Василий Сахаров - Граф Мечников

– Отход через сорок минут.

– Чего так долго? – пробурчал Скоков.

– Иван Иваныч говорит, что хочет контейнеры надёжней закрепить, а то мало ли, вдруг сильное волнение моря, и их за борт снесёт. Обидно было бы такой ценный груз потерять.

– Это правильно. К выходу в море готовиться надо на совесть. – Скоков отвалился от штурманского стола и, разминая затёкшую поясницу, сделал пару наклонов вправо и влево. – Саня, что у нас в итоге после захода в этот анклав?

– Хорошо зашли. Скинули все свои товары без остатка, получили награду за бой в Мамоново и польские трофеи сменяли. Так что теперь имеем два десятитонных грузовика, шесть легковых автомобилей, пять тракторов и пятнадцать грузовых контейнеров, набитых станками и всякой полезной строительной техникой: дрели, отбойные молотки, перфораторы, сварочные аппараты и компрессоры. В дополнение ко всему этому получили немало золотишка в украшениях и слитках да пять пятидесятикилограммовых мешков с крупным и отлично обработанным янтарём.

– Вместе с тем, что у скандинавов на ярмарке выручили, прибыток знатный имеем.

– Это так. Теперь к гатчинцам в гости сходим, в Сестрорецке наберём людей и повольников питерских, а потом домой двинемся.

– Хм! Для тебя Передовой уже домом становится?

Обдумав слова Скокова, я сказал, как если бы подвёл под очередным этапом своей жизни некую невидимую черту:

– Действительно, форт уже родным местом считаю.

– А как же Краснодар?

– Это родина, а дом там, где близкие и дорогие для меня люди, жёны и дети. Кстати, Максим Сергеевич, а ты почему до сих пор не женат?

– Не знаю. – Скоков пожал плечами. – Пока гулящими девками обхожусь. После развода с первой женой желания завести полноценную семью почему-то не испытываю. Слишком много она у меня крови попила.

– Ты заканчивай гулять, пора о будущем задуматься.

– А какое оно, наше будущее? Мародёрство на развалинах мира и строительство укреплений на всяком свободном берегу?

В голосе командира «Ветрогона» мне послышалась некоторая усталость и разочарование в жизни, и я ему ответил:

– Мародёрство и строительство – это только начало, Максим Сергеевич, и основа для рывка вперёд. Наша основная цель – обеспечить будущее своих детей и сделать хоть что-то, чтобы родное государство стало чуточку сильнее. Вот к чему мы должны стремиться. Понимаю, может, мои слова высокопарны. Однако вспомни свой родной Новороссийск, где люди имеют возможность ходить по городу без оружия, и сравни его с Ла-Корунь ей, в которой только дикое зверьё по руинам бегает да одинокий человечек с ломом и лопатой иногда прокрадётся. Нам с тобой выпало жить в кошмарном мире, и мы могли бы тупо жрать в три горла, грабить соседей и трахать любую понравившуюся нам девку из местных жителей. Но мы думаем о будущем, и когда-нибудь Передовой станет не просто дальним форпостом ККФ, а полноценным городом. Местом, где наши потомки будут хозяевами и, может, даже настоящими наследными дворянами новой империи.

– Вот это ты сказанул, Мечник. – Кавторанг добродушно улыбнулся. – Прям агитатор-пропагандист. Говори честно, где таких речей нахватался?

– Скрывать нечего. Это моё понимание слов Симакова-старшего, когда он первую сотню верных людей дворянством награждал.

– Эх, что же с миром делается! В феодальный строй скатываемся.

– Он и раньше феодальным был, что ни клан, так аристократы, владеющие землёй, предприятиями и людьми. Правда, выглядело это немного иначе, но смысл-то один и тот же. Все эти процессы на планете сотни раз до нашего появления на свет происходили, и, как говорится, нет ничего нового под нашим солнцем.

– Мечник, а как ты думаешь, сможет Илья Симаков императором стать?

– Уверен в этом. Армия и госбезопасность за него горой, а территориалы всегда за того, у кого сила. Промышленники довольны растущими оборотами и доходами, торговые кланы немного поворчат, но власть императора примут, а самое главное – народ видит, что при диктаторе может спокойно жить, и поддержит его сына. А ведь ещё и юные симаковцы имеются, которые с детства приучены к мысли, что их благополучие полностью зависит от того, чьим именем они себя называют. Пока это всего лишь подростки и юноши, которые ходят строем под барабанный бой по площадям городов ККФ и три раза в год выезжают на подготовку в военные лагеря гвардейских бригад. Но через четыре года, как раз к тому времени, когда Илья наденет на себя императорскую корону, они станут реальной силой. Поэтому, кто имеет на плечах голову, тот всё подмечает, уже сейчас о своём будущем думает и к Симаковым поближе пристраивается.

На ходовом мостике заработала радиостанция, и мы услышали голос Чиркина:

– «Ветрогон», это «Аделаида». Готовы к отходу.

Иван Иванычу ответил Скоков:

– «Аделаида», начинаем отшвартовку. Курс вдоль береговой черты на север. Идем в Систа-Палкино. Всё без изменений.

Командир «Ветрогона» сыграл «Аврал!» и поднял весь свой экипаж. По палубе фрегата забегали матросы боцманской команды, на причале засуетились скидывающие с кнехтов швартовые концы портовые рабочие, и спустя двадцать минут оба наших судна отвалили от причальных стенок. Мы прошли мимо скандинавских драккаров и пароходов калининградского флота, которые привезли в Балтийск гатчинских бойцов, и вскоре оказались в море.

Форштевни кораблей резали синюю водную гладь, на радарах было чисто, и я собрался отправиться к себе в каюту. Однако меня вызвали в радиорубку. На связь вы шли наши дипломаты в ГВО, у них было какое-то срочное сообщение.

Разумеется, проигнорировать соотечественников я не мог. Поэтому, спустившись с ходового мостика палубой ниже, я расположился в удобном кресле возле вахтенного радиста, надел на голову наушники, взял в руки микрофон и приготовился к переговорам с дипломатами.

Надо сразу пояснить, что в последние десять дней мне уже дважды приходилось общаться с главным представителем ККФ в Гатчине Германом Фокиным, и впечатление он на меня произвёл двойственное. С одной стороны, человек грамотный и службу тянет без нытья. А с другой, по какой-то причине он считал, что может давать мне советы, с кем и чем отряд должен торговать. Пока, слава всем богам, до конфликта не доходило, дипломат сидит в Сяськелево, а я нахожусь в море. Но когда мы с ним встретимся, а это случится очень скоро, мне придётся объяснить ему, что майор ГБ и дворянин Конфедерации вполне спокойно может обойтись без рекомендаций со стороны гражданского служащего и сам прекрасно знает, как и что ему делать.

– Мечников, вы на связи? – раздался в наушниках голос Фокина.

– Да, Герман, – произнёс я в микрофон. – Что у вас случилось?