Грэм Макнилл - Я, Менгск
С такой винтовкой он пробегал в учебном лагере. Оружие без лишних изысков, стреляющее сверхзвуковыми разрывными пулями. И эти пули могли пройти сквозь тело человека не оставив ничего живого от плоти и костей. Четверо находившихся рядом с татуированным убийцей мужчин тоже обнажили свой арсенал, состоявший из самых разнообразных пистолетов и винтовок.
— Убивают! — закричал Арктур.
Люди слишком медленно оборачивались. Когда он услышал крики толпы от страха перед появившимся оружием, он толкнул Жюлиану на землю. Она вскрикнула, когда ударилась о землю, но оглушающий звук стрельбы поглотил все. ГА-14 по праву считался грозным оружием, разработанным с учетом того, чтобы способствовать панике и наносить тяжелые увечья. Арктур на четвереньках рванулся к стойке бара, увлекая за собой Жюлиану. Отсюда он начал следить за боевиками, которые перенесли огонь на их укрытие.
Деревянный интерьер бара разлетелся на щепки, стекло взорвалось миллионом алмазов. Солдаты, попавшие на линию огня, бились в конвульсиях, брызги крови летели во все стороны, звук от впивающихся в плоть пуль напоминал интенсивные удары молотком по сырому куску мяса. Арктур увидел, как страшные удары бросили рядового Шоу на спину, разорвав ему грудь. Следом за ним упал еще один солдат, а третьего автоматные выстрелы разрезали практически напополам.
Откуда-то сзади Арктура прозвучали выстрелы. Он увидел, как один из охранников Жюлианы, припав на колено, стреляет с двух рук из пистолета. Один из боевиков упал с пробитым затылком. Телохранитель хладнокровно прицелился в другого нападающего. Прежде чем он успел выстрелить, его грудь прошила автоматная очередь. Мужчина начал заваливаться назад, и в этот момент кровавая линия пулевых отверстий разорвала его, словно в грудной клетке взорвалась граната.
Второй телохранитель Жюлианы подобрался к молодым людям.
— Давай ее мне! — крикнул он Арктуру.
Арктур кивнул, и толкнул Жюлиану к мужчине.
— Арктур! — вскрикнула она, но юноша заставил себя не реагировать на ее призыв, так как увидел пистолет упавшего охранника. Он подполз к пистолету, с перекатом на спину подхватил его и нацелил на скамью.
Толпы людей в панике метались по аллее, крича от ужаса, что был посеян вокруг них. От бара остались руины из дерева и стекла. Опрокинутые столики, разбросанные стулья и окровавленные тела валялись на площади, словно их приговорили к смерти, и расстрельная команда выполнила приговор.
Татуированный Змей и его подельники продолжали обстреливать фасад бара, и трупы людей продолжали дергаться от попаданий. Смерть сослуживцев-десантников пробудила в Арктуре всепоглощающую ярость. Пистолет грохнул в его руке, и еще один киллер упал. Арктур перекатился на колени и выбрал новую цель. Еще один киллер завалился на спину с кровавой дырой в груди. Его сообщники развернули стволы в сторону новой угрозы.
Раздался грохот выстрела из другого пистолета. Арктур понял, что второй телохранитель Жюлианы открыл огонь. Пуля просвистела на волоске от убийцы, и напарник Татуированного Змея с ненавистью в глазах, тяжело качнул винтовкой в сторону охранника.
Арктур выстрелил первым, но пуля прошла мимо. Барная люстра, чудом уцелевшая в первые минуты перестрелки, взорвалась дождем стеклянных осколков. Очередь киллера сбила защитника Жюлианы с ног. Кровавые фонтанчики брызнули из тела мужчины, когда сверхзвуковые шипы прошили его насквозь. Татуированный Змей открыл огонь по Арктуру, но в этот момент между ними оказался бегущий турист в гавайке. Несчастный отдыхающий упал. Шальные пули взрыли землю вокруг Арктура. Но молодой лейтенант не собирался давать убийце второй шанс. Он навел дуло пистолета на врага и нажал спусковой крючок.
Выстрел развернул Татуированого Змея. Его плечо превратилось в мягкое месиво осколков костей и бахромы крови. Киллер выронил винтовку и, крича от боли, упал на спину.
Арктур собрал волю в кулак и подкрался сбоку к последнему выжившему противнику, который рыскал винтовкой из стороны в сторону. Арктур всадил две пули в грудь, прежде чем боевик успел выстрелить. Мужчина умер раньше, чем коснулся земли.
Арктур тяжело выдохнул, выпуская напряжение, только сейчас осознав какой опасности он подвергся.
Ношение тяжелых пластин боевого скафандра гарантирует почти полную непробиваемость для малокалиберного оружия поэтому, когда рядом свистят пули, легко принять этот иммунитет как должное, и совсем забыть, что брони нет. Это и произошло с Арктуром. В этот раз, даже легкий пистолет мог оказаться смертоносным.
Юноша продолжил наблюдение, нацеливая пистолет на подозрительные места. Арктур сомневался, что на бульваре остались еще враги, но соблюдение осторожности еще никогда не вредило. Он прокрался к остаткам разбитого бара. Стекло и щепки хрустели под ногами.
Бар был заполнен десятком, если не больше, тел, искалеченных и разорванных шквалом беспорядочной стрельбы. Состоятельные люди и простые солдаты лежали рядом, равные если не в жизни, то хоть в смерти. Арктур прошел по обломкам и остановился перед единственным выжившим в этой резне. Перед человеком, который ее и начал.
Змей рыдал от боли — на месте его плеча зияла рваная дыра. Он зажимал рану красной от крови рукой, делая резкие вдохи, и с мучением выдыхая воздух. Он смотрел на приближающегося Арктура. Его кожа приобрела восковой оттенок, а по лицу текли ручьи пота.
— Конфедератский ублюдок… — прохрипел он между стонами боли.
— Какого хрена вы затеяли? — спросил Арктур. — Чего вы хотели добиться?!
— Я не… боюсь… смерти, — выплюнул Змей, — и… я ничего не скажу… Можешь хоть сейчас… меня убить…
— Прекрасно, — сказал Арктур и выстрелил ему в лицо.
Покончив с киллером, Арктур решил вернуться к Жюлиане. Девушка была полностью подавлена случившейся бойней. Ее плечи содрогались от рыданий. В бесконечном потоке слез, она обхватила молодого Менгска за талию. Арктур уже бывал в перестрелках и знал, как справиться со стрессом и страхом тесного соприкосновения со смертью, но с Жюлианой это случилось впервые. Поэтому Арктур понимал, что девушке нужно немного времени, чтобы скопившиеся страх, гнев и горе выплеснулись наружу.
Больше никто не стрелял. Арктур отшвырнул пистолет и прижал Жюлиану к себе. Он держал ее в объятьях до тех пор, пока бронемашины Тирадорской армии с визгом не остановились рядом с ними. Недалеко, утонув в клубах реактивных струй, приземлились воющие ослепительно белые орбитальные летуны с эмблемами крылатого кадуцея, общеизвестного символа медицины.
Фельдшеры в зеленых униформах энергично сновали в толпе, оказывая медицинскую помощь раненым и успокаивая выживших. Тогда как сотрудники правоохранительных органов оцепили территорию с телами мертвых террористов и собрали оружие. Сирены и крики сливались воедино и уносились в вечернее небо, безвозвратно разрушая ауру неуязвимости, которая, как считали жители и гости Тирадора-9, существует вокруг них.
До сих пор считалось, что Тирадор-9 далек от дрязг политики и войны. Но ошибочность и наивность этой иллюзии были безжалостно растоптаны свершившимся злодеянием. Теперь ничто и нигде не гарантировало полную безопасность. Длинные руки насилия смогли дотянуться даже сюда, в место отдыха богатых и сильных.
Арктур и Жюлиана ответили на шквал вопросов от разных должностных лиц и, когда уже стало казаться, что это никогда не кончится, им наконец позволили покинуть место происшествия. Хотя Арктур согласился утром явиться в местное отделение милиции Конфедерации для более полного отчёта о его роли в ночном кровопролитии.
Вокруг уже звучали такие слова, как «герой», «благодарность», «медаль».
Полицейский флаер доставил их в гостиницу, где остановился Арктур. Как только они перешагнули через порог, Жюлиана разрыдалась. Арктур довел ее до постели и молча сел рядом. Он знал, что ей нужно выплакаться и все, чтобы он не сказал сейчас, будет банальным и бессмысленным.
Молодые люди просидели так почти час. Всхлипывания Жюлианы стихли. Девушка подняла голову с плеча Арктура и посмотрела на него. Ее глаза опухли, макияж расплылся по лицу черными струями. Золотые локоны разлохматились, а кожа приобрела бледноватый оттенок.
И, в своей беззащитности, Жюлиана была безумно прекрасна.
— Прости… — сказала она. — Я выгляжу ужасно. Я…
Арктур провел рукой по ее волосам и поцеловал ее в лоб.
— Ты выглядишь лучше, чем кто-либо, кто смог бы пройти сегодня через такое.
— Боже мой… все эти люди, — проговорила она, — они убили так много людей.
— Да это так. Но больше они никому не смогут причинить вред. Они мертвы. Я убил их.
— Да, — сказала Жюлиана, — ты это сделал. Ты был таким храбрым. Ты спас мою жизнь.
