Прямо за углом - Эдуард Катлас
Я был даже не связан, но вряд ли справился даже с детьми. Голова гудела, как только я открыл глаза, в голову ударила боль. Она и не останавливалась, но до этого боль была где-то на заднем плане, я не успевал о ней подумать. Как только я открыл глаза и сделал глоток воды, эта боль, раскалывающая голову, вернулась.
Я охнул и постарался закрыть глаза обратно. Но трюк не помог, теперь, когда боль проявила себя, она уже не уходила.
— Извините, я не хотел, это случайно, — пробормотал мальчик. Такого ребячества даже я не ожидал. На вид ему было лет четырнадцать. — Вы кто?
Я поднес руку к голове, — шишка огромная, но крови почти нет.
— Я пришел с той стороны пустоши. Просто пришел. А вы-то кто? И что здесь происходит?
* * *
Крупной галькой из пращи мне залепил брат.
Думаю, не успел бы брат, таким же камнем мне бы прилетело и от сестры. И не факт, что снаряд от сестры я бы пережил. Она была и постарше, посильнее, и с пращой умела обращаться получше брата.
— Мы же не знали, откуда здесь люди то? Только эти… — сбивчиво объяснял брат. — Последний раз с той стороны пустоши кто-то приходил, так, наверное, и отца еще не было.
Мальчик замолчал, упомянув отца. Умерли их родители явно давно, но воспоминания о них был живы. Значит, меньше десяти лет назад, иначе парень, которому лет четырнадцать на вид, так бы не сбивался при упоминании отца.
— А Отшельник? — спросил я. Вообще, конечно, я бы предпочел не перебивать, потому что с рассказом о том, что у них здесь происходит, у ребят явно не складывалось, и окончательно их запутать я не хотел. Но не выдержал.
— Какой Отшельник? — пожал плечами мальчик. — Никто не приходил, вообще. Мы правда в рейде были с месяц как уже. Может, без нас кто приходил, не знаем.
— В каком рейде? — и вновь я сбил разговор.
— Ну в каком… Вдоль берега. Как эти прошли, мы регулярно смотрим на пустые стоянки вдоль берега, не появился ли кто новый. Чтобы не как в прошлый раз…
Я кивнул, махнул ложкой, вырезанной из рыбьей кости, предлагая продолжать, и зачерпнул варева. Рыбий суп был как никогда вовремя. Не хватало картошки, но ее в этом мире мне не хватало всегда. Как и лука. Надо признать, что выведенные здесь водоросли, сушеные, которыми сестра щедро посыпала суп, вполне сносно прикрывали это пробелы. Не знаю, кто и когда умудрился провести направленный отбор на пряные ароматы, но получилось неплохо. С нашей стороны пустоши таких водорослей я не встречал.
— Прыгуны все попрятались. Варвары быстро не вернутся. Дядя считает, что не вернутся. А Отшельник кто такой? Что умеет?
Хотелось спросить, кто такой дядя, где он сейчас. Где вообще люди. Но я сдерживался. Сумбурный рассказ мальчика не вносил ни малейшей ясности, но любые вопросы, во-первых, делали этот рассказ еще более запутанным. А во-вторых, я прямо чувствовал, как дети все время метались между желанием рассказать кучу всего и подозрительностью в сторону незнакомца.
С учетом ситуации, возможно чуть ли не первого дружелюбного незнакомца в их жизни.
Сестра подлила суп, просто наклонив над моей тарелкой глиняный горшок.
— Черпаните рыбы, — тихо сказала она.
Я послушался, зацепил гущи со дна и продолжил есть
Голоден я не был, но суп был действительно вкусным, я бы даже сказал, животворящим, потому что головная боль отступала с каждой ложкой. А еще было заметно, как ребята успокаиваются, когда я ем.
Словно плохие люди есть не могут.
— Начни сначала, — посоветовала сестра мальчугану. — Со времен Волны.
* * *
Пять-шесть лет назад пришла Волна. Варвары, идущие вдоль берега и разрушающие поселение за поселением. Убивали семьи, — а это было просто. Одна-две семьи, живущие в поселение, не могли оказать ни малейшего сопротивления паре дюжин бойцов, идущих в авангарде. Чаще всего, они даже не успевали сбежать, чтобы сообщить об опасности дальше.
Кого-то убивали, кого-то брали в рабство. Хотя мне показалось, что это скорее реконструкция событий, чем реальность. Догадки, собранные по крохам сведения. Письменности нет, поселения вырезали раньше, чем они смогли бы кому-нибудь что-нибудь рассказать.
Кого-то, вроде, брали в рабство.
Особенно интересовались прыгунами.
В этом месте я напрягся, но постарался этого не показать.
В тех местах, где находили прыгунов — вели себя особенно жестоко. При этом как раз прыгунов старались не убивать, а пленять и уводить куда-то назад, по берегу.
Там, где выяснялось, что прыгун здесь живет, но в этот момент его нет на месте, оставляли караул. Собственно, это их и подвело. Силы у них явно были ограниченными. Несколько устроенных засад за прыгунами — и кому-то удалось сбежать. Не здесь — значительно дальше по берегу. Варвары продолжали наступление еще долго, но из резни оно превратилось сначала в сопротивление, потом в войну.
Можно, конечно, не принимать во внимание местных, но среди прыгунов, я уверен, почти все умели сражаться. La disposition oblige.
Все же варвары, регулярно подпитываемые подкреплениями откуда-то с далеких краев берега, дошли до этого реки. Тут в это время скопилось уже немало людей — многие отступали, иногда давая скоротечные бои. Судя по всему, тогда-то они и научились делать засады в скалах, и, что я понял еще — в этих засадах брат с сестрой уже участвовали.
Меня пугало, как все это могло происходить в том самом мире, в котором я жил. Недалеко жил. Просто с другой стороны пустоши. Там была тишь да гладь, в то время как здесь годами выжигали берег.
И никто не мог бы сказать, когда это началось на самом деле. Никто еще не доходил до поселений, в которых бы жили люди. Пару раз обнаружили и уничтожили караулы варваров. Один раз — только их трупы, судя по всему, прыгун справился с ними даже сразу после возращения. Но его самого не нашли, скорее всего, его снова выкинуло в другие миры. Если не что-то похуже.
— А у вас то, говорят, был один? — спросил я. — Исчезающий.
— Ну да, он их и добил. Последних. — ответил брат. — Заманил их к мосту, увел за собой.
