Алекс Орлов - Фактор превосходства
– Правильно, полковник.
Пленник вздохнул и пошевелил плечами. К нему тотчас шагнули двое плечистых спецназовцев.
– Прикажите им снова дать мне наноскоба, а эти перевязки можно снимать, осколки уже выскользнули и находятся у меня под одеждой.
– Значит, кровопотеря вам не страшна?
– Разумеется. Вы ведь понимаете, что я только форматирован под геллиса?
– Я – понимаю. Но другие этого не знают, поэтому давайте пока обойдемся наноскобом, а повязки пусть остаются на месте.
– И когда принесут кровезаменитель, мне придется его принять, так?
– Конечно. Не думаю, что для вас это станет проблемой. Наручники тоже пока останутся на вас.
– Тем более что они с отягощением, – усмехнулся Канабис, намекая на вмонтированные в металл наручников кристаллы-гравитаторы, затруднявшие телепортацию.
– В данной ситуации это нелишнее. Скажите, что находится во всех этих хранилищах, оборудованных в четырех основных галереях?
Канабис улыбнулся:
– Полагаю, вас это слегка удивит, но там у нас размещаются санатории и убежища.
– Что подразумевается под санаториями и убежищами?
– Убежища существуют для дезертиров. Это те, кто решил избавиться от форматирования и вернуться к своему изначальному, натуральному состоянию. Для них мы создавали условия в специальных контейнерах, где они пребывали в исходных натуральных состояниях до того момента, когда их транспортировали в их миры.
– И скольких вы отправили таким образом?
– Двести двадцать четыре контейнера. Не так много, но это самые доходные операции. На них мы зарабатывали больше всего.
– С убежищами понятно, а что такое санатории?
– Те же контейнеры, только расформатированные клиенты пребывают там в течение своего отпуска.
– Какого отпуска?
– Обыкновенного отпуска. Сейчас в наших хранилищах находятся контейнеры с восемью сотнями отпускников. Они проводят его в условиях своего изначального натурального состояния. После окончания оплаченного пребывания мы восстанавливаем им первоначальное форматирование, и они, довольные, отдохнувшие, возвращаются к исполнению своих обязанностей.
– То есть ваши клиенты теперь находятся в наших вооруженных силах на руководящих должностях? – уточнил Эйкер.
– Разумеется, полковник, ведь мы сейчас говорим не о дезертирах, а о честных офицерах, которые не изменяли Дифту.
– Но они нарушили закон.
– Да, нарушили, но не более чем вы, когда покупали наноскоб из запрещенной категории Эр-Эс.
Полковник улыбнулся. Будучи лейтенантом, он тоже покупал Эр-Эс. Запрещенным наноскобом баловались многие, формально это было нарушением закона, однако он не помнил, чтобы кого-то за это привлекали к судебной ответственности.
– Скажите, Канабис, офицеры каких уровней форматирования находятся в ваших хранилищах? И, надеюсь, там нет канкуртов?
– Канкуртов нет, хотя, признаюсь, такая мысль у меня была. Стать островком примирения дифтов и канкуртов… Правда, у нас не было канкуртских кодов форматирования, однако не думаю, что это большая проблема, ведь адаптируются же у канкуртов наши перебежчики.
– Я спросил про уровень клиентов, – напомнил полковник.
– Я помню. У нас имеются все уровни форматирования вплоть до восьмого. В основном к такого рода услугам прибегали те клиенты, кому мы раньше делали функцию скрытого формата. Получив качественную услугу один раз, они приходили к нам еще.
Этот допрос, больше похожий на беседу с более старшим и опытным коллегой, занимал полковника все сильнее, однако он понимал, что Канабис просто старается завоевать его расположение. Полковник уже получил от пленного достаточно информации, чтобы передать его в следственный отдел Гра-Синагры, однако у него были еще вопросы, на которые хотелось получить ответы.
– Скажите, Канабис, каков был максимальный уровень форматирования ваших клиентов?
– Выше восьмого уровня никого не было.
– А это правда, что существует двенадцатый уровень?
– Неправда. То есть технологию форматирования на двенадцатый уровень я знаю, у нас технологический процесс описан очень подробно, однако на этом уровне всякая связь с предыдущим миром разрушается. На наш взгляд, объект двенадцатого уровня просто исчезает. И, насколько мне известно, пока еще никто из форматированных до двенадцатого уровня ни с кем из реального мира не связывался.
– Ну и последний вопрос, господин Канабис. Откуда вы взялись вообще? Судя по всему, прежде вы были военным?
– Разумеется. Многоформатные превращения делаются только в интересах обороны, а для научного и инженерного труда больше годятся натуральные белковые организмы. Я и мои товарищи были военными, но все в свое время получили ранения на информационном уровне.
– Гравитационные боеприпасы? – уточнил полковник.
– Да, что-то вроде этого. Там, где от белковых солдат и роботов не остается ничего, кроме раскаленного газа, переформатированные офицеры превращаются в искореженную информационную матрицу, на которую еще можно «нарастить мясо». И не сразу понятно, что это уже совершенно другая матрица. Функции пошагового форматирования в ней разрушены, что влечет разные неприятные сюрпризы.
– Например?
– Например, неизбежное повышающее форматирование. Каждые три-четыре года я вынужден был повышать уровень форматирования, чтобы оставаться вменяемым. То же касалось и моих товарищей. Они должны были получать новый формат независимо от своего желания. В противном случае возникает угроза двойного существования. В военном госпитале я видел жертв такого положения вещей, но там их оставляют как есть и никто не пытается помочь несчастным. И это ужасно.
50
Утро выдалось беспокойным. Несмотря на то что накануне в окрестностях форта проводилась операция по поиску дифтских диверсионных групп, с рассветом обстрел возобновился.
– Они их вчера только слегка погоняли, – предположил Тони, потягиваясь.
– Да уж. Здесь кругом этот переменчивый лес, островки зелени, желтые веревки на деревьях, ямы и холмы. По такой местности можно отскочить километров на тридцать, а потом так же быстро вернуться, – поддержал его Джим, морщась от особенно громких разрывов мин, перехваченных над бетонным колпаком форта.
Осколки барабанили по стенам, словно крупный град, время от времени звякая о бронированные жалюзи.
– Так скоро вернуться могут только роботы, – заметил Тони и, встав с самодельной койки, широко зевнул. – Что сбацаем на завтрак?
– Потушим пинофрукты. Или это овощи?
– Неважно. Потушим с порошком из мясозаменителя. Будет как…
– Как яблоки, тушенные со свининой, – предположил Джим.
– Неважно. Все равно будет лучше магнезии. Я в туалет…
– Недолго!
– Да ладно, я последнее время ни разу из регламента не выбивался.
Тони скрылся за дверью установленной в углу большой будки, где роль унитаза выполняло большое сопло от стартового двигателя, а вместо ковша для душа был приспособлен элемент навесной брони от боевой машины.
Джим встал и, сунув ноги в ботинки, сделал несколько разминочных движений. В этот момент в бетонный колпак врезалась неперехваченная мина, и от ее взрыва загудело все здание. Джим поднял кверху указательный палец:
– Вот, я же говорил! Роботы вернулись.
Вдоль стены стояли полдюжины десятилитровых емкостей с водой. Они были изготовлены из высокопрочного пластика и увешаны этикетками ядовитых цветов, снабженными надписями: «Опасно!», «Не бросать!», «Не хранить вблизи!» и тому подобное. Джим пересчитал их и стал прикидывать, на сколько им с Тони хватит этой воды. Получалось, что еще и останется после отъезда.
Покончив с расчетами, Джим подошел к стоявшему на подпорках боевому комплексу. Накануне он отладил шарниры и теперь подвигал «рукава», проверяя их подвижность. Пушка пока лежала отдельно, накануне пришлось разбирать патронную подачу. Джиму показалось, что на холостом ходу она издает какие-то посторонние звуки, но обошлось.
Снаружи продолжали хлопать мины, однако теперь зенитные посты перехватывали их далеко от форта.
Неподалеку промчалась стайка дискорам, они часто появлялись в здешнем небе и были самым эффективным средством борьбы с дифтскими диверсантами.
Вскоре заработали их пушки, значит, дискорамы нашли минометчиков.
Тони вышел из туалета, встряхнул головой и спросил:
– Мне показалось или где-то пушки тарахтят?
– Дискорамы дифтов трамбуют, – пояснил Джим. – Ты, я гляжу, даже умыться успел?
– Успел, – кивнул Тони. – Но вся вода кончилась.
Перехватив взгляд напарника, он добавил:
– Шутка. Воды навалом, но нет зубной пасты.
– Обойдусь диркогелем, он пахнет мятой, – сказал Джим и, пройдя мимо напарника, заперся в санузле.
Тони подошел к своему, стоявшему на подпорках боевому комплексу. Накануне он регулировал привод сброса брони – устройство, придуманное совместно с Джимом. В случае необходимости можно было быстро избавиться от всего комплекта вместе с пушкой.
