Барон из МЧС-3 - Игорь Лахов
— Да, припоминаю что-то, — с улыбкой ответил я, радуясь, что Чах сейчас в отключке и не слышит таких обидных слов про свою великонаумбовскую персону. — Дальше-то что было?
— Странности, — продолжил рассказ Жир. — Обычно наши перемещения проходят молниеносно, но тут словно в киселе плавали несколько минут. Ощущение, что какие-то барьеры пробиваем. Именно во время их пробития свинорыл и мерещился. Потом оказались здесь и увидели около дома портал, из которого прут твари. Морячок сразу воплем обозначил для тебя, что свои прибыли: а то жахнешь ещё не разобравшись.
Ну и началась веселуха. Портал при нашем появлении стал тускнеть, а твари с таким остервенением набросились на нас, что чуть защитный барьер не угробили. Давно в него так не прилетало! Длилось это, правда, недолго: против табора Горюнова силёнок поболее нужно выставлять. Постепенно отжали гадов от дома, ну а дальше началось избиение младенцев. Хотя, смотрю, и ты без нас славно порезвился.
— Данила, быть может, ты представишь нам своих друзей? — прервала наш разговор мать, стоящая со всеми домочадцами в раздолбанном проёме дверей.
— Точно! Извините, — покаялся я. — Ромалы, это моя семья и заодно боевая группа повышенной разрушительности. Мама — Варвара Дмитриевна, отец — Юрий Михайлович… Вы его должны помнить, тот танкист под Брестом. Ну и старшая сестра Анастасия Юрьевна.
Семья, это мои боевые товарищи: Морячок, Жир, Пушкин, Борзый и Астроном. Ребята хорошие, но немного чудаковатые, так что на некоторые странности можете не обращать внимания.
— Главное, что бойцы отменные! — первым спрыгнув с разрушенного крыльца, пробасил отец, пожимая каждому руку. — Рад друзьям сына и таким долгожданным гостям.
За ним последовали и мать с сестрой.
— А у Морячка есть нормальное имя? — неожиданно кокетливо поинтересовалась Настя у бывшего прапорщика.
— Достаточно и прозвища, — с улыбкой ответил ей Морячок. — Так надо. Не знал, что у нашего сержанта такая восхитительная сестра! Очень приятно познакомиться, Анастасия Юрьевна.
— Для вас: просто Настя. И давайте без манер и выканий? У нас же много общего… Вот эти дохлые твари, например.
Ого! Кажется, эти двое заигрывают друг с другом! Этого нам тут ещё не хватало.
Ну а дальше мама Варя, окончательно превратившись из лейтенанта тяжёлых штурмовиков в домохозяйку, привлекла всех нас к мирным делам. Так что, благодаря её чуткому руководству и нашей грубой силе, до наступления темноты смогли запустить генератор, протянуть от него провода в несколько комнат и даже приготовить почти праздничный обед.
Последнее было очень кстати, так как за день аппетит все нагуляли отменный. Жаль только, что от алкоголя пришлось отказаться, так как в любой момент могут начаться сюрпризы. Все единогласно пришли к выводу, что после такой встряски нужно или нормально бухать, или совсем не пить. А пара рюмок — это баловство и ни к чему хорошему не приведёт.
Но и без этого посидели душевно. Особенно понравилось застолье моему табору. Парни уже забыли, как это — находиться в кругу семьи. А моя мать окружила их такой заботой, что уверен, предложи она бывшим Диким усыновление, то все бы с радостью согласились, особо не раздумывая.
Уже перед самым сном, когда мы распределили караулы, я вытащил Морячка на улицу для приватного разговора. При моих родителях о своих способностях шестое отделение особо не распространялось. А хочется узнать подробности их житья-бытья в Императорской Школе Спасателей.
— После твоего отбытия первые несколько дней были очень херовые, — признался Морячок. — Откровенно скажу: нюни распустили. Нас взяли в такой крутой оборот и курсанты, и преподаватели, что несколько раз лично у меня мысль повеситься возникала. Наверное, так бы и поступил, но то, что я с остальными нашими ребятами жизнью связан, остановило.
А потом, когда падать нашему табору было глубже некуда, как плотину в душе прорвало. Понимание того, что хуже, чем сейчас, уже не будет, принесло спокойствие и злость. Причём у всех нас одновременно такая фигня произошла. Короче, реально озверели и стали отвечать, наплевав на боль и травмы. Две недели в мясо избитые были, но не дрогнули.
Видимо, начальство решило, что если и дальше будут действовать в подобном режиме прессинга, то перегнёт палку. Чуток ослабили психологическое давление. Но вместе с этим увеличилась интенсивность тренировок. Честно говоря, даже стал мечтать о драках, так как Ведьма нам все жилы вытянула нагрузками. Короче, в такое эмоциональное и физическое безвременье попали, что потеряли счёт не только часам, но и дням.
А потом внезапно новый скачок в развитии. Не помню, в какой момент, но стал всё воспринимать как обыденность. Мои товарищи тоже. И учёба изменилась. Да, прессовать не перестали, но остался лишь третий курс для этого. Зато больше не тупо отжимались, приседали и бегали до усрачки, а стали осваивать стрельбу с рукопашкой. Тоже не сахар, когда таким вещам лейтенант Якутова учит, но азарт появился.
Знаешь, Данила… Ты когда-то нам втирал, что мы щенки и трудностей не видели настоящих, раз себя преодолеть не можем. Тогда я думал, что демагогию разводишь и цену себе набиваешь. Теперь прочувствовал каждое слово на собственной шкуре. Не поверишь, но стал даже кайфовать, когда выше собственной головы прыгаю. Внутреннее уважение вытеснило страх и жалость к себе.
— Так и должно быть, — с улыбкой кивнул я. — Это только кажется, что у спасателей в школе одни садисты, на всю бошку отбитые. Но на самом деле людей с Даром только так и нужно воспитывать. Не всех, конечно, но вы же понимаете, что становитесь не простыми бойцами, а элитой Российской империи. С таких спрос больше.
— До элиты нам ещё долго пердеть на тренировках, — усмехнулся Морячок.- Ничего! Штанишки поменяем и снова за учёбу сядем. Главное, что снова в людей превращаемся. Докторица сирьенна нас постоянно отслеживает и не нарадуется. Если убрать жизненную привязку, то стали почти нормальными.
Вот по поводу нормальности и хочу с тобой поговорить, Барон. Не прими мой вопрос за кобелиность или хамство, но у Насти есть кто?
— Сестра понравилась?
— Прямо в сердце словно из гранатомёта своими глазищами выстрелила!
— Был у неё парень. Погиб несколько лет назад на войне. Но ты к ней лучше пока не лезь.
— Да
