задерживая взгляд на девичьих окружностях и на секунды выпадая из реальности. Нахождение в смешанном коллективе, не обремененном нормами морали — делало свое грязное дело. Плюс, совершенно непонятно какой фарм-терапией пичкали тело парня лежащее в вирт-капсуле. Пункт о годичной «дойке» забыть было невозможно…
Я не ревновал. Ревность это слабость, неуверенность в себе как в лучшем и достойном мужчине. Женщины это срисовывают мгновенно, тем более — Лера. Так что лучший вариант поведения — снисходительная улыбка и ответная провокация — партнер никогда не должен быть уверен, что ты не уйдешь уже сегодня. Это держит обоих в тонусе, вынося за скобки отношений треники с растянутыми коленями и домашние халаты с оторванными пуговицами.
Полтора часа аврала и добронированная спарка была готова к бою. Стянув с лица ковбойский платок защищающий легкие от пара и густой взвеси спор, я обратился к ударной группе с короткой хомяческой речью.
— Бойцы! Вперед, за ништяками, жизненным пространством и рарными нашивками в личном деле! Многих вам баллов на УК! К бою!
И народ рванул! Безумными зайцами добровольцы впрыгивали в зловеще-красный проем шлюза и метались изломанными непредсказуемыми траекториями под убийственным ливнем плазмы. Танец смерти казался хаотичным лишь стороннему наблюдателю. Объединённые в так-сеть импланты довольно успешно разводили людей в стороны, растаскивая внимание систем прицеливания и наводки турели.
Последней в проход втолкнули тележку со спаркой. Вражеская плазма как раз находилась в предельно неудобном положении — увлеченно добивала бойца успевшего забиться в дальний угол зала.
Когда ИМП открыл кинжальный огонь в упор, турели понадобилось четверть секунды на обнаружение, оценку угрозы и смене целеуказания. Затем еще секунда на доворот стволов и параллельный цикл принудительного охлаждения хладагентом. За это время спарка выпустила порядка сорока боллов с твердым сердечником, добив и без того ушатанную броню и с удовольствием вонзив зубы из обедненного урана в нежное электронное нутро плазмогана.
— Шух-х-х-х! — разгневанными шмелями шелестели гиперзвуковые снаряды, кроша электронику, разбивая сервоприводы и выбивая искры из стальных элементов конструкции.
— Динь! — почти синхронно звякнули колокольчики, рапортуя об уничтожении цели промаркированной системой как «очень сложная».
— Банг! Банг! Банг! — лупил я в темный проем, торопясь отстрелить манипулятор сервисному дроиду, вооруженному древним расхлябанным лазерником.
Если позволить Лере переключиться на новую цель — то она его просто перемолотит в фарш. Никакой любитель «Лего» потом не соберет!
— Динь! — вновь звякнул интерфейс, констатируя полную зачистку помещения и предлагая приступить к установке флага отряда.
Опустив еще горячий ТТ, я поймал на себе вопросительный взгляд Мурома — капрал предусмотрительно не полез в бой. Для него, в течение ближайших суток, следующий визит в чистилище растянулся бы на двадцать минут. А кто добровольно пойдет на тысячу двести секунд стачивания зубов ржавым напильником и раскаленных игл под ногти? И это ведь еще не полная ассоциация с тем, что твориться с бойцами в виртуальном отстойнике. Триста процентов боли это реально «перебор», как говорит наш заядлый экс-игроман Сашка Бубна. Он и сейчас большую часть свободного времени посвящает крафту — мастерит карточную колоду из листков пластика.
Отрицательно качаю головой:
— Ждем, пока воскреснут все участвовавшие в бою. Именно они, вместе с офицерским составом, займутся установкой флага. Ребята заслужили, а своих топов — тех, кто выделяется над общей массой душой, телом или званием — следует прокачивать в первую очередь.
Муром согласно кивнул. Мы — из поколения воспитанного смартфонами. Что такое клановый танк, рейдовый дамагер и какую роль играют топовые офицеры гильдии — знаем не понаслышке.
Нарушая мой приказ, в шлюз нырнул поисковый таракан ППГ. Буквально через секунду он тревожно запищал, обнаружив критически раненного бойца, а затем натужно загудел генератором силового поля — формируя носилки и готовясь к транспортировке очередного пациента.
Минута, и поисковик выполз из проема, таща за собой свернутый кокон с упрятанным внутри раненым. За мутным, заляпанным кровью пузырем, таращил чернявые глаза испуганный Ара. На его животе пузырилась черная пена из пробитого нано-банка. В правой стороне груди зияло сквозное отверстие — подставился-таки наш орел под луч лазера.
Проводив глазами таракана с прицепом, я задумчиво почесал бровь грязным пальцем. Непривычная тут для меня система приоритетов в сортировке раненых. У нас ведь как принято? Легкие занимаются сами собой и друг другом, со средними возятся хирурги на операционном столе, ну а тяжелые предоставлены младшему медперсоналу и играют с судьбой в рулетку. За системой лежит жестокая правда статистики. Если уж ты решил возиться с одним тяжелым, будь готов к тому, что половина средних перейдет в эту же категорию.
Здесь — все наоборот. Если ранение не критическое — имплант вытянет сам или сохранит жизнь бойцу на достаточный отрезок времени. Поэтому помощь профи нужна в первую очередь тем, у кого система жизнеобеспечения бессильно опускает руки и шлет отчаянный «СОС» по широкополосному медицинскому каналу.
Ожидая респауна добровольцев, народ изучал логи прорвавшихся вовнутрь помещения бойцов. Жадно выкрикивались показатели уровня обитаемости — целых тридцать девять процентов! Внимательно высматривалась добыча — нетронутые пласты драгоценного мха, восемь трупов разной степени мажорности и непонятные механизмы в центре зала. На сладкое — крупные ячейки сейфового типа, словно медовые соты покрывающие три стены из четырех.
