Наши дети - Sleeping
Ещё одним нововведением стал снос статуи основательницы Когнитивных Технологий Ольги Усковой. Выполненная из отбеленного под мрамор реголита, стоящая у главного входа статуя внушала величие и почтение. Она словно внимательно осматривала любого входившего в центральный офис – что он за человек, стоит ли он её внимания или нет?
И вдруг кто-то написал в рабочем чате, что её сносят. Не просто убирают, а варварски выдёргивают, переломив пополам, дополнительно разбив на куски и загрузив их в специально подогнанные грузовики.
-Как так? -возмутился я. -На каком основании?
-Сказали, будто Уськову признали земным реакционистом.
-Её в лунары раньше записали, -усомнился я.
-Сначала записали, потом проанализировали её записи, видеоинтервью, посты в сетях - словом то, что осталось, и решили вычеркнуть из лунаров.
-Раз вычеркнули, значит надо сразу статую сносить?
-Видимо так.
Мне многое хотелось написать в ответ, но помня, что передо мной окно рабочего чата, которое может читать, в том числе, и руководство. А также помятуя проект куда ушёл Воронцов, пусть он и находился ещё в стадии самого начала разработки, я сделал самое лучше, что мог сделать в такой ситуации – просто промолчал.
Наша бравая армия на боевых кораблях, построенных по последнему слову военной техники для тогда ещё объединённого флота, зажигала в поясе астероидов. Причём «зажигала» иногда в самом прямом смысле этого слова. Никак не желающие идти под руку Луны шахтёрские кланы устроили настоящую партизанскую войну. Обладая полной картой движения и массы всех астероидов, они, с помощью самодельных бомб и корабельных двигателей снятых, вместе с реакторами, со старых кораблей, сбивали с курса мелкие астероиды превращая их в настоящую головную боль для навигаторов лунных линкоров. Каждая оставляемая ими база или брошенная во время разработки штольня оказывались неизбежно заминированы.
Мина – это не просто кусок взрывчатки, плывущий в темноте космоса как в водах старых-добрых земных океанов. Миной могло оказаться что угодно, от спящей неуправляемой ракеты с форсированным движком до запитанных от старого реактора или одноразовой батареи лазера или кинетической пушки с сотней снарядов-болванок и пассивным сенсором таким простым, что его практически невозможно обнаружить заранее аппаратными средствами. И старая-добрая взрывчатка тоже, особенно в закрытых помещениях или наоборот, в пространстве, но поражающая не силой и пламенем взрыва, а разлетающейся во все сторону шрапнелью и осколками.
Подобные «подарки» рудознатцы клепали чуть ли не на промышленной основе, активно засеивая ими пространство пояса астероидов. Предназначенные совсем к другому виду столкновения, боевые корабли выходили из строя один за другим. Вот «Храбрый», тот самый, который, по словам моего дяди Александра Григорьевича, стрелял ракетами в станцию Светлячок-3 попал в минную ловушку и едва сумел уйти, получив в борт с близкого расстояния несколько очередей из кинетических пушек и одноразовых лазеров. Другой корабль, целый линкор, аналогичным образом попался в ловушку с неуправляемыми ракетами словив их бортом, наверное, с полсотни штук, потеряв возможность двигаться и был позорным образом оставлен экипажем, пересаженным на другие корабли.
Столь упорное и, главное, эффективное сопротивление от противника, от которого не ожидали ничего кроме мгновенной капитуляции разъярило и стражей свободы, и лунное правительство и даже простых лунных граждан, которых двадцать четыре часа в сутки обрабатывали все доступные в сети медиа службы. Всё чаще мне приходилось встречать призывы от, казалось бы, обычных лунар требующих не просто жёсткой, а конкретно жестокой расправы над шахтёрскими кланами. Их почему-то называли мятежниками, хотя кланы всего лишь пытались отстоять свою независимость от Луны и возможность торговать с большой землёй напрямую, без посредника в виде жадного до денег нового лунного правительства.
Странным образом: нежелание кланов идти под руку Луны, их жажда свободы, трактовались как желание крепкой руки и чуть ли не как предательство. Впрочем, определённая логика в этом присутствовала, хотя и сильно извращённая. Если Луна это одновременно и оплот свободы, и образец демократии, то тот, кто не желает, можно даже сказать не мечтает всей душой, к ней добровольно присоединиться тот явно тоталитарист, приспешник землян, он против свободы и против демократии.
Если мы – за всё хорошее, то тот, кто против нас за всё плохое, так получается?
Извращённая логика сошедших с ума людей.
Самое ужасное то, что будучи полностью погружённым в этот процесс, наблюдая его изнутри, я понимал весь его ужас умом, но не сердцем. Будучи сам лунаром я отнюдь не чувствовал ответственности за деяния своих соотечественников. Чётко отделяя «себя» от «них», я наблюдал творящуюся вокруг вакханалию злости и ненависти словно какой-то ужасный цирк, в который, по недоразумению, купил билет, но из которого скоро выйду. В сетевых комментариях простые лунары призывают к расправе над мятежными шатхтёрами? Мечтают сжечь их корабли-дома ядерными ракетами? В официальных статьях, выкладываемых на государственных новостных порталах, идёт серьёзное, солидное обсуждение того, с какого возраста детей в шахтёрских кланах уже можно считать испорченными и неподдающимися перевоспитанию? Перефразируя, можно сказать, что на широкое обсуждение выложен вопрос: начиная с какого возраста нам нужно убивать всех рудознатцев, чтобы потом попробовать воспитать их детей как настоящих лунаров? А может быть и вовсе не стоит заморачиваться с перевоспитанием этих «природных зверёнышей» и «латентных землян-грязеедов»? Имелся там и такой вариант.
Оглядываясь назад, я чётко вижу весь ужас того времени. Хуже всего, что это был какой-то бытовой ужас. После того как наши военные зажали в угол и сожгли пару отказавшихся сдаваться кораблей-домов в меню многих ресторанов появились новые блюда изысканно названные «подпаленная пяточка рудознатца» или «шахтёрка в собственном соку» или простой и всем понятный шашлык с луком и перцем
