Битва Света и Тьмы - Данил Сергеевич Кузнецов
Сейчас меня грызла ещё и совесть, потому что, попав в этот полицейский «плен», я оставил без защиты свою семью. Да, они под землёй, в десяти километрах от моей фермы… но это не значит, что до них нельзя добраться.
Викинги знают про «метро». А раз знают викинги, может знать и «Бхаггар». И уже через считанные часы в туннель может спуститься десант их головорезов…
Я передёрнул плечами, чем заслужил укоризненный взгляд сидевшего рядом оперативника.
Не стоит пока думать о плохом. Да, готовиться следует именно к худшему, но и надежду на лучшее никто не отменял.
К тому же, я жив и пока ещё не в камере. Драконофон у меня, конечно, отобрали, но по сравнению с остальным это не критично. И хоть прямо сейчас я не могу ничего сделать, это не значит, что так будет и дальше.
Ведь неизвестность — это тоже палка о двух концах. Может, будет так, а может, и эдак. Как повернётся.
3
Вдруг я услышал приближающийся откуда-то сзади и сверху натужный гул, словно от какого-то старого, доживающего свои последние месяцы двигателя. «Самолёт, — понял я. — Судя по всему, маленький и старый… как тот, который вчера экспроприировал Сева».
Стоило мне вспомнить о младшем брате, как меня бросило в холодный пот: «Неужели?.. Я же оставил его в туннеле с родителями! Но там, во-первых, темно и без фонарика вообще не видно, кто что делает, а во-вторых, мой брат никогда не страдал избытком послушания… Неужто он оттуда сбежал? Чёрт, чёрт, чёрт! И связаться ни с ним, ни с родителями я сейчас не могу…»
Тем временем гул заметно приблизился и усилился, а из установленной в машине рации прозвучало взволнованное:
— Эй, на нас тут сзади!..
Больше ничего сказать полицейские из заднего «уазика» не успели.
Я услышал раздавшийся где-то сзади удар (скорее всего, одного транспортного средства о другое) и на всякий случай приготовился к столкновению: пригнулся и обхватил голову руками в «браслетах».
Звуки целой серии ударов, — как будто задний «уазик» кувыркался по дороге. Врезающийся в уши оглушительный гул. Удар, сносящий машину в сторону.
«Только не сейчас!..» — успел подумать я, прежде чем «уазик» слетел с трассы и упал на бок.
Меня рвануло вперёд и вбок, я обо что-то ударился головой… и внезапно исчез для себя и остального мира.
Вернее, мир исчез для меня вместе со мной самим. Поэтому углубляться в рассуждения по поводу произошедшего было в тот миг некому.
4
Я вновь появился для себя, когда ощутил краем начавшего пробуждаться вновь сознания, как меня кто-то трясёт за плечо.
— Данил, очнись!.. Очнись!.. — пришли размытые не до конца ушедшим небытиём звуки и спустя довольно много миллисекунд сложились в осмысленные конструкции.
Затем пришла боль — где-то поближе к источнику понимания творящегося вокруг меня незнамо чего.
Кажется, я застонал. В этот момент меня кто-то — наверное, тот же человек, который и тряс меня, — вдруг на секунду схватил меня за одно чувствительное место. И я сразу же открыл глаза — и поморщился от бьющего в глаза дневного света.
Надо мной склонился невысокий человечек с прыщавым лицом, в зелёной футболке и джинсах, и я без удивления узнал в нём Севу (к этому времени функция удивления, похоже, ещё не успела внутри меня подгрузиться).
— А, всё, очнулся! — сказал он и растянул рот в ухмылке. — А я уж было подумал, что перестарался с самолётом…
— Ты как здесь?.. — Я, наконец, смог определить, где именно болит голова, прижал то место ладонью и кое-как сел, моргая и стараясь сфокусировать зрение. — Ты же… вроде… это…
— Это — да не это, — хихикнул он. — Давай поднимайся быстрее, пока менты там не очухались…
Лишь теперь я смог поднять голову и рассмотреть окружающий меня… бардак. Другого слова сейчас я подобрать не мог.
Один из «уазиков» — наверное, тот, что ехал позади и в который как раз и ударился самолёт, — лежал на боку у края дороги, бездумно мигая аварийкой. Другой, в котором был я, выставил кверху все свои четыре колеса среди смятой травы и поломанных кустов у обочины. Ещё один, головной, горел сейчас чуть дальше по дороге.
Присмотревшись, я заметил по разным сторонам от этой «инсталляции» красные треугольнички знаков аварийной остановки. Всё-таки грамотный Сева, сделал всё в соответствии с ПДД… кроме, естественно, того, что совершил перед этим.
А за головным «уазиком» колонны стоял на парализованной крайней правой полосе «Ан-2». Я не очень хорошо разбирался в самолётах, поэтому поверил брату на слово насчёт модели аппарата.
«А где сами менты?..» — пришла мысль, и я пошарил глазами по сторонам.
Одиннадцать тел были сложены в ряд на обочине около ближайших деревьев. Кто-то, как и я минутой раньше, стонал и пытался пошевелиться, прочие просто лежали без движения. Среди бессознательных, как я заметил, был и капитан Сорняков из ОБЭП; его синюю рубашку местами покрывали какие-то бурые пятна.
Я отнял ладонь от места на голове, которым, видимо, ударился о край бокового окна с опущенным до конца стеклом, и без какого-либо выражения взглянул на измазанные в чём-то тёмно-красном пальцы. В том же, что было и на одежде Сорнякова.
— Ты — как их всех?.. — спросил я и снова с тревогой посмотрел на полицейских. — Ты вообще откуда здесь?! Ты же должен быть…
Брат пожал плечами.
— Родители ничего не заметили. Утром, когда собирались, я взял с собой ролики. Там же скукотища, в том туннеле-то! Я не смог там усидеть… Доехал до «станции», вылез, докатил до твоего домика и притаился за деревьями. Хотел посмотреть, что там эти придумают…
— И что? Посмотрел?..
— Да, видел, как тебя повязали… Тогда я и понял, что угонял тот самолёт не зря и он может мне пригодиться. Горючего там с прошлого раза должно было достаточно остаться… Рванул на поляну, где его оставил, запустил, разогнался и полетел следом. Еле догнал вас, кстати: эти менты так лихачили…
— Выходит, догнал…
Я обвёл глазами «уазики», из которых один догорал, а два других, казалось, лежали в нокауте.
— Это точно, — хихикнул Сева. — Когда снижался над вами, саданул по крыше задней машины стойкой шасси, а «уаз» как завалится набок и закувыркается по дороге! Средний, где, как я думал, скорее всего, будешь ты, я просто
