Маски сброшены. Часть 2 - Александр Гаврилов
Просовещавшись до позднего вечера, они решили взять паузу до дня коронации, и если к тому дню дядя не объявится, то объявить временным главой Александра. И разумеется, они не собирались сидеть сложа руки в ожидании, когда дядя сам объявится, а подняли на уши всю службу безопасности клана, вот только я сомневался, что у них получится его найти. Было у меня почему-то такое предчувствие. Не знаю, зачем дяде потребовалась эта рокировка, но точно не шутки ради, и скорее всего, он капитально залёг на дно по какой-то причине. Либо же кто-то другой подменил его на двойника, но в таком случае, в живых его вряд ли оставили. Но да бог с ним. Я в любом случае тут ничего поделать не мог, так что лучше сосредоточусь пока на своих делах.
Я думал, что коронацию проведут на следующий же день, но было принято решение отложить её на неделю. Слишком большое количество жертв было… Общество находилось в глубочайшем шоке, и никто не понял бы, если бы торжества тут же возобновили. Через три дня после нападения был объявлен траур по погибшим, а наследник заявил, что коронация через неделю состоится без торжественной части. И теперь я сомневался, ждать ли мне коронацию или выполнить просьбу китайского архимага. До русского тёзки дозвониться так и не получалось… Скорее всего, он свалил в какой-то из миров, вот и недоступен теперь. Придётся самому решать, влезать в это дело или нет.
— Михаил! — выдернул меня тут из размышлений голос отца Юли, — А вы что думаете об этом нападении? Кто это был и что им нужно? Как думаете, это может повториться?
— Сложно сказать… — задумчиво пробормотал я. Оказывается, пока я был в раздумьях, они вдруг стали обсуждать произошедшее нападение, так как на огромном экране на стене произошёл перерыв в трансляции какого-то концерта, и стали показывать выпуск новостей, главной темой которого было всё то же нападение. Телевизор, конечно, тут же выключили, но сама тема всё же успела их чем-то зацепить, — С уверенностью можно сказать лишь то, что это точно гости из другого мира. И раз это уже случилось, то может произойти снова в любой момент. Надо быть готовыми ко всему.
— Какой кошмар… — выдохнула мама Юли, — Надеюсь, наши власти всё же смогут сделать с этим хоть что-то. Не хотелось бы жить в вечном страхе от возможного нападения.
— Кхм… — откашлялся Пётр Михайлович, — Дорогая, давай не будем омрачать твой праздник подобными ужасами. Да и дети тут… Уверен, наши власти сделают правильные выводы из этого происшествия и в следующий раз сработают более оперативно.
— Угу, конечно, мечтайте, — мысленно скептически возразил я, но вслух свои сомнения не стал озвучивать.
— К тому же, в нашей стране целых два архимага. Уверен, что в следующий раз подключится и второй к делу, — продолжил глава семейства, — А пока давайте поговорим о чём-нибудь более весёлом.
Второй-то может и подключится, вот только первый вряд ли ещё раз полезет в это дело, — отметил про себя я, но опять же не стал это озвучивать. Не нужно родителям моей девушки знать о моём настоящем отношении к этому делу по спасению граждан. Я больше не намеревался лезть спасать абсолютно чужих мне людей. Это дело властей защищать своих граждан — вот они пусть этим и занимаются.
* * *
— Покажешь мне ваш дом? — тихо спросил я у девушки, наклонившись к её прелестному ушку, когда допил свой чай. Мы почти безвылазно провели два часа за столом, и сейчас я чувствовал себя каким-то раздувшимся колобком. Её мама не оставляла попыток меня накормить, а скорее даже, раскормить, и моя тарелка никогда не пустовала, а обижать отказом я её не хотел. К тому же, под конец застолья был подан изумительно вкусный торт, которому тоже пришлось изыскать место в желудке.
— Да, милая. Покажи Мише дом, — тут же включилась в беседу мама, услышавшая нас даже на другом конце стола даже не смотря на мой тихий голос, — Думаю, вам будет интереснее пройтись, чем дальше скучать за столом. Заодно покажи ему свои детские фотографии. Уверена, они ему понравятся, — хитро улыбнулась она. Вообще, по ней было заметно, что я ей понравился, ну, или моё положение в обществе, тут уж нельзя быть до конца ни в чём уверенным, и мысленно она нас уже поженила.
— Ну, ма-а-ам! — протянула покраснев девушка.
— А ещё лучше, — подключился тут к беседе отец, — Проводи его на чердак и покажи свои картины. Вот они точно ему понравятся!
— Предатели… — тихо проворчала себе под нос девушка, но всё же встала из-за стола и повела меня на экскурсию. Её сёстры попытались увязаться за нами, но были остановлены строгим голосом мамы, явно решившей дать нам возможность побыть наедине.
Дом мне понравился. Он был совсем небольшим, всего два этажа и чердак, но вот веяло от всего, что тут было, каким-то уютом. Чувствовалось, что в этом доме живёт любящая семья.
В комнату родителей мы заходить не стали, но всё остальное мне девушка показала. На первом этаже находилась кухня, большая гостиная или зал, не знаю, как тут будет правильнее сказать, в которой мы, собственно, и сидели до этого, а также тут были две небольшие комнаты для прислуги, в которые мы также заглядывать не стали, и что-то вроде кладовки. На втором этаже, на который мы поднялись по деревянной винтовой лестнице были комнаты сестёр, Юли, и родителей, а ещё что-то вроде небольшой оранжереи с различными цветами и растениями. Тут мы тоже надолго не задержались, и поднялись на чердак, где я уже завис основательно.
Все стены были завешаны рисунками и картинами и я с восхищением стал оглядываться. На улице уже был вечер, так что девушка закрыла ставни, и включила свет, позволивший мне рассмотреть всё их многообразие.
— Ого! Вот это да… — ошеломлённо выдохнул я, разглядывая большую картину с бушующем на нём морем и маленьким корабликом на волнах, — Это же великолепно! Почему ты не хочешь организовать выставку своих работ? — обернулся я на девушку.
— Спасибо, конечно, на добром слове, но я реально оцениваю свой уровень. Рано, — покачала головой девушка, — Мне ещё учиться и учиться. Подобные работы такого же уровня есть у очень многих художников-любителей, и поверь, я не скромничаю, а рассуждаю объективно, как человек, который организовал бесчисленное множество выставок. Возможно, когда-нибудь я дорасту до уровня настоящих мастеров, но пока мне до них далеко…
— Ну, тебе виднее, конечно, — дипломатично отозвался я, — Но на мой дилетантский взгляд, у тебя получается просто здорово! Ого, это что, там я, что ли, нарисован? — удивился я, заметив за девушкой ещё одну картину, которую, похоже, он пыталась закрыть собой.
Я решительным шагом обогнул её, и уставился на картину, на которой действительно был изображён я, в трюме того корабля, где я спас сестру и познакомился с Юлей. На полу сидела сестрёнка, с надеждой смотревшая на меня. Я же, с распахнутой на груди белоснежной рубашкой, обнажившей могучие мышцы грудной клетки, решительно смотрел куда-то в сторону.
— Ну-у, да-а, — нерешительно протянула девушка, встав рядом со мной, — Я тогда под большим впечатлением была от того, как ты появился тогда рядом с нами и спас потом нас, вот и выплеснула свои эмоции на холст, так сказать. Но не хотела, чтобы ты увидел эту картину, вот только убрать забыла. По-моему, она больше похожа на обложку какого-то любовного романа, чем на настоящую картину. Как думаешь?
— Ничего подобного! — решительно отрезал я, — Очень даже шикарно и атмосферно у тебя вышло, — всё же чуть покривил душой я, так как слишком уж мачообразным она меня тут изобразила. Но всё равно получилось здорово!
— Спасибо, — выдохнула она и мягко улыбнулась. Похоже, ледок появившийся у неё в отношении меня, начал потихоньку таять. Я повернулся к ней, мягко, но решительно притянул к себе, и поцеловал. Она упёрлась было ладошками в мою грудь, но через секунду расслабилась, и обняла меня.
— Прости… — вдруг прошептала она, когда поцелуй
