Алек Майкл Экзалтер - Бета-тест
Не выносили инсайдеры и низколетящих (чуть на голову не садятся, вот дерьмо!) частных авиглайдеров, коими изобиловали внешние небеса на высотах свыше 5 километров. Тогда как каждый уважающий себя владелец манора на инсайдерской стороне считал личным оскорблением, если что-то пролетало над его недвижимостью на высоте ниже сферы Лагранжа и застило свет ясного Яриса. Само собой, за исключением спецавитранспорта и кортежа императора.
Инсайдеры любили ходить в гости, а аутсайдеры предпочитали отсиживаться у себя дома. Распевали песенки про сладкие домашние пенаты и полагали их индивидуальными крепостями. Порой индивидуализм аутсайдеров доходил до немыслимой степени — они общались с ближними и дальними лишь в пансенсорном облике и никогда в живом весе, когда сие им позволяли образ жизни и финансовая состоятельность. Если у инсайдеров редкие люди страдали реклюзивной паранойей, то у аутсайдеров небольшой реклюзивный синдром отшельника считался модной болезнью, так что у психиатров, эмпат-психоаналитиков и псиоников, ни днем, под лучами Геммы-Сол, ни ночью под лунным светом орбитальных крепостей, отбоя не было от благодарных пациентов.
Чтобы быть ближе к клиентам, университетская психиатрическая клиника и псионический центр доктора Редверта тоже располагались на аутсайдерской стороне, как, между прочим, и Терранский университет, куда в то время направлялся действительный магистр приват-профессор Даг Хампер, размышлявший о разнице между нормальными инси и этими сумасшедшими ати.
10 днями ранее. Метрополия Террания-Прима. Оксфорд-Европа. Факультет универсальной истории Терранского имперского университета.
Раз неделю магистр Хампер читал на историческом факультете спецкурс по техногенной эволюции homo sapiens, обычно не пользовавшийся выдающейся благосклонностью у тогдашних первокурсников. На сей раз под сводами аудитории, сакраментально декорированной под университетскую старину, было подозрительно много студентов старших курсов и еще больше незнакомых студенток с других факультетов. Едва почтенный профессор Хампер прошествовал к кафедре, смущенно откашлялся и приготовился поприветствовать новых слушателей и слушательниц, как перед ним воздвиглась монументальная лидерша группы поддержки факультетской футбольной команды, взмахнула светящейся рыжей гривой, всколыхнула воздух величавым бюстом, качнула ядреными бедрами и хорошо поставленным зычным командным голосом завела:
— Первому номеру "Дивитек"… Гип-гип…
— Ура!!! — ответственно рявкнули слушатели и слушательницы, громче, чем рекрут-кадеты на академическом плацу.
— Гип-гип…
— Ура! Ура! Ура!
— Кто… круче всех?
— "Окс-форд"! "Окс-форд"! Ур-а-а!!!
— Кто… сильнее всех? — не унималась рыжеволосая богиня спортивного красноречия.
— Рейнджер из "Оксфорда"! — радостно заорала в ответ и дружно дала отмашку ее группа поддержки, в полном составе собравшаяся подбодрить профа Хампа, мгновенно ставшего главным университетским кумиром, как только "Трансметагалактик" обнародовала окончательный список участников финала Большой игры.
— Старый Хамп — сила!
— Хамп! Покажи им!
— Вали их всех!
— Универсанты! Впере-е-е-д!!! — от могучего вопля трех сотен ражих студиозусов старинные стены аудитории отчего-то не содрогнулись и не рухнули. То ли дело в древние времена! Может, строительные материалы стали покрепче, или голоса пожиже?
Полутора месяцами ранее. Метрополия Террания-Прима. Барселона-Европа. Центр прикладной псионики "Альмавита".
— … Дагги, ты принудительную апперцепцию пробовал?
— А как же! На аутсайдерах экспериментировал. Ати и так ненормальные, так что никто ничего…
— Подробнее, пожалуйста.
— Нет проблем, Айви. Старичок в шезлонге в парке музычку слушал и живо представил, словно рядом с ним примостился инсектозавр, как во вчерашнем шоу. Хорошо почесал, старенький, прытко скакал, пока на жандармов не наткнулся. Они ему, болезному, скорую наркотическую помощь оказали.
Молодящаяся дама, метрдотель в ресторане вообразила себе, будто она — звезда стриптиза. Хорошо развлекла посетителей. Одевалась тоже под аплодисменты. Последнее клиентам понравилось больше.
— У кого-то пациентов прибавится, может, и у меня. Ничего, добрый доктор всех вылечит.
— Мозгодавы! Вам бы всему свету мозги прополаскивать…
— Не получится. Думал я об этом. Электромагнитных полей слишком много.
— Почему? Я сегодня одну гнусную авиетку мягко-мягко посадил. Чуть башку мне не снес на подходе, сволочь безмозглая. Ати чертов!
— Он, наверное, сам по себе на стоянку целился, лихач. На стандартных инфомодулях ЭМ-защита не предусмотрена, а систему дорожного контроля не то что тебе, ее и мегатонным импульсом не прошибешь.
— Значит, я могу как тараканов давить ментаторов?
— Можешь, но не всегда и не везде. Эффект спорадичен, коллега, зависит от многих факторов. Над этим надо еще поработать. И, вообще, сэр Хампер! О мерах безопасности забывать не стоило бы.
— Мой дорогой виконт, на людях, мы с сержантом Мак Роем пансенсорных масок не снимаем теперь ни днем у нас, ни ночью у вас, излучатели тоже наготове, да и креденциалы у нас по синему варианту при всех перемещениях.
— Милорд герцог постарался?
— Улисс тоже помог.
— Если граф Дяклич с вами свяжется, баронет, будьте настолько любезны, передать ему, как нехорошо забывать старых друзей. Чрезмерная конспирация чревата паранойей. Как добрый доктор говорю.
— Яни обещал заявиться в Хампер-манор в субботу. Ты, само собой, тоже приглашен, Айви.
— Благодарю вас, сэр Хампер. А теперь извольте просмотреть некоторую информацию, чтобы вам стало понятно, почему я вас пригласил на разговор тет-а-тет, именно сюда, где никто нам не помешает. Откройте канал, всемилостивый баронет, прошу вас.
— Я — ваш покорный слуга, виконт, — Хампер пристально-испытующе глянул на собеседника, проверил, где сержант Мак Рой, и погрузился в разного рода материалы: тексты документов, данные следящих систем и пансенсорные записи.
Среди прочего имелись запись разговора Айвена Редверта со своим зятем, секунд-майором Веном Пилецки, бурное выяснение отношений старшего и младшего Редвертов, а также семейный совет в Краснофф-маноре.
— Подлинность гарантируете, виконт Редверт? Вы знаете, у меня сейчас нет времени и возможностей все это проверить.
— Прошу вас, поверьте мне на слово, баронет.
— Обойдемся без клятв, мой дорогой виконт.
Полутора месяцами ранее. Метрополия Террания-Прима. Оксфорд-Европа. Факультет универсальной истории Терранского имперского университета.
— Мак, хорошо присмотри за входом. Не больше 5 минут, я только поздороваюсь со старичком.
— Да, сэр.
В просторной гостиной кафедры палеографии было тихо и пустынно, лишь профессор Сальса плотно устроился на диване в дальнем углу под разлапистой пальмой чудного вида, неизвестно откуда завезенной на Терранию-Приму и черт знает какими путями попавшую на кафедру. Вечно они куда попало суют этих экзотов. Ати есть ати.
— Признаться, я вас не ждал, мой юный друг Хампер. Давайте поближе, не стесняйтесь, я уже не сплю. И подходите, присаживайтесь, умоляю вас, а то как-то неудобно общаться по сенсорику в двух шагах друг от друга. Рад тебя видеть живым, брат рейнджер.
— Взаимно, полковник Сальса, сэр. Как ваше здоровье, досточтимый маркиз?
— Мог бы пожаловаться, мой милостивый баронет, но не стану. Возраст, ох, возраст, но песок из меня покамест не сыпется. Хотя пора уже в депозитарий на покой. Черт меня побери, два с половиной века — не шутка! Для меня слишком много, ох, как много.
— Потомки о вас не забудут, профессор.
— Хотелось бы верить, ежели я еще когда-нибудь кому-нибудь понадоблюсь во времени и пространстве. А вот вы мне нужны сейчас, мой милый баронет.
— Я весь внимание, досточтимый маркиз.
— Сэр Хампер! Сегодня гала тотализаторы начали принимать фьючерсные ставки на Большой финал. Вы не в числе фаворитов, но я поставил на вас и еще поставлю с помощью друзей. Смотрите, не подведите, старика и моих потомков. Сальса-и-Гассет Иберийские ставят на вас, баронет Хампер. Наши подданные кельты-иберы тоже. Пари заключаются во всех знатных домах. У вас множество самых преданных почитателей. Наши кадеты готовят что-то невообразимое для своего имперского патрона.
— Все это для меня огромная честь, маркиз.
— Сальса-и-Гассет много вложили в акции сиринской ДВТ. Не прошу раскрывать спортивных секретов, однако порадуйте старика, я не прогорю?
— Мой гран-сеньор, когда рейнджеры отступали и проигрывали?
— Ох, часто, лейтенант. Если забывали о рейнджерской чести.
Полутора месяцами ранее. Метрополия Террания-Прима. Барселона-Европа. Центр прикладной псионики "Альмавита".
