Лариса Петровичева - Изгнанник
– Желаю здравствовать, ваша неусыпность! Какого рода помощь требуется?
– Передайте мой личный приказ о переводе всех охранных сил в усиленный режим караульной службы, – приказал Шани, подумав, что однажды дворцовый комендант голову с него снимет за самоуправство на чужой, неподведомственной территории. – Есть все основания полагать, что основная персона в опасности.
Караульный ахнул и обвел лицо кругом.
– Разрешите выполнять?
И, передав эстафету сменщику, он бодро побежал сквозь метель ко входу во дворец. Подняв отороченный серым мехом капюшон плаща, Шани поспешил той же дорогой, мысленно прикидывая вероятный план действий в нынешней ситуации. Знать бы еще, какой именно несчастный случай принц подстроит для отца, но Шани представления не имеет, кого можно порасспросить на этот счет.
Кто-то выступил из снежной мятущейся пелены и взял его за рукав. Шани всмотрелся и узнал Керита, старшего сотрудника своего корпуса. Керит быстро козырнул и доложил:
– Основной персоны нет во дворце. Предположи тельно на прогулке.
Шани замер, чувствуя, что земля снова уходит из-под ног.
– Найдите его, – произнес он и, резко свернув в сторону, побежал в сторону парка. Проклятье, с чего вдруг государю захотелось прогуляться именно в такую погоду! Вот уж точно человеку не терпится найти себе приключение. А Луш сделает свое дело и уйдет незамеченным – поди отследи хоть что-нибудь в этих окаянных сумерках и этой проклятой метели! – а затем, отсидевшись в укромном месте пару седмиц, появится в столице, чтобы снять траур по отцу и принять власть.
Шани ощутил крайнее и беспросветное отчаяние, навалившееся на него всей своей тяжестью: не уйдешь. Никуда не денешься.
Дворцовый парк был старый, с огромными высокими деревьями и целым лабиринтом из дорожек, лестниц, живой изгороди и искусственных прудов. Здесь и днем можно было запросто заблудиться – бывали случаи, когда гости государя бродили тут по несколько часов, не находя выхода, – что уж говорить о снежном вечере. Сумерки, мастерски орудуя жемчужно-серой кистью и меняя степень насыщенности в единственной выданной краске, превратили парк в мрачное готическое полотно, кое-где подсвеченное редкими огнями фонарей. Густой влажный воздух, казалось, застревал в легких; Шани некоторое время стоял, пытаясь отдышаться и думая о том, где же искать государя, а затем прикинул по памяти направление и побежал в сторону беседок в восточном стиле. Если прогулка утомит Миклуша, то там он вполне сможет остановиться и передохнуть.
Здесь, среди рукотворного лабиринта из деревьев и низкого ветвистого кустарника, еще полностью царила и правила зима. Деревья, небрежно замотанные в снежные лохматые платки, казалось, протягивали к бегущему изломанные жестоким недугом пальцы: то ли в бессмысленной мольбе, то ли в жалкой угрозе. Дорожка, по которой спешил Шани, была девственно-чистой: с самого утра, когда здесь побывали дворники с метлами, по ней никто не проходил. Шани миновал один поворот, затем другой и наконец увидел следы на снегу, которые, судя по форме и глубине отпечатка, принадлежали Миклушу.
Он заметил темную фигуру государя на одной из лестниц, ведущих в Верхний парк к оранжереям. Распахнув пушистую тяжелую доху, старик неподвижно стоял на одной из площадок, опершись на верную палку, и смотрел в сторону беседок. Шани поглядел туда же, но не заметил в сумерках никого и ничего подозрительного и крикнул:
– Сир!
Миклуш обернулся и сделал приветственный жест правой рукой.
– Ваша неусыпность! – откликнулся он. – Добрый вечер.
Шани вздохнул с облегчением и поспешил к лестнице. Государь был найден в добром здравии, сейчас они вернутся во дворец, а там, под надежной охраной, Миклуш будет в безопасности.
Со стороны оранжерей донесся нервный возглас вороны, и воздух разорвался гортанными птичьими воплями и плеском крыльев. Шани поежился и прибавил шаг.
– Что-то случилось? – спросил Миклуш.
– Принц во дворце! – сказал Шани, пытаясь перекричать взбесившихся птиц. – Он не поехал в сулифаты!
Вороны разорались еще громче, а за спиной государя мелькнула серая тень и пропала. Миклуш вскрикнул и кубарем покатился вниз по ступеням. Вскоре его обмякшее тело уже лежало в свежем сугробе у основания лестницы, и государь не подавал никаких признаков жизни.
Проклятые вороны тотчас же умолкли.
Подбежав к Миклушу и опустившись на снег рядом, Шани убедился, что старик еще жив. Сильно ударился головой и, похоже, заработал несколько переломов, но жив и будет жить, если дворцовые лекарники подоспеют вовремя. «Очередной несчастный случай» не удался – во всяком случае, пока не удался… Государь шевельнулся и сдавленно замычал от боли.
– Держитесь, сир, – промолвил Шани. – Держитесь. Все будет хорошо.
И, вынув из кармана специальную пистоль, он выпустил в небо алую сигнальную ракету, обозначая свое местоположение для инквизиционного корпуса и охранцев дворца.
* * *Лейб-лекарник Машу, осмотревший государя и сделавший все необходимые процедуры, сказал, что его величество еще легко отделался. Падения с такой высоты в его возрасте могут закончиться и траурной каретой. Без вмешательства Заступника не обошлось. Завершив медицинские процедуры, Машу посоветовал немедля отслужить большой благодарственный молебен во здравие чудесно спасшегося владыки.
– Поскользнулся на обледеневших ступенях, – сокрушенно качал головой Машу, аккуратно набивая трубку ароматным южным табаком. – А ведь я ему говорил, что не стоит там гулять, тем паче одному да зимой. Все-таки возраст, хрупкие кости… Слава Заступнику, нет перелома шейки бедра. Вот зачем так рисковать просто ради удовольствия подышать свежим воздухом да вспомнить былое? На той лестнице он впервые увидел государыню, ну да вы, должно быть, в курсе.
– Он не поскользнулся, – подал голос Шани. Романтические думы государя его волновали исключительно потому, что были отличной наводкой для убийцы, который точно знал, где следует искать Миклуша. В зал вошли два вооруженных инквизитора, и Шани жестом отправил их на караул во внутренние покои его величества. – Его намеренно столкнули вниз. Я видел там человека, но не смог рассмотреть его лица.
Машу сосредоточенно и пытливо взглянул на Шани и произнес:
– Ваша неусыпность, вы бы ехали домой отдохнуть.
Переутомление налицо.
Да, и мне на каждом углу мерещатся серые тени, по росту и комплекции очень схожие с принцем, подумал Шани и устало вздохнул. Он в самом деле смертельно вымотался и сейчас хотел сделать две банальные вещи: вымыться и выспаться.
Бесконечный день проплывал перед глазами, словно грязно-бурое полотно, и на нем мелькали лица освобожденной рыжей ведьмы, Симуша с окровавленной саблей, раненой Хельги, государя – все они то погружались в липкий омут, то выныривали снова, и Шани никак не мог их остановить или удержать, ощущая, что и сам тонет с ними за компанию.
– Ваша неусыпность, – позвал Машу и деликатно похлопал его по запястью. Шани встрепенулся и вопросительно посмотрел на него.
– Вы заснули с открытыми глазами, – пояснил Машу. – Езжайте домой, я вам как специалист говорю. Сегодня больше не случится ничего плохого.
Шани усмехнулся.
– Мне бы вашу уверенность.
– Коли надо, возьмите кусочек, – улыбнулся Машу. – Идите отдыхать, вы и так сегодня много сделали для государя.
Если бы не я, подумал Шани, то старик пролежал бы в снегу невесть сколько времени и получил обморожение в придачу к переломам. И наверняка бы лекарская помощь не поспела к нему. Точно не поспела бы. Никто бы и не подумал, что случилась беда, и государь замерз бы в сугробе, а Лушу только того и надо. Классический несчастный случай, в котором его никто и никогда не заподозрил бы. Даже я не увидел бы тут никакой связи. Это же идеальное алиби: невозможно сталкивать отцов с лестниц, если находишься в двух седмицах езды от столицы. Хорошо, что у него такие преданные друзья. Великое дело – преданные друзья.
– Ваша неусыпность, – окликнул Машу откуда-то издалека, – не спите. Я отправляюсь домой, могу и вас подвезти до площади Цветов. Приедете завтра, когда государь проснется.
Шани встрепенулся и энергично потер лицо ладонями.
– Ну уж нет, – сказал он. – Злоумышленник по-прежнему бродит где-то рядом, так что я останусь.
Машу пожал плечами. Судя по выражению лица, он хотел сказать, что не стоит видеть заговоры там, где их нет, а есть просто череда несчастливых обстоятельств, от которых не застрахован ни крестьянин, ни государь. Однако лекарник промолчал и, поднявшись, отдал Шани поклон.
– Доброй ночи, ваша неусыпность. Все-таки постарайтесь отдохнуть.
Проводив его до лестницы, Шани прошелся туда-сюда по коридору, желая привести мысли в относительный порядок, и, поймав за руку пробегавшую служанку, попросил заварить для него чайник кевеи. Та сделала быстрый реверанс, выразительно стрельнула глазками из-под пушистых ресниц и ответила:
