Алекс Орлов - Экзамен для героев

36

Второй раз после побега из медицинского центра Джим видел сильный дождь. В «Августине» дожди проходили незамеченными, там Джиму не приходилось бывать одному, всегда кто-то составлял компанию, сейчас же было иначе.

Есть в дожде что-то такое, что можно слышать, лишь оставшись с ним наедине, какой-то большой секрет. Вот и сейчас он нашептывал Джиму: «будь внимателен… будь внимателен…» или даже «за-сада… за-сада… да».

Что-то подобное дождь рассказывал ему еще во время службы на материке Тартуга планеты Ниланд, но там дождь не прекращался месяцами, поэтому многое мог рассказать. Сегодня необязательно слушать шум дождя, чтобы понять – надвигаются новые испытания. Инструктор прислал очередное послание, он уже на Ренцоне и назначил встречу неподалеку от Норбурга через два дня.

Уличное кафе «Крос-арт», старый квартал, ряд трехэтажных, закрытых деревьями зданий. Выход на три улицы, в пятидесяти метрах неглубокий канал, за ним кустарниковые насаждения, шоссе и плотно населенный городской район. Разговор будет вестись по «би-связи» – десять метров чувствительности, да еще через пару кодировочных блоков. Джим с Тони должны были получить свой на месте.

С одной стороны, все хорошо продуманно, однако напарникам не давало покоя настроение Инструктора, угадывающееся между строк его посланий. Он и раньше был странноватым, возможно, со временем это вылилось во что-то более серьезное, а тогда… Тогда он их просто подставит.

На улице сверкнула молния, с запозданием ударил гром.

Где-то там с зонтом пробирался к магазину Тони. Впрочем, теперь за него можно было не беспокоиться, при нем было полицейское удостоверение и пара пистолетов. При его способностях врагам без прикрытия авиацией лучше не соваться.

Вскоре он вернулся с большим пакетом и мокрым зонтом.

– Все купил! Даже стягивающие бинты нашел и хирургический клей… Хороший магазин… – сообщил он.

– Отлично. А бруснику для пирога?

– Есть и брусника, только в сублимационной заморозке. Годится?

– Годится.

Джим забрал все необходимо для приготовления пирога и отправился на кухню, а Тони стал раскладывать на кресле пистолеты, бинты, деньги и ножи. Арсенал был слишком мал, при одних пистолетах Тони чувствовал себя слабо защищенным, однако ничем другим они не располагали.

Поставив бруснику размораживаться, пришел Джим.

– Вот не послушал ты меня, теперь бы у нас два «рапида» было и четыре тысячи патронов! – продолжил Тони разговор, имевший место накануне. – У меня оттиск был с ключей, а дежурного я мог усыпить…

– Тони, куда бы ты спрятал патронные подачи? Они топорщатся во все стороны!

– Купили бы вещи пошире, короб на левый бок, а подачу вдоль спины можно пустить, потом под мышку, пол-оборота вокруг руки и прямо в машинку.

– Патронопровод при подаче раскаляется до трехсот градусов, – напомнил Джим.

– А мы бы его алебастровым бинтом замотали.

– Все, Длинный, заткнись! Ты меня этими «рапидами» еще вчера достал. Невозможно их приспособить для скрытого ношения – не-воз-мож-но!

Тони ничего не ответил и принялся заново проверять все три пистолета – два из них были трофейными, а один штатный – полученный в полиции.

– Ты машину добыл?

– Да. Возьмем со стоянки конфискованную «Лауру». Ее уже полтора месяца никто не забирает.

– Топливо?

– Полный бак. Смазка свежая, резина новая.

– Хорошо, – кивнул Джим. Эта машина была их единственным шансом выбраться из городка незаметно, без регистрации автобусных, авиационных или железнодорожных билетов. Прокат автомобилей тоже не годился, а автостоп был просто опасен.

– Хорошо, что дождь.

– Да. Через два часа стемнеет, и поплывем. Как с пирогом?

– Через час будет готов.

– Постарайся, может, это последний пирог в нашей жизни.

– Не торопись, следующий будет еще лучше, – заверил его Джим, повернулся, чтобы идти на кухню, и остановился. – А помнишь ту красотку, что прикрыла нас в шахтерском городке от «нордкома»?

– Да, длинноногая такая. А чего ты вспомнил?

– Не знаю, само как-то получилось.

37

Кто бы подумал, что где-то существуют такие медленные средства передвижения? Нет, это, конечно, не новость, но, когда спешишь, все недостатки туземной техники выходят на передний план.

«Через восемь часов мы окажемся на орбите Ренцона, мисс».

«Замечательно, капитан. А быстрее нельзя?»

Пауза. Слишком длинная для пилота-снайпера. Тесты он там, что ли, прогоняет?

«Это максимальная скорость, мисс. Мы можем использовать форсажный режим, но лишь кратковременно, в случае, если придется атаковать или, наоборот, уходить от погони».

«А как насчет топлива, нам его хватит?»

«У нас дополнительные подвесные баки, так что потребуется всего одна дозаправка от летающего танкера».

Всего одна заправка. Наверное, по местным меркам это не так плохо, хотя и здесь имеются суда куда более скоростные, чем этот устаревший перехватчик. Но Монгол настоял на путешествии на перехватчике, Дифт внедрился в это сообщество слишком глубоко, они выискивают канкуртов и уничтожают их, не считаясь с потерями. Иногда это у них получается настолько эффективно, что приходят мысли о тщетности собственных усилий. Только-только появились новые агенты – канкурты, или полукровки, а через год, глядишь, попадают в странную аварию на дороге, когда от машины ничего не остается. Обидно.

«Что за вооружение у вашего перехватчика, капитан?»

«О, мисс!»

На пару мгновений возбуждение от поднимаемой темы перебивает его постоянную сексуальную готовность, а потом в течение пяти минут капитан говорит не переставая. Вот что интересует его даже больше, чем секс, – оружие! Люкс об этом ничего не говорила.

«…запрещено Десятой Гуманитарной конвенцией».

О чем это он?

«Что запрещено конвенцией, капитан?»

«Торшет-ракеты, мисс».

«Почему же?»

«У нас нет целей, против которых мы могли бы применить их. В атмосфере планет применять их не имеет смысла – гибнет все живое и неживое. Торшет-заряды разрушают саму структуру материи, так нам говорили в училище».

«Но на вашем перехватчике эти ракеты имеются?»

«Конечно, мисс».

Идиотская улыбка до ушей. Теперь он уже не самец, а повелитель миров. Пилот-снайпер. Как переменчивы человеки, к этому невозможно привыкнуть. Плачущий смеется минуту спустя, растрачивая впустую тысячи элби. Странно, что они еще живы, производят потомство и пытаются сопротивляться Дифту. Понять это невозможно, нужно лишь принять к сведению.

Четыре долгих часа. Даже для человеков это долго, что говорить о канкуртах, ценящих каждый миг? Ко времени дозаправки ощущение такое, будто телесная оболочка перешла в состояние размагниченности и потери способности к трансформации. Кажется, еще немного – и станет понятен принцип заторможенности человеков.