Алекс Орлов - Штурм базы

– Да мне уже сейчас плохо! – едва не плача, пожаловался Тони.

– Не дрейфь, солдат, прорвемся.

Имевший телосложение борца, фотограф легко подхватил Тайлера и потащил к выходу.

– Все! Не могу больше! – воскликнул Тони и его начало выворачивать прямо на стену и пол.

Кони взвизгнула и уронила сигарету на ковер. А фотограф выругался и врезал Тони по шее, отчего тот, перебирая ногами, пролетел метров пять и растянулся прямо перед Джимом.

Видимо, после того, как его стошнило, у Тони прочистились мозги. Опершись о стену, он поднялся и, обращаясь к Джиму, сказал:

– Ты видел – он меня ударил!

– Да, – подтвердил Джим, глядя на обидчика. – Ты ударил разведчика.

– Чего? – на лице фотографа появилась недобрая усмешка. – Да я вас, ублюдки, заставлю весь пол языками вылизать!

– Не надо было нас поить, сволочь! – крикнул Тони и, схватив стоявшую неподалеку вазу, метнул ее в фотографа. Однако тот легко отбил вазу рукой, и она запрыгала по полу, оказавшись фальшивой.

– Убей их больно, Ральф! Я из-за них ноготь сломала!.. – пожаловалась Кони.

– Я бы убил… С удовольствием бы убил, – сказал Ральф, надвигаясь на голых пленников. – Я бы убил, но Гаусс запретил. Сказал, они на него работать будут.

– Оружие надо… – негромко сказал Тони, когда они пятились от наливавшегося гневом фотографа. И хотя он обещал не убивать, в это как-то слабо верилось.

Джим схватил стойку от софита и, раскрутив барашек, высвободил две стальные трубки почти метровой длины.

– О как кстати! – воскликнул Тайлер. – Сейчас мы тебя, здоровяк, кончать будем!

– Кончать в другом месте будешь! – проорала со своего пуфика Кони. Она работала сдельно, поэтому всякая задержка была ей невыгодна.

– Ну, ублюдки, убивать я вас не буду, однако покалечу, – пообещал Ральф и, опустив голову, бросился вперед, точно бык.

Джим успел отскочить в сторону, а Тони попался. Ральф обхватил его и с ходу попытался раздавить. Однако подскочивший сзади Джим врезал фотографу железкой по ягодицам. Бить по голове он опасался, чтобы не задеть Тони.

Ральф заревел и попытался оторвать Тони от пола, однако тот упирался длинными ногами и молотил Ральфа кулаками. Тем временем Джим раз за разом наносил удары по вражескому заду, чем вызывал протяжные стоны фотографа. Стараясь поскорее разобраться с Тони, Ральф швырял его из стороны в сторону, снося мебель и ломая тонконогие столики, однако Тайлер не сдавался и не давал себя опрокинуть, растопыриваясь словно паук.

Джим все активнее наседал сзади, остервенело лупя фотографа по ягодицам и бедрам. Боль становилась все невыносимее, и Ральф не выдержал. Он отшвырнул Тони и бросился на Джима.

– Стоять! – крикнул длиннорукий Тони и вцепился Ральфу в холку.

– Пригнись! – скомандовал Джим и рубанул Ральфа по голове. Труба согнулась, но Ральф рванулся к Джиму, волоча за собой Тони. Джим ударил еще несколько раз, но безрезультатно. Тогда он схватил самую тяжелую часть стойки и обрушил ее на голову фотографа.

Это помогло. Ральф громко икнул и свалился.

39

Кони, все это время спокойно наблюдавшая за битвой, была неприятно удивлена ее исходом и, как только Ральф грохнулся на пол, дико заорала:

– Помогите! Убивают!

Затем, спохватившись, достала из сумочки дамский пистолет и не целясь шарахнула по врагам. Пуля пролетела высоко и застряла в обивке потолка, а Кони, напуганная выстрелом, снова завизжала.

Не сговариваясь, приятели разделились. Джим рванул к двери, чтобы отвлечь внимание, а Тони по-пластунски прополз позади диванов. Когда Кони пришла в себя и снова подняла пистолет, Джим юркнул в дверь, а Тони выскочил из укрытия и левым боковым послал красотку в нокдаун.

Кони грохнулась на столик с косметикой и, перевалившись через него, шлепнулась на ковер, взметнув целые облака разноцветной пудры. Оружие упало, и его подхватил подоспевший Джим.

– Ух ты, какой маленький, – сказал он, разглядывая никелированную игрушку.

– Одежда где? Ты, корова, отвечай! – потребовал Тони и толкнул ногой Кони, отчего заколыхались ее груди-шары.

– Я ничего не знаю! – закричала девица. Обсыпанная пудрой, она напоминала кусок теста.

– Говори, или я тебя застрелю, – пригрозил Джим, направляя на Кони пистолетик.

– Я ничего не знаю-у-у! – завыла она, размазывая по лицу разноцветные слезы. – Я здесь только снимаю-у-усь!

– Для чего фотографировали Тони?

– Ну не знаю я. Не зна-ю! Боссу зачем-то понадобилось!..

– А кто босс?

– Мистер Гаусс…

– Здесь есть вода? Вода, которую пить можно?

– Там… на столе у Ральфа… – всхлипнув, произнесла девица.

Друзья направились к столу и, прикладываясь по очереди, выпили большую бутылку минералки. Потом выпотрошили фотоавтомат и уничтожили чип в видеокамере.

Больше никаких записей с участием Тони не было.

Джим нашел на столе перочинный ножик и, подойдя к портьере, срезал с нее длинный золотистый шнур. Им приятели связали Ральфа, строго-настрого запретив Кони развязывать его.

– Иначе я тебя добью, – пообещал Тони. – Скажи лучше – план дома знаешь?

– Нет.

– Как так – нет, ты же здесь работаешь! – заметил Джим, едва сдерживая нервный хохот. Только сейчас до него дошло, что это разбирательство происходит между тремя абсолютно голыми людьми.

– Мне в дом подниматься запрещено. Сюда, в подвал, отдельная дверь ведет…

– Понятно.

Оставив связанного Ральфа и напуганную Кони, друзья вышли в коридор и сразу обнаружили ведущую наверх лестницу. Они осторожно поднялись до двери и стали прислушиваться. При этом Джим держал наготове крохотный пистолетик, а Тони сжимал кусок стойки.

В коридоре было тихо, и Джим приоткрыл дверь.

– Можно… – сказал он и вышел в коридор первым, ступив на теплый лакированный паркет.

– Жратвой пахнет, – заметил Тони. Джим тоже потянул носом и ощутил голод. Затем посмотрел в дальний конец коридора – там в небольшом окошке было темно.

– Ночь уже, Тони…

– Ночь, – согласился Тайлер. – Если все получится, к восьми будем возле гостиницы.

Друзья постояли еще немного, затем Тони решительно указал направление, сказав:

– Кухня – там!

И оказался прав. Дверь кухни была неподалеку. Именно оттуда просачивался запах жаркого и доносились голоса, а где-то наверху звучала негромкая музыка.

Друзья постояли под дверью, прислушиваясь.

– Кажется, двое, – сказал Джим.

– Точно – двое, – подтвердил Тони. – Мясо жарят.

И действительно, двое беседовали на кулинарные темы, обсуждая, как правильно жарить мясо, чтобы снаружи была корочка, а внутри оно оставалось сочным.