Андрей Альтанов - Зона Посещения. Тропами теней
Мне с лихвой хватило и этих вынужденных и непродолжительных экскурсий по «изнанкам», в которых я монтировал транспортные площадки. И это были лишь молниеносные вылазки – выпрыгнул из портала, окопался в пространственном пузыре, установил аппаратуру и назад. Но даже за эти короткие промежутки времени мне пришлось столкнуться с весьма жесткой «гостеприимностью» местной фауны и с резко выбивающимися из моего мировосприятия физическими явлениями.
Нет у меня опыта хождения по Зонам чужих миров, где не протекают многие из привычных для меня процессов, где для человека все окружающее пространство – «взрыв мозга», одна сплошная аномалия. И даже несмотря на то, что, собственно, именно эта «чужая» физика и дала возможность создать подобную транспортную сеть, особой благодарности к этому пространству я никогда не испытывал. На своем сталкерском веку я успел повидать и менее опасные, но более интересные для исследования миры…
Неожиданно мои панические мысли и виртуозные матерные фразы прервала яркая вспышка портала. Из активированной аномалии выпало и спрыгнуло на платформу небольшое странное существо, внешне похожее на полупрозрачную каракатицу в каком-то сетчатом наружном скелете. Подобного создания я никогда не встречал. Почему-то сразу подумалось, что это какое-то подводное животное, уж сильно оно напоминало экзотическую медузу. Изнутри все его тело и щупальца были переплетены тонкими фиолетовыми нитями, по которым бегали радужные огоньки каких-то импульсов. И эта странная прозрачность тела с гирляндами огоньков вызывала устойчивое впечатление, что это было не обычное животное, а некая смесь призрачной плоти и материальной оболочки.
Я уже начал перебирать в голове словечки, придумывая на правах первооткрывателя название вида и конкретно этой особи, как вдруг эта внешне беспомощная тварь кинулась в атаку. Казалось бы, неповоротливая и не приспособленная к перемещению по суше медуза воспарила вверх словно в потоках антигравитации и, выпустив из туловища несколько пар переливающихся стрекозиных крыльев, достаточно быстро полетела в область моих округленных моргалок. Я резко дернулся, уворачиваясь от атаки, и, потеряв равновесие, рухнул с платформы вниз.
Второе за сегодня падение оказалось менее удачным. И как я ни пытался сгруппироваться, удар был очень сильным. Клацнули зубы, из глаз посыпались искры. Упав на спину, я сразу же ощутил острую боль в левом плече. Глянув туда, я увидел плоский черный стержень, торчащий из порванной ткани камуфляжа. Острая и прочная ветвь кинжального дерева выступала из раны на двадцать сантиметров. Кровь хлестала фонтаном, нужно было срочно что-то делать! Я попытался встать и стянуть свой кусок мяса с этого деревянного шампура, но приступ резкой острой боли сковал мое тело. И на фоне всего этого океана боли вдруг замаячил белый парус тревожной мысли.
Исключительно чудом я вспомнил о напавшей на меня твари, сработал инстинкт. Взгляд мгновенно засек на фоне вечно серого неба переливающийся огоньками комочек. Создание прицелилось, убрало сетчатые крылышки и уже коршуном падало на меня. Рефлекторно выхватив и взметнув вверх не особо удобное и плохо сбалансированное экспериментальное оружие, я нажал на спуск. Это был самый первый мой выстрел из этой хрени. При других раскладах я бы зажал эту пушку в тиски и испытал бы ее, сидя в окопе, на расстоянии не менее десяти метров от нее.
С торца серебристо-матового стержня сердечника сорвался какой-то бесформенный и практически невидимый сгусток энергии. Глаза успели заметить, что очень быстро пролетело нечто прозрачное, искажающее проходящий через него свет. Этот сгусток пространственного искажения встретился с падающей тварью и превратил все ее призрачное тело в такие же призрачные брызги плоти. Существо разлетелось так, как взрывается водяной шарик, ударившись о бетонную стену. Фиолетовые и белые искорки жизни внутри твари мгновенно потухли. И спустя миг я уже забыл об этой медузе. Адская боль опять рванула одеяло внимания на себя.
Нащупав в правом накладном кармане брюк армейскую аптечку, я вытащил ее, привычным движением вскрыл и, не глядя, на ощупь выхватил шприц-тюбик обезболивающего средства. Сорвав зубами колпачок, я вонзил иглу в пробитое плечо. Мысль о том, что надо бы для большего эффекта впиндолить второй тюбик, прервала еще одна яркая вспышка пространственного перехода.
Сфокусировав взгляд на платформе, я заметил сквозь решетку стержней, что там появилась еще одна светящаяся каракатица. В принципе это и немудрено. Я скрипнул зубами, больше не от боли, а от осознания своей тупости.
– Сразу должен был сообразить, дятел-подводник… – злобно прошипел я.
Даже чернобыльскому лысому ежу было понятно, что если транспортный перекресток возник в незащищенной зоне, то теперь любая тварь, проходящая мимо, может беспрепятственно пройти его и попасть в сеть. И если сейчас не отключить систему, то в считаные секунды все транспортные площадки наводнят чужеродные хищные твари, бороться с которыми в замкнутых пространственных пузырях будет как минимум проблематично.
Постанывая от боли и от понимания того, что сейчас нужно было сделать, я направил свою пушку на площадку с работающим порталом. Первым выстрелом я снес дополнительный импульсный блок, соединяющий буферный пузырь с сетью порталов. Выстрел был не особо удачным, за него Плюшевый и компания будут долбить мне мозг не один год. Сгусток разрушающей энергии проделал серьезную дыру в платформе и разложил на молекулы не только излучатель, но и третью часть окружающего оборудования.
Равномерный свист и монотонное гудение блоков стихло. Транспортный узел умер. И словно ехидный отголосок всего случившегося, в простреленной дыре на платформе появилась мерцающая огоньками тушка того самого хищного существа, с которого и началась эта черная полоса. Создание лишь секунду обозревало окрестности, а после того прыгнуло, на миг расправило гадские прозрачные крылышки, направляя свое тело, и камнем рухнуло на меня.
Моя дрожащая рука вновь подняла оружие. Адская боль не позволяла хорошо прицелиться, и я, сжав зубы и постанывая от боли, тупо ждал, когда это существо приблизится настолько, что само «наползет» на ствол. Время замедлилось, словно кинопленка в старом неисправном проекторе…
Глава 11
Два кирзача – пара
Карантинная зона шестой аномальной
Наше время
Это утро на родных полупустынных территориях, окружающих шестую аномальную, выдалось прохладным. Солнце только выглянуло из-за холмистого горизонта. Утренний туман стелился легкой дымкой над заброшенной промышленной зоной. Я слушал тишину и всматривался в эти пейзажи практически каждое утро, словно ожидал услышать ответ на один из моих самых главных вопросов. Но ни разу не заметил даже намека или какого-либо знака. Столько лет прошло, а здесь ничего не изменилось.
Исковерканная земля, изрытая передвижными добывающими комплексами, изъезженная вдоль и поперек бесчисленными патрулями и грузовыми караванами, так и не смогла затянуть раны человеческой жизнедеятельности на своем многострадальном теле. Некогда величественные просторы с девственной природой уже давно превратились в обыкновенную производственную свалку.
Разъезженные грунтовые колеи переплетались здесь в сложный не зарастающий рисунок, похожий на паутину какого-то исполинского механизированного арахнида. И словно бесчисленные мухи, увязшие в этой паутине, то тут, то там в грязно-черных масляных пятнах на поверхности карантинной зоны темнели силуэты брошенной техники. Убитая бешеным темпом добычи техника ржавела в том месте, где когда-то вышла из строя. Местами резко выделялись угловатыми формами опустевшие полуразрушенные строения. Из тумана поднимались рукотворные холмы свалок.
Такое обилие следов человеческой жизнедеятельности и отсутствие на территориях самих людей постоянно навевало мне мысли о том, что это место не наша планета, а какой-то другой, параллельный мир, переживший глобальную катастрофу планетарного масштаба. Вспомнились несколько книжек, прочитанных очень давно, в юном возрасте. Втянув ноздрями утреннюю прохладу, я еще немного потоптался на вершине холма.
Как всегда, напоследок мой взгляд задержался на самой большой в округе ржавой громадине. Там, у границы преломления, в окружении маркировочных столбов и бесчисленных коротких свай, оставшихся от первых стационарных комплексов добычи, потихоньку покрывался рыжей кожурой «Стахановец-4М». Этот самоходный зонный грейфер был самым последним техническим монстром, запущенным в эксплуатацию незадолго до консервации Зоны и полной остановки ее промышленной разработки. Я даже помнил, как в далеком детстве стоял с пацанами на краю поселка и видел, как эта чудо-конструкция ползет к Зоне своим ходом.
