Доктор и Жизнь (СИ) - "RedDetonator"

Молчаливый приступ холма продолжался.

По потрескавшемуся асфальту серпантина к вершине холма. Горящие кусты затрещали и оттуда посыпались вооружённые холодным оружием обгорелые янычары. Красно-золотая краска на броне облупилась от жара зажигательной смеси, защитные оболочки на зрительных сенсорах открыты: они помутнели и янычары сорвали их со своих «лиц». Зелёная подсветка зрительных сенсоров посреди человекоподобных личин могла бы кого-то напугать, но только не наших Вояк. Они вообще не знают такого понятия как страх.

Щёлкнули штыки, началась стремительная схватка, которая покажет чьи боевые процессоры более совершенны.

Янычары вооружены электро-дуговыми ятаганами, которые являлись достаточно загадочными для меня штуками. Хрен с ним, мне плевать как они это реализовали. Меня больше интересует: зачем?

Это расточительно, ненадёжно, опасно для самого носителя оружия. Я не понимаю логики.

Управляемый мной Вояка схлестнулся с командирским янычаром. Ещё одна непонятная мне вещь: зачем помечать командиров особой экипировкой? Остальные янычары не оценят прикола более модной краски и этой декоративной высокой шляпы с плюмажем, а вот противник будет рад вынести командира в первую очередь. Если это не какая-то хитрая уловка, призванная заставить врага тратить время на специально подставленные цели. Впрочем, если эти янычары обладают одинаковой мощностью процессоров и продвинутостью софта, то смысл разводить разные звания и внешние отличия между ними может заключаться только в вышеописанной уловке.

Но у нас Вояки обладают разным софтом и мощностью боевых процессоров, поэтому внешне они друг от друга не отличаются и при этом имеют в своих рядах командиров, которые специально созданы для наиболее эффективного управления подразделениями. В качестве бонусов, которые обеспечат их долгое существование на поле боя, являются высококачественные материалы, из которых они изготовлены и более продвинутый софт, поэтому Вояки-командиры в несколько раз более опасны, чем рядовые бойцы. И я это сейчас продемонстрирую.

Серия выстрелов в уязвимые цели, блокирование удара меча виброштыком, подсечка, янычар теряет опору и заваливается набок, колющий удар виброштыком под нагрудную бронепластину и уничтожение координационного модуля. Янычар ещё «жив», но управление конечностями у него отключено.

Добивающая очередь из усиленных импульсов в голову и всё, готов. Остальные янычары тоже полегли, заколотые виброштыками и расстрелянные рентген-лазерами.

Ближний бой всё-таки принёс туркам какую-то пользу: в процессе подтянулся ещё один отряд янычар, а мы оказались в невыгодном положении, практически на ладони.

Даю команду на отступление, но всё равно теряю пятьдесят три боевых единицы безвозвратно. На фоне зарокотали ракетные залпы.

Десантные подводные лодки несут в себе установки залпового огня, начинки ракет варьируются от классической взрывчатки до химического оружия. Правда, химическое оружие применять бессмысленно, так как противник совершенно не дышит.

— Доктор, оставляй бой на самотёк, встреча в штабе! — сообщил мне потолочный динамик голосом Баца.

Вояки и сами справятся не хуже, чем я, поэтому да, лучше отпустить ситуацию.

Отключился от управления, Вояка-командир принял бразды командования в свои руки, начал раздавать команды по внутренней связи, но я уже переодевался и пил воду.

Вышел в холл, сел на ожидающий меня вагончик и поехал по длинному рельсовому пути в направлении базы.

Подобных центров управления боевыми роботами у нас двенадцать в разных уголках базы. Случайный человек перехватить контроль не сможет, Вася не позволит, поэтому даже при захвате большей части базы можно осуществлять управление робовойсками до самого конца.

Пятнадцать минут спустя я был уже возле штаба. У двери встретил спешащую Юстину. Кивнули друг другу, Юстина загадочно улыбнулась.

Вошли внутрь, молча расселись за столом и уставились на что-то изучающего через планшет отца. Тот напряжённо тыкал на какие-то пиктограммы и раздражённо морщился.

Здесь присутствовали все члены нашего небольшого сообщества, включая Хуана и его семью, хоть последние не особо желали интегрироваться и вливаться в нашу жизнь. Культуры разные, вот они и…

— Что происходит? В чём причина собрания? — спросил я, озвучив вопрос, беспокоящий абсолютно всех, кроме отца.

— Стартуем, — ответил отец. — Сегодня же.

— В чём причина? — не догнал я ход мыслей отца.

По плану старт назначен на следующую неделю. Всё, конечно, готово и сейчас, но я решил перестраховаться и всё перепроверить.

— Больше нет времени, — покачал головой отец. — У тебя же всё готово?

— Всё готово, — кивнул я. — Но что изменилось? Почему мы меняем план?

— Турки знают, где мы, — ответил отец. — Собирают мощный флот, около пятисот крейсеров, десять линейных кораблей и пятьдесят авианосцев. Их промышленный потенциал оказался намного больше, чем мы могли себе представить. Уже через двое суток они будут рядом, но безопасно выйти на орбиту мы не сможем уже через сутки.

— Откуда информация? — поинтересовался Бац, изрядно обеспокоившийся.

— Проект поделился, — ответил за отца его северокорейский товарищ Чжан Ёп. — Они выражают опасение, что когда нас прижмут, мы произведём подрыв ядерных зарядов и устроим вулканическую зиму, чтобы подгадить туркам.

— А эти с турками каким боком? — удивился Сарама.

— Они друг о другие знают уже давно, но поделили между собой зоны интересов, — ответил отец, выводя на экран карту планеты и беря в руки указку. — Вся Америка и Тихий океан Проекту, а всю Евразию и Половину Атлантического океана туркам. Это они условно поделили, заранее зная, что при соприкосновении интересов эти договорённости не будут стоить и крысиного дерьма. Тем не менее, они до этого дня соблюдали вооружённый нейтралитет и делали свои дела, игнорируя факт существования друг друга. Надо понимать, что при адекватных действиях можно не воевать долгие годы, но рано или поздно причин для войны станет слишком много и конфликт будет неизбежен. Командир Проекта прекрасно понимает, что просто нужно больше времени на наращивание сил, но случая уколоть турков не упустил. И это хорошо. Мы, конечно, уже сегодня узнали бы о готовящемся флоте самостоятельно, но Проект обладает какими-то своими источниками и приятно знать, что они не выбрали сторону турков. Гоша, как наши дела с лунной программой?

— Всё готово, но я хотел перепроверить всё ещё раз, — ответил я, пожав плечами. — В принципе, это уже четвёртая проверка, предыдущие три не выявили никаких неполадок. С вероятностью 92 % мы успешно выйдем на орбиту со всем своим барахлом.

— А чего не сто процентов? — нахмурился Бац.

— А то, что я не могу управлять погодой и гипотетическими вражескими ракетами ПВО, — ответил я саркастически, а затем повернулся к отцу. — Когда говорим «сегодня», имеем в виду «сегодня вечером» или «прям щас»?

— Вечером, — дал свой ответ отец. — Авиацию готовьте к максимальному сопротивлению, чтобы ни один вражеский самолёт не мог приблизиться к ракете.

— Будет сделано, — подтвердил Чжан Ёп. — Лично прослежу.

На этом наше совещание закончилось, а дальше начался, как это охарактеризовал Бац, кипиш.

— Док, а я могу взять с собой свою коллекцию винила? — подошёл ко мне, занимающемуся погрузкой, Сарама.

— Ты когда это винил начал собирать? — удивился я.

— Да давно уже… — ответил Сарама, выкатывая тележку с чёрным ящиком.

— Ты хочешь, чтобы я этот ящик с сырьём погрузил? — я ткнул в сторону Работяг, загружающих на погрузочную платформу контейнеры с редкоземельными минералами.

— Нет, с сырьём не надо, — затряс головой Сарама. — Но чтоб не забыть, я хотел побыстрее…

— В шестнадцать ноль-ноль начнётся погрузка персонала базы, — вздохнул я. — График подготовки к вылету, если бы ты был хоть сколько-нибудь любопытным, можно было увидеть в главном зале или на каждой информационной панели. Короче, ознакомься с графиком и не трать моё время, я почти что успеваю!