Роман Артемьев - Без образа и подобия
Маг услышал свое имя и подошел поближе, с интересом разглядывая меня. Звенислав наконец-то прекратил ругаться по мобильнику, раздраженно раздавил аппарат в кулаке и полностью перенес внимание на нас.
– Извините, что прерываю вашу беседу, – ядовито начал вампир, – но не будешь ли ты, Максим, так любезен, помочь нашим высокоуважаемым гостям? Сердце разрывается при мысли о необходимости покинуть столь же приятное, сколь и долгожданное общество милых друзей, однако же долг и честь призывают меня в иное место. – В глазах у него на мгновение блеснули алые огоньки, аура всплеснулась гневом и злостью. И уже иным тоном он приказал: – Начнете с Михайловского, возле Смоленского я к вам присоединюсь.
Легкий порыв ветра – и нас осталось трое. Маг смешным жестом подергал себя за нос и со вздохом сообщил:
– По дороге поговорите, ребятки. Ехать надобно.
– Мне особо рассказывать нечего. Случайно встретился с Чистым Родником, наследницей клана кицуне Расколотой Горы, помог ей добраться до своих. Мы заключили что-то вроде договора – я защищаю их от врагов, они ищут Малика и знакомят с окружающим миром. Сам понимаешь, прежняя жизнь закончилась, надо как-то устраиваться в новой.
– Малик в Кейптауне, по крайней мере, четыре дня назад его там видели. Наемники упустили его в последний момент. – Альберт выехал на Невский и быстро поехал в сторону Адмиралтейства. – Куда сейчас?
– После моста с конями повернешь направо. К ним можно как-то присоединиться?
– Черта с два: без серьезных рекомендаций они никого не берут. Я просил братьев помочь, но они меня послали – сказали, нечего сосункам под ногами у серьезных людей путаться.
– Ничего подобного Йозог не говорил, – спокойно заметили с заднего сиденья.
– Он достаточно прозрачно намекнул.
– Если бы он считал тебя слабаком, то так бы и сказал, – просунулась между креслами голова Дира. – Дело не в тебе. Братство не считает возможным вмешиваться в межорденскую политику – оно существует для другого. А вообще ты прав: опыта у тебя маловато, дитятко.
Альберт ничего не сказал, но я каким-то шестым чувством уловил, как он дернулся. Неохотно пояснил:
– Я сначала пытался на Дира напасть – принял его за врага. Неудачно… – Маг позади захихикал. Приятные воспоминания?
– Как ты здесь оказался?
– Про трупы в Москве слышал? В Братстве узнали, что убийца не оставил никаких следов, кроме физических, и послали нас. Каменщики времени, это что-то вроде аналитиков, опасались появления редкого вида демонов и сочли нужным проверить. Звенислав меня сразу узнал, принял за убийцу. Пришлось отмазываться. Помнишь того типа из второй, у него в боевой форме такой хитрый крючок на щупальце был? Кажется, в Москве убивали чем-то похожим.
– Значит, есть кто-то еще… – что ж, еще один родич. – Налево и остановись.
Михайловский замок большинство вампиров старались обходить стороной. Слишком горькая и болезненная история некогда произошла здесь, слишком большие потери понесла молодая в те времена община детей ночи.
Звенислав правил городом почти с момента основания и давно вынашивал идею привести энергетику Санкт-Петербурга к нормальному состоянию. Перекрыть все каналы в Нижние пласты, закапсулировать несколько проклятых мест и изгнать, наконец, надоедливые души мертвых колдунов, похороненных на Заячьем острове. Древние волшебники портили жизнь всем, хоть как-то связанным с мистическими силами, существам: желающих избавиться от них было предостаточно. Кому приятно оказаться в любой момент лишенным силы? Оказалось, есть кому – несколько орденов использовали город в качестве места переговоров, успешно тянули из проколов энергию, каким-то образом сумев договориться со злобными покойниками. Обделенные ордены роптали, обстановка постепенно накалялась. Короче говоря, Звенислав хотел править мирным городом. Начать решили с неконтролируемых проколов реальности, ибо все остальные раздражающие явления сильно зависели от получаемой из Бездны темной энергии.
Наиболее простым способом закрытия любого прокола является печать. Собственно, наложение печати – первый ритуал, изучаемый колдуном, самый простой и самый сложный одновременно. Размеры, сложность, вложенная мощь зависят от той цели, которую преследует создатель – иногда достаточно небольшого узора на перстне для обуздания могущественнейшего духа. Естественно, чтобы защитить огромный город, издавна проклинаемый собственными жителями, требуется нечто невероятное. Работа не на один день, если можно так выразиться.
По словам просвещавшего меня Хитрого Носа, Звенислав – надо полагать, совместно со «щитовиками» – разработал и начал претворять в жизнь уникальную, не имеющую аналогов защитную печать. Есть более старые, могущественные, созданные еще в до-человеческие времена, но настолько хорошо проработанных нет. Мастер города учел все и при минимальных затратах сил надеялся в течение лет тридцати избавить город от появления чуждых сущностей из нижних пластов. Упор делался на создание нескольких «фундаментальных ступеней», иными словами – несколько печатей образовывали сложную структуру одной, великой. Центром системы предполагалось сделать Михайловский замок, идею о строительстве которого Звенислав когда-то внушил Павлу.
Объяснить архитектору Баженову, известному масону, проект нового дворца труда не составило. Правда, в процессе строительства Баженов умер, работы заканчивал итальянец Бренна, но это ничего не изменило. Михайловский замок оказался построен в нужный вампиру срок – и именно таким, каким требовалось.
К сожалению, не всех магов обрадовала инициатива Звенислава, нашлись и недовольные. Помимо всего прочего, многие ордены, специализирующиеся на вызове потусторонних существ, использовали Питер в качестве тренировочной площадки для неопытных аколитов, – такая практика сохраняется до сих пор. Конечно же, их главы выражали свое недовольство. В те времена Санкт-Петербург являлся столицей, здесь находилось куда больше магов, обстановка сохранялась напряженной, сложнее нынешней. Один из орденов, Серп Великой Жрицы, активно возражал против создания печати, а когда его возражения не были приняты во внимание – «серпы» считались не особо сильными магами, к тому же мастер города властен в своей земле, – приняли решение действовать радикальными способами. Несколько более могущественных орденов выказывали недовольство проводимой Павлом политикой, точнее говоря, решениями стоящих за троном императора магов. Верховный жрец «серпов» решил сыграть на этом противоречии, рассчитывая со временем заполучить Санкт-Петербург в число собственных владений. Или просто повысить статус ордена удачной операцией.
Павел I был убит в собственном замке, тем самым разрушив создаваемую на протяжении почти полувека систему. Человеческая вера обладает невообразимой мощью, и гибель помазанника Божия в центре магической паутины привела к жуткому коллапсу, в первую очередь ударившему по мастеру города и его подданным. Уцелели немногие: из двенадцати вампиров, живших в то время в Питере, выжило четверо.
«Серпы» торжествовали: Звениславу просто нечего было противопоставить ордену. К тому же Совет вампиров не мог предпринимать никаких мер из опасения развязать войну с магами. Казалось, город потерян. На собственную беду, Орден Серпа Великой Жрицы не учел крепости родовой связи, существующей в среде детей ночи. И потому перестал существовать.
Асархаддон, князь Массилии, правил Марселем уже две тысячи лет. Его птенцы давно выросли, дети его детей правили городами. Князь презирал оборотней, ненавидел магов, с голыми руками выходил сражаться против драконов и любил наблюдать за пытками врагов. В Совете его побаивались за пристрастие к силовым методам решения конфликтов, необычное для настолько древнего существа. В общем, та еще душечка.
Звенислав, насколько я понимаю, находится со своим отцом в сложных отношениях. Очень сложных. Ничего удивительного: несколько рассказанных шепотом историй из жизни Асархаддона даже у меня вызвали нечто вроде потери аппетита, а имя князя Ступающая Мягко старается вслух не произносить. Во избежание. Как бы то ни было, двести лет назад именно к своему господину и второму отцу обратился мастер Питера, потребовав мести за нанесенное оскорбление.
Обычный вампир – не так уж важно, насколько он могущественен – в таком случае провел бы консультации с собратьями, посоветовался, прикинул последствия. Только не Асархаддон: этот сомнений не испытывал. Ему потребовался час, чтобы призвать своих потомков, и еще три, чтобы уничтожить всех членов Ордена Серпа Великой Жрицы, не сумевших скрыться в цитадели под Копенгагеном. За какие-то четыре часа орден потерял половину своих магов и оказался на грани уничтожения – союзники в растерянности от жестокости реакции, цитадель в осаде, что делать дальше – не ясно. С налета резиденцию Верховного жреца взять не удалось: началась осада, исход которой ни у кого не вызывал сомнений. В вампирский Совет поступило сразу несколько жалоб испуганных орденов, союзных «серпам».
