Божьим промыслом - Борис Вячеславович Конофальский
– Прекрасная идея, господа, – согласился барон, – делайте. Мы небольшой лесок порубили на колья и рогатки, веток повсюду лежат горы.
И тут снова заговорил Пруфф:
– Это так, это так, – соглашался он, – но нам нужно немного людей в помощь. Хоть человек двадцать-тридцать. Вот, к примеру сапёры, что сейчас снова роют рвы, очень на то бы сгодились.
– Хорошо, – снова согласился генерал, – ротмистр, найдите полковника Брюнхвальда, скажите ему, что сапёров я передаю в распоряжение майора Пруффа.
Когда Волков вышел из шатра, заметил, что от дыхания идёт пар. Морозно, темно. Но небо было чистым, на нём звёзды, луна. Тем не менее, лагерь не спал. У многих палаток горели огни, в воздухе висел запах дыма и жареного лука, под холмом слышались удары заступов по ледяной земле. Топоры тоже стучали. Пищали пилы где-то, кто-то с кем-то ругался. В общем, люди не спали.
«Это хорошо». Пусть лучше не спят и ругаются, пусть занимаются тяжёлым делом, чем ходят с кислыми физиономиями и спрашивают друг друга: завтра будет штурм? Будет, да?
А в том, что штурм будет, генерал не сомневался. Ван дер Пильсу, конечно, не хотелось идти на юг, оставив в тылу на своих путях снабжения сильный отряд врага.
«Штурм будет. Этого не избежать». Но почему-то генерал был спокоен. Может, из-за того, что у него очень хорошая позиция, а может, из-за того, что он хорошо её укрепил. А может, из-за того, что у него были отличные, знающие своё ремесло помощники. В общем, он был на удивление спокоен.
* * *
Ещё до конца и не рассвело, ещё разглядеть за пеленой морозного тумана ничего толком было нельзя, как совсем рядом с его шатром звонко, резко бахнул выстрел. Генерал сразу по звуку определил – лаутшланг. Стреляли без его разрешения. Это значит… Оставив почти нетронутый завтрак, Волков вышел на улицу и пошёл на позиции больших пушек, которые были недалеко от его шатра. Конечно же, там заправлял майор Пруфф.
– Куда стреляете? – спросил генерал.
– А чёрт его знает, – флегматично отвечал старый артиллерист. – Я уже не всегда вижу, куда палю.
Но к ним подошёл бомбардир и показал, указывая рукой:
– Вон они, господин генерал… Видите? Чёрные.
За ледяным туманом их не очень хорошо было видно, лишь чёрное пятно на белом от изморози поле. Барон пригляделся – да, сомнений у него не осталось, это были люди, построенные в правильную баталию в несколько тысяч человек.
– Ни барабанов, ни труб слышно не было, – заметил Волков, разглядывая врага.
– Точно так, господин генерал, – отвечал артиллерист. – Тихонечко ещё затемно начали.
– И что? – спросил генерал, всматриваясь вдаль. – Думаешь, докинешь до них ядро?
– Из лаутшланга, на трёх совках пороха, конечно, докину, – обещал бомбардир. – Другое дело, что попасть на такой дальности непросто.
– Три совка, да ещё и попасть трудно? Тогда не тратьте понапрасну порох, – распорядился генерал. – Его нам пока взять неоткуда.
– Но майор Дорфус, – ядовито заметил Пруфф, – вчера хвалился, что ему будут привозить порох с того берега реки.
– Пока ничего ещё не привезли, – закончил барон и пошёл завтракать.
Он не стал объяснять артиллеристу, что если порох и привезут, то платить за него генералу придётся из своего кармана. И вряд ли Его Высочество эти траты потом возместит.
И пока шёл, он увидел, что под холмом солдаты уже, надев доспех, строятся. А чуть ниже шатра собрались офицеры, и со старшими офицерами были и капитаны. Все ждали его. Но генерал, понимая, что сегодня ему пообедать точно не придётся, сказал им:
– Господа, прошу прощения, но вам придётся подождать меня пятнадцать минут.
Все были согласны ждать, но тут Волков обратил внимание на полковника Брюнхвальда. Они были знакомы уже не первый год, и генерал сразу понял, что что-то произошло нехорошее, по одному выражению лица старого товарища. Он отозвал полковника в сторону и спросил:
– Карл, что случилось?
– Неприятность в ротах капитана Циммера, – нехотя начал полковник. Говорил он очень тихо.
«Циммера, ну конечно же. Наверное, дезертиры? А Циммер и его ротмистры не смогли их вовремя поймать». Волков едва сдержался, чтобы сразу не взыскать Карлу: Циммер? Я так и думал. Он нашёл в себе такт слушать дальше.
– Один из ротмистров Циммера, Бродкуммер, ушёл из лагеря и увёл с собой двадцать три человека. Подбивал и других людей, говорил, что тех, кто уйдёт, еретики не тронут, а те, кто останутся, с этого берега реки живыми уже не уйдут.
– Мерзавец! – только и смог произнести генерал. В этой ситуации обвинять капитана Циммера, конечно, было можно, но теперь, как ни крути, его вина была заметно меньше. – Сержантов сколько ушло с Бродкуммером?
– Двое, – отвечал полковник.
– Ублюдок, – говорит генерал раздражённо. Будь тут этот Бродкуммер рядом, он бы сразу убил его. Казнил. – А что, солдаты в других ротах уже знают об этом?
– Конечно, – всё так же тихо продолжает Брюнхвальд. – Но офицеры сообщают, что дух в ротах крепок. Они готовы драться.
Конечно, всё это было очень неприятно, но подобные происшествия являлись делом абсолютно естественным и распространённым. И поэтому барон долго грустить не стал: сбежал и сбежал, мало ли проходимцев, что выдают себя за офицеров, жаль только, что этот негодяй увёл сержантов и солдат.
После разговора с Брюнхвальдом Волков пошёл в свой шатёр завтракать. Завтрак его был скор, но обилен, так как ел он на целый день вперёд.
А когда генерал вышел из шатра, за рвом в поле уже стучали барабаны. Со старшими офицерами они прошлись по холму до пушек, и оттуда генерал увидел новое сооружение, которое ограждало кулеврины так, что со стороны поля видны были лишь их стволы. Вся остальная позиция артиллерии была закрыта хорошим плетнём. И самое удивительное, что теперь сапёры возводили ещё один плетень, но уже ниже по склону, он был заметно ближе ко рву. Там же, среди сапёров, было несколько десятков стрелков. Они тоже принимали участие в сооружении плетня.
– А что там делают мушкетёры? – удивился Волков.
– Вилли увидал плетень у артиллеристов и просил соорудить для его людей такой же. Вчера стрелки понесли чувствительные потери, теперь же им будет легче. Они будут стрелять из-за плетня.
Это была отличная мысль.
– Вилли молодец, – согласился генерал.
Они с офицерами собрались и распределили части по направлениям. Каждый капитан получил свой участок ответственности. Циммеру достался юг лагеря, что приникал к селу. Место было ему известно. При этом генерал высказал тому недовольство:
– Вчера у вас в вашем эпичном
