Тимофей Григорьев - Очень не просто
Свит открыл глаза и с недоумением смотрел на Гонора, не понимая, зачем господин положил руку ему на голову.
— Теперь второй, прекрасно, — в голосе Эльчеора появился охотничий азарт, с этим сном тоже, видимо, были какие-то магические заморочки. — Как я и предполагал, без нашей с тобой ментальной связи вы все давно уже были бы мертвы, просто перестали бы дышать во сне. Все чисто и аккуратно, при этом никаких претензий к хозяину, надо бы узнать у лекаря рецепт зелья, больно удачное получилось… Ладно, пошли к остальным.
Переходя через свою спальню в небольшую гардеробную, где постелили молодой паре, Гонор пытался убедить себя в том, что все маги немного ненормальные и обижаться на брата за его любопытство к отраве, которая его чуть не прикончила, не стоит, но все равно на душе осадочек остался.
В маленькой комнате им открылась занимательная сцена — Свет был в коме, а Яна сидела на постели, дергала его за безвольно лежащую руку и, смотря в стенку пустым взглядом, бормотала.
— Милый, проснись… милый, проснись… милый, проснись…
Молодая женщина явно была не в себе, но помочь ей можно, только вернув сознание предмету ее поклонения. Гонор уже знал что делать и осторожно положил левую ладонь на лоб спящего мужчины. Стоило Свету открыть глаза и глубоко вздохнуть, как поведение Яны резко изменилось, она бросилась на мужа, стала его тискать и ощупывать со всех сторон с таким энтузиазмом, что принц даже растерялся. Привел его в себя голос брата.
— Пошли, нечего мешать молодежи своим присутствием. — Гонору ничего не оставалось, как тихо выйти из комнаты. — Ты еще говорил про какого-то мальчишку, идем, покажешь его, раз я здесь, то надо решить максимум твоих проблем.
Принц вышел в коридор и сразу увидел поджидающего его Зима.
— Пойдем, посмотрим на молодого барона.
— Да, да, вот сюда пройдемте, — мужчина засуетился и почти бегом бросился указывать дорогу в комнату больного. — Только он почти не разговаривает, так ослаб в последнее время…
— Ничего, на месте разберемся…
Гонору и самому было любопытно посмотреть на причину предательства барона, за все время пребывания в замке, Нумевин так и не удосужился познакомить гостя с сыном. Пройдя по длинному коридору и поднявшись на два этажа, люди, наконец, оказались в большой светлой комнате, весь центр которой занимала огромная кровать. Детское тельце совершенно терялось в постели. Присмотревшись, принц решил, что здесь что-то не так — этот ребенок был слишком мал для одиннадцатилетнего баронского сына.
Зим приблизился к кровати, наклонился, осторожно отвел прядь волос с бледного лица и ласково сказал.
— Чебовин, просыпайся, мой мальчик, я привел к тебе гостей.
Ребенок неохотно повернул голову и посмотрел на пришедших.
— Дядя Зим? Кто это? Опять маги? — по недовольному выражению лица, было видно отношение ребенка к лекарям и магам. — Сколько можно? Я же просил папу оставить меня в покое…
Гонор же тем временем с изумлением наблюдал, как вся комната наполнилась какими-то цветными нитями, большинство из которых плотно обвивали лежащего ребенка.
— Не пугайся, просто так видят мир маги, ничего в этом страшного нет, — голос брата заставил принца успокоиться. — Сейчас посмотрим, что же это за болезнь…
У Гонора создалось впечатление, что Эльчеор, как рачительная хозяйка, стал перебирать клубок спутанных нитей, находя каждой свое место и применение.
— А это что? Ты же говорил, что мать умерла в родах? Ну-ка, спроси.
Гонор откашлялся и задал вопрос Зиму.
— Так ребенок давно остался без матери?
Мужчина с недоумением посмотрел на принца, переглянулся с мальчиком, и ответил.
— Да с самого рождения, Чебовину и суток не было, как ее тело отнесли в семейный склеп.
— И что, прямо так сразу и скончалась? Может, болела перед этим или еще что?
— Нет, вполне здоровая была женщина, повитухи деревенские все ее жалели, говорили, мол, не должна была умереть, что с такой статью бабы по десятку рожают, но жрецы и маги Эль сказали, что сердце не выдержало, вот и померла.
Гонор же с интересом наблюдал, что брат выделил толстую коричневую нить, легонько ее подергал и попытался проследить ее путь, тут у принца потемнело в глазах, и он присел на край кровати.
— Ой, извини, совсем забыл, что Дара у тебя нет. — судя по виноватому голосу, Эльчеору и в самом деле стало неудобно. — Вот что, ложись в постель к мальчишке, держи его за руку и ничего не бойся, для нас это совершенно безопасно.
Не обращая внимания на изумление присутствующих, Гонор взобрался на кровать, лег поверх одеяла рядом с Чебовином и только положил руку ему на голову, как картинка окружающего мира резко изменилась. Ему вдруг показалось, что он полетел вдоль коричневой нити над замком, небольшой деревенькой, полем и, наконец, устремился в лес, в самую чащу. Там перед ним возникло какое-то странное сооружение, такое впечатление, что на густые кусты, росшие на склонах глубокого оврага, во множестве накидали веток, листьев и сухостоя, и получилась большая куча неизвестно чего. Не успел он толком все рассмотреть, как нить увлекла его в самую глубь бурелома, там, внутри, оказалась большая нора, стенки которой поддерживало переплетение живых ветвей, а на полу был толстый ствол живого дерева, так хитро изогнутый, что часть его шла параллельно земле, а потом устремлялась сквозь потолок к небу. Вот на этой горизонтальной части и была глубокая выемка в стволе, а в ней лежала голая человеческая женщина, вроде бы даже живая. Но в каком виде!
Бледную, давно не видевшую солнца кожу во многих местах пронизывали белые корешки и коричневые веточки. Пальцы рук и ног заканчивались длиннющими ногтями, почему-то не ровными, а закрученными в спираль, волна темных волос перевалив край ствола опускалась на пол и там лежала неряшливой кучей, полной пыли и мусора. Но самым страшным принцу показалось не это — лицо женщины выбрал для места жительства огромный паук, голова его опиралась на ее нос, мохнатые лапки вольготно лежали на щеках, а высоком лбу расположилось брюшко, в котором размеренно мерцал зеленый камень, как будто отсчитывал чей-то пульс.
— Вот и мамаша нашлась, — Гонор совсем забыл, что в этом странном путешествии он не один. — Теперь понятна и причина болезни мальчишки, через мать из него тянули жизнь. Хитро придумано, и магически не отследить, если не знать, где искать.
Принцу очень не понравилось, что брат вместо сочувствия бедной женщине, изучает наложенные на нее заклятия. Тут в помещение вошел эльф, привычно обогнул кучу волос, брезгливо на них покосившись, и подойдя к женскому телу, одобрительно погладил насекомое. Паук задергал лапками в экстазе, камень на его брюшке часто замигал, а кожа у несчастной заметно порозовела. Гонор не удержался и воскликнул.
— Жуть какая!
Эльф настороженно вскинул голову и стал прислушиваться, тут Гонора выдернуло обратно в его тело. Уже приходя в себя, он заметил, что Эльчеор оборвал и уничтожил нить, связывающую мальчишку с матерью.
Последнее, что сказал брат перед уходом.
— А ведь этого эльфа я где-то видел…
Глава 14
Я лежал на кровати, в своей каюте, в своем дирижабле, который входил в состав большого правительственного кортежа, двигающегося в сторону огромного военного лагеря, и был недоволен. Всем: собой, охраной, дедом, старейшинами, орками — всеми, кого только смог припомнить в данный момент, так меня достали покровительственные замашки моей многочисленной родни.
Отъезд из столицы практически превратился в длительные прощания, обязательно в присутствии большого количества публики, с показательным вырыванием волос и воплями "на кого ты нас покидаешь!". Да, вы не ошиблись, двойняшки, вдохновленные подарками, решили закрепить успех и из рядовой отправки в военный лагерь устроили целый спектакль с торжественным выходом и "выносом тела", моего, естественно. К тому же ухитрились отдариться — преподнесли мне печально известное копье из кости "морского эльфа", так хитро инкрустированное драгоценными камнями, что оно стало напоминать хорошо всем мужчинам известный символ. Я понял, что двойняшки конкретно так намекнули, чем для меня может закончиться попытка "пойти налево". Подарочек произвел глубокое впечатление — не то чтобы я находился в поиске личных знакомств с орчанками, но все-таки стану осторожнее, так, на всякий случай. В общем, если это традиционные проводы мужчин, то я понимаю, почему орки стараются проводить в степи большую часть своего времени — чаще пары раз в год выдержать такое просто невозможно. И самое печальное для меня, что все это происходило с полного одобрения деда и моей охраны, так что мне даже и пожаловаться было некому.
Сейчас, когда уже давно за полночь, и мы преодолели большую часть пути, у меня появилось, наконец, время полежать, прийти в себя подумать о сложившейся ситуации. То, что каждый мой шаг и разговор отслеживается, я знал и раньше, но питал напрасные надежды, что дальше семьи эти сведения не пойдут и тут такой сюрприз — при разговоре со старейшинами мне дали четко понять, что они знают если не все, то многое из моих разговоров, планов и надежд. Передо мной ребром встал вопрос о предательстве в ближайшем окружении. И, спрашивается, кто бы это мог быть. Мои орки исключались, так как наша ментальная связь не давала им возможности скрывать свои мысли. Точнее, я мог в любой момент подключиться, и быть в курсе всех их дел. Обратная связь мною строго дозировалась — я же не идиот, давать доступ всем окружающим. Получается, что искать надо совсем рядом и вот тут я озадачился, в моем постоянном окружении просто не было посторонних, которые могли бы подслушивать наши с охраной разговоры и передавать совету. Я уже сломал голову себе рассуждениями о потайном подкрадывании посторонних лиц, но прекрасно понимал, что просто пытаюсь себя успокоить. Конечно, существовали амулеты, позволяющие прослушку без личного присутствия, но, все они были рассчитаны на малое время действия, так что их должны были подкидывать постоянно, что также возвращало меня к вопросу о предательстве. И даже если кто-то и ухитрился бы создать сильный амулет с нужными свойствами, то я бы его почувствовал однозначно, так как сила мага проявлялась не только в возможности использования огромных энергий, но и в том, что и самые малые манипуляции с магией становились доступны. Как ни печально мне это признавать, но снабжать сведениями обо мне Совет было просто некому, кроме деда. Назрела настоятельная необходимость поговорить. На душе стало гадко и неприятно, так что я попытался ментально связаться с братом, чтобы узнать как у него дела — может, чужие проблемы смогут отвлечь меня от собственных.
