Май, весна и апокалипсис - Николай Александрович Ермаков
Напоминаем о необходимости соблюдения запрета на разглашение информации. Ваши неосмотрительные действия привели к разглашению закрытых сведений второстепенного значения. В качестве предупредительной меры наложен штраф двадцать ликтов! В случае продолжения аналогичных действий, штрафные санкции будут ужесточены вплоть до обнуления рангов! Время запрета истекает через двадцать семь часов.
Неприятно, но теперь хоть понятно, куда ликты пропали.
Закончив читать сообщения, я постарался сосредоточиться на лекции, но ничего не получалось — мои мысли постоянно возвращались то к испытанию, то к проблемам с Викторией, то к предложению стать паладином, то ко всей ситуации в целом. Как тут вообще можно слушать про технические требования к заземлению, когда вокруг такое происходит?
По окончании лекции Серёга, поднимаясь из-за парты, спросил:
— Мих, ну как у тебя вообще дела? Ты какой-то напряженный сегодня.
Вот что значит настоящий друг — сразу видит моё состояние. Всем остальным глубоко на меня наплевать, а он сразу заметил. Приятно, черт возьми.
— Идут, дела, движутся, — ответил я, криво усмехнувшись, — Сегодня в ЗАГС заявление подавать иду.
— Ох, них… — Серёга аж остановился посреди коридора, — А с кем?
— С Викой, ты её видел у меня позавчера.
— Внезапно! — покачал головой Бергман, — А когда ты с ней познакомился?
— Позавчера и познакомился.
— Миха, — он перешел на тихий доверительный тон, — Я не хочу тебя обижать, но как старый друг, просто должен тебе сказать, что даже если за прошедшие два дня она и успела бы забеременеть, то никакой, самый крутой тест этого не сможет показать. Так что, даже если она тебе и продемонстрировала две полоски, то это не от тебя, зуб даю! У тебя ещё есть время всё переиграть.
— Вот умеешь ты поднять настроение, как никто другой, — вновь криво усмехнулся я, — Настоящий друг!.. Но нет, это глубоко продуманное решение основано на внезапно вспыхнувшем очень ярком чувстве и является окончательным и бесповоротным! — ну не рассказывать же ему про трупы на заброшке.
Однако его слова по поводу беременности направили мои мысли в новое русло — а если действительно Вика от кого-то залетела и поэтому так фанатично хочет выйти замуж? Н-да, как-то я эту ситуацию с такой точки зрения не рассматривал…
— Ну хорошо, если так, — Серёга широко улыбнулся и хлопнул меня по плечу, — Поздравляю! Проставляться, кстати, собираешься?
— Проставляться? — этот вопрос меня несколько озадачил, так как я в этом направлении совсем не думал. Но… а почему бы и нет? Немного расслабиться не помешает, — Угу, надо бы, конечно… Но пока никаких конкретных идей нет. Ты вообще, не в курсе, работают сейчас рестораны, или как?
— Да я как бы тоже этой темой не интересовался, — пожал плечами Бергман, — Но ведь можно позвонить и спросить, а если что, то и столик сразу заказать. Ты на какую сумму, кстати, рассчитываешь?
— Пока не знаю, — задумчиво протянул я, прикидывая свои финансовые возможности. Налички-то у меня сейчас даже на разливайку не хватит, однако ведь можно колечки трофейные в ломбард отнести, ну или ликты скупщикам продать, — Обмозговать надо, бабки подбить, рестораны обзвонить, так что часа в три, наверное, я тебе смогу сообщить.
Я так и не смог на этой перемене поговорить с ним о глобальном.
Когда мы зашли в аудиторию, то Инга, молчавшая на первой лекции, наконец, напомнила о себе злорадной репликой:
— Ну что, прогульщики, явились? Не получилось у Вас на «Игре» раскрутиться? Думали, побегал, отжался, и опаньки — миллионером за неделю стал? Нет, ну вы конкретные дебилы! Кто же вам позволит финансовую систему страны разваливать? У нас ведь Президент есть и Правительство. Чему вас только три года учили⁈
Это она не конкретно к нам с Серёгой обращалась, в группе и другие игроманы были, которые за длинным рублем погнались, но ответил её именно Бергман, как всегда в своей спокойной манере:
— Зря ты так, госпожа Тагалина, я вот за пару дней успел сто сорок кусков смог поднять и обналичить. Да я за все майские праздники на укладке ламината всего сорокет заработал. Так что оно того стоило, и не надо тут злорадствовать, лучше позавидуй… Хотя нет, это не про тебя. У тебя же папочка богатенький, на свою единственную кровиночку не скупится. Ну а нам, нищебродам только и остается, что за каждую возможность цепляться.
Молодец, Серёга! Умеет он красиво на место поставить, респект!
— Ишь, нищеброд московский нашелся! — презрительно фыркнула староста и демонстративно отвернулась, оставив за собой последнее слово.
А к нам подвалил Максим Голубев:
— Блин, Серёга, ты что, правда сто сорок кусков поднял и вывести успел? — спросил он с завистливым восхищением.
Бергман, судя по одухотворенному выражению лица, хотел что-то завернуть ему в ответ шибко умное, но тут вошел наш препод и диспут на финансово-игровые темы закончился.
За последующие две перемены, я всё-таки смог получить комментарии от Серёги и других умников по по поводу текущей ситуации. И из всего, что мне сказали, я понял, что никто понятия не имеет, чего ждать в ближайшее время, но все сошлись на том, что предпринятыми мерами, похоже, Центральный Банк и Правительство смогут стабилизировать финансовую ситуацию, хотя и проблем избежать не удастся — уже сейчас люди сутками стоят в очередях, чтобы снять наличные со счетов, а кое-где, в основном в северо-кавказских республиках начались беспорядки из-за сложностей с получением денег.
А когда учеба закончилась, и мы вышли из института, то Серёга поинтересовался, какой у меня ранг.
— Пятый, — с некоторой гордостью ответил я. Кто-то деньги усиленно качал, а кто-то более красивый, умный и предусмотрительный саморазвитием занимался.
— Да ну! — недоверчиво переспросил Бергман, — Что, правда, что ли?
— Зачем мне врать? — я даже немного обиделся на его недоверие. Знает ведь, что я беспредельно крут, а всё равно сомневается.
— Да просто на форумах и блогах, посвященных «Игре», пишут, что те, кто достиг четвертого ранга, исчезают куда-то, — пояснил он причину своих сомнений.
— Ну не знаю… — я задумчиво пожал плечами и сделал морду кирпичом, — Пока вроде нет поводов исчезать, может врут, чтобы народ особо не увлекался?.. Ты-то, кстати, сам на каком ранге?
— Да на втором всё так же, — махнул он рукой,
