Сергей Кузнецов - Мраморный рай
— Нет! — Зарычал Ганс, передергивая затвор автомата. — Я не могу быть ниже вас! Я высшее существо! Я избранный, не вы! Этот мир должен принадлежать мне и всякая живая тварь должна быть моим рабом! — Он вскинул оружие и с ожесточением вдавил спусковой крючок. — Ненавижу! НЕНАВИЖУ!!!
Летающая тварь заклекотала и стала делать вираж, заходя на него. Ганс осознавал это. Он судорожно заменил опустевший рожок на новый. И вдруг, мозз понял, что человек перестал бояться. Его разум настолько был поглощен всепожирающей ненавистью, что там просто не оставалось места для страха. И теперь, это чувство, что до сего момента принадлежало лишь другим, питая его вязкое бесформенное тело, он ощутил сам. Мозз испытал самый настоящий страх оттого, что возможно, человек больше не будет его кормить своим страхом. А его ненависть лишь опьяняла мозза, лишая той непоколебимой рациональной логики мышления, которая делала мозза главным кандидатом на глобальную доминацию.
— Иди сюда! — Завопил Ганс, ловя в прицел голову летящей на него твари. И вот уже начался ход спускового крючка. Вот сейчас автомат захаркает свинцовой смертью. Но внезапно тварь, протестующе визжа, отвернула резко в сторону, повинуясь воле наездника. — Стой мразь!
Однако вичуха помчалась прочь, злобно рыча на того, кто не позволил ей уничтожить этого наглеца, что посмел в нее стрелять.
Ганс схватился за голову. Жуткая боль возникла в черепе, и он вдруг подумал, что сидящее там существо, хочет покинуть его тело, а значит и забрать с собой его жизнь. У мозза действительно возникла такая мысль. Если носитель перестает быть подконтрольным, то он бесполезен и даже вреден.
— Нет, — забормотал Ганс, испытывая жуткую боль и сжимая руками голову. Он упал на колени. — Прошу нет. Не покидай.
И мозз снова ощутил сильнейший страх в человеке. Так-то лучше.
— Повинуйся мне! — сказал носителю мозз.
— Да! Только не уходи!
— Ненавидь, но бойся!
— Да!
— Страх и ненависть, вот вся твоя жизнь!
— Да!!!
— Я твой господин!
— Да!!!
— Я твой фюрер!
— ДА!!!
* * *Странник с трудом заставил вичуху сесть на крышу длинного, частично осыпавшегося строения. Тварь уже явно не хотела слушаться. Они спрыгнули со спины летающего монстра. Странник попятился назад, пряча за своей спиной Сергея. А вичуха угрожающе клекотала и, сложив свои перепончатые крылья, медленно наступала на них.
— Кшша! — Закричал Странник на мутанта, взмахнув руками.
Чудище остановилось и клацнуло зубастым клювом.
— Дай я его грохну! — Маломальский выскочил из-за спины напарника, вскидывая автомат.
Вичуха тут же оживилась и снова неистово заорала, продолжая наступать.
— Назад, идиот! — закричал Странник, снова загораживая Сергея. Вичуху, похоже, интересовал только он. — Кшша! Кшшша!!!
Мутант снова клацнул клювом и вдруг взмыл в небо. Сделал несколько кругов над ними и полетел прочь. Теперь Сергей быстро осмотрелся. Архитектурный институт оказался как раз напротив того здания, крышу которого они сейчас топтали. Оба крыла института были обрушены. Центральная часть сильно выгорела. Однако главный холл был еще цел. Если в здании и спрятан бронетранспортер, то он должен стоять там.
— Блин, Стран Страныч. Ты припарковать этот вертолет там не мог? — Маломальский показал рукой на руины института.
— Плохо. Совсем плохо.
— Вот и я говорю…
— Нет. Сергей. Ты не понял. — И Странник вытянул руку в ту сторону, куда улетела тварь.
Сталкер проследил за направлением его руки. Вичуха не улетела далеко. Монстр кружил над остатками здания, где некогда была государственная научно-техническая библиотека, что на улице Кузнецкий мост. Мутант явно чего-то ждал. Чуть повернув голову, Сергей понял что именно. К ним неслась целая стая вичух. Черные зловещие тени парили в небе, в нетерпении подгоняя свои тела взмахами крыльев.
— Твою ж мать, — Выдохнул Маломальский. — Да мы весь город переполошили. Твари план-перехват объявили походу.
— Ага. — Кивнул Странник.
— И что нам делать теперь?
— А что люди в таких случаях обычно делают?
— Бегут.
— Тогда бежать.
* * *Он спустился на Тверскую. Совершенно не реагируя на вопросы охранного поста, что сыпались ему в след. Он встал в центре зала станции и окинул взглядом полукруглый свод, со свисающими в местах, где когда-то крепились информационные панели полотнищами, на которых была изображена трехконечная свастика. Вдали виднелся огромный плакат, на котором были изображены мужчина и женщина, с угловатыми, каменными лицами. Изображены они были в профиль. Мужчина, облаченный в каску с двумя молниями у виска, заслонял собой самку. Внизу красовалась надпись. «Каждый мужчина — это солдат! Каждая женщина — мать солдата!».
Жители рейха быстро обступили молодого, худощавого со впалыми щеками и длинной рыжей челкой на коротко стриженой голове Ганса.
— Что случилось? — раздавались реплики из обступающей его толпы, — Где Ульрих? Где Гесс? Где Рудель? Где парни Гесса? Где ребята? В чем дело?
Ганс вертелся на одном месте, окидывая ненавидящим и презрительным взглядом всех вокруг. Заглядывал каждому в глаза. Как же они бояться, когда чего-то не понимают. Как же они боятся, когда вот так на них смотришь. Не целишься. Не угрожаешь клыками, которых нет и когтями, которых и не будет. Страх и ненависть. Ненавидящий страх. Вот все что нужно. Это самое главное оружие, дарованное людям эволюцией, взамен всех отсутствующих достоинств.
— Вы! — заорал вдруг Ганс, обведя толпу вокруг себя вытянутой рукой с оттопыренным указательным пальцем. — Вы все! Дерьмо!
— Что? Ты берега попутал что ли? — раздался возмущенный возглас.
— Вы будете возражать мне одному?! Да вы всему миру возразите! Но у вас кишка тонка! Год за годом вы отсиживаетесь в норе и только говорите о господстве над миром! О новом мировом порядке! А где он?! Что вы сделали?! Болтовня! Возгласы! Считаете себя лучше! А пока вы сидите в этой пещере, враг действует! Враг на поверхности! Кто из вас хочет жить?! Кто?! Но тот, кто хочет жить, тот обязан бороться, а кто не захочет сопротивляться в этом мире вечной борьбы, тот не заслуживает права на жизнь! И если вы выбрали этот путь, то идти по нему надо до конца! И если нам не удастся завоевать этот мир, то мы должны ввергнуть его в уничтожение вместе с нами!
Воцарилась гробовая тишина. Все как-то странно смотрели на Ганса.
— Что! Молчите?! Вам нечего сказать! — продолжал говорить он, накручивая себя до неистовства и обильно, даже как-то пафосно жестикулируя. — Ваша инертность и глупость есть фундамент вашей надгробной плиты! Но никто не станет ухаживать за вашей могилой, и забвение окутает ваш могильный курган! Потому что победят те, кто нас ненавидит! Враг абсолютный! Полная противоположность нам! Вы должны раз и навсегда уяснить, что вы все сгинете! Но никто для вас ничего кроме вас не сделает! Чудо может быть только одно и единожды! И чудо это в том, что провидение пошлет меня вам, чтобы вбить в ваши ничтожные головы истину и силу! Силу истины! Истинную силу! Я пришел, чтобы напомнить вам! Вы сверхсущества! Но право рождения не дает вам право ими еще называться! Так поднимите головы, стисните зубы, сожмите кулаки и возьмитесь за оружие! Силе жизни и борьбы вы не нужны, если в вас нет достаточной злости, чтобы зубами вгрызться в глотку самой жизни! Но если вы, сильнейшие из сильных! Достойнейшие из достойных! Значит, грызите ее глотку до остервенения! Но вы все ждете! Чего?! Чего, я вас спрашиваю?! Никто в этой борьбе не будет давать нам фору! Враг уже на поверхности! Враг убивает наших товарищей! А мы оплакиваем новые жертвы! Клянемся отомстить! И СИДИМ!!! ЖДЕМ!!! ЧЕГО?!!!
— Что за херню он несет? — проворчал кто-то.
— Да дело Ганс говорит. Все правильно. — Послышался второй голос.
— Какой к черту правильно? Сам сдристнул, ребят бросил. Сейчас от страха сам завелся и нас заводит тут на подвиги нелепые. — Молвил третий.
— Сам ты нелепый. А для чего вообще все это? Вся наша идеология? Все правильно Ганс толкует.
Толпа зароптала. Люди стали спорить. Ганс продолжал сверлить их ненавидящим взглядом.
Стоящий позади толпы высокий, с гладко выбритым черепом комендант нахмурился и толкнул двух своих помощников.
— Так, ты, быстро к гаулейтеру. Скажи, что тут у нас бунт назревает. Ганс на власть наметил себя. — Тихо и быстро заговорил он. Затем обратился ко второму. — Ты, бегом в гестапо. Скажи, я приказал поднять комендантский взвод. Надо смутьяна срочно арестовать и пресечь возможные беспорядки.
* * *Сергей дал еще одну очередь в чернеющий дверной проем. Чтобы там ни было, оно прекратило рычать, и послышался глухой звук падающего тела. Они снова торопливо двинулись по лестнице вниз. Следующий лестничный пролет отсутствовал. Только внизу на ступеньках в изобилии валялись его обломки.
