Евгений Лотош - 4-03. Fuga maggiore
Что там ей снилось?
В памяти остались лишь стремительно тающие обрывки красочного калейдоскопа: мельтешащие круги, цветастые фонтаны жидкого огня, лабиринты каких-то призм, растущих друг из друга. И еще дурацкая фраза «дети испуганы», словно громко произнесенная кем-то над ухом. Вот приснится же…
Меньше нервничать нужно, дура, зло сказала она себе. Подумаешь, доклад на семинаре. Прав Кир: какой смысл себе нервы мотать? Вечером час с боку на бок без сна ворочалась, сейчас раньше времени проснулась — вот явишься на семинар вялая и сонная, как вареная камбала, и точно какую-нибудь чушь спорешь. Тьфу. Ну, поскольку на полчаса заваливаться смысла нет, даже если хочется, а ей и не хочется, нужно вставать.
Фуоко перелезла через недовольно брыкающуюся всеми шестью ногами Зорру и отправилась в душ.
Вышла она освеженная и чуть успокоившаяся. Сердце больше не колотилось как бешеное, голова прояснилась. Так, теперь зарядка, пробежка, еще раз душ, позавтракать, потом встреча с куратором в девять, три часа на всякое-разное, и в час дня — семинар. И она сама в роли специально приглашенной провинциальной дурочки. А, ладно. Кошмар на полчаса, еще пять минут общего здорового смеха, потом следующий докладчик — и про нее забудут. В конце концов, что взять с ученицы колледжа, которой даже пятнадцать еще не исполнилось?
Деллавита никогда и ни в чем не просили поблажек, прозвучал в голове голос отца. Они всегда брали свое. По праву закона, договора или сильного, но брали. Просить о снисходительности независимо от повода — несмываемый позор.
Без тебя знаю, огрызнулась Фуоко. Не провалюсь я. Риса доклад читала. Пусть даже в нем нет глубокого смысла, просто реферат на заданную тему с малой примесью экспериментальных данных, но ошибок в нем нет. Главное — не сорвать само выступление из-за лишнего мандража.
Ох, нет. Нужно самостоятельно управляться со своим организмом. Длинноволосый ставриец Павел, он же Касуми, показывал дыхательные упражнения, вот и нужно их попробовать. Как там — сесть на пятки, сложить руки на коленях ладонями вверх, медленно набрать воздух, задержать дыхание на четыре секунды, медленно выдохнуть… Голова вдруг нестерпимо закружилась, тело словно раздулось шариком и запрыгало по комнате, отражаясь от стен и потолка, и когда Фуоко пришла в себя, она лежала на боку, неудобно подвернув руку, а Зорра тыкалась в ее лицо теплым носом и встревоженно заглядывала в глаза.
— Фуоко плохо? — спросила парса. — Фуоко упала. Плохие параметры пульса. Зову Дзии.
— Не нужно… — слабо запротестовала девушка, но монитор терминала уже засветился, приподнялся над столом на длинной ножке и опустился к ней. На нем возникло мужское лицо — сегодня Дзии почему-то выбрал именно его. Фуоко автоматически попыталась прикрыться, но тут же расслабилась. Вот что значит рефлекс…
— Дэйя Винтаре, Зорра сообщила, что вы внезапно потеряли сознание, — глубоким баритоном произнес Дзии. — Вы можете самостоятельно перебраться в кровать? Я активировал ее медицинские функции и хочу провести обследование. Если вы не в состоянии двигаться, дрон прибудет через двадцать секунд.
— Нет! — Фуоко быстро села. — Со мной все в порядке, дэй Дзии. Честно. Не нужно дрона. Я не теряла сознание, просто… ну, голова закружилась. Я спала плохо сегодня, переволновалась.
— Вполне вероятная причина, хотя сигнал тревожный. Обычно недосып не приводит к потерям сознания. Однако, дэйя Винтаре, я все же прошу вас перебраться на кровать. Просто на всякий случай.
По поверхности кровати прошла волна, и простыни с подушкой упали на пол, обнажив сероватую поверхность медицинской капсулы. Фуоко тряхнула головой. Ну, бессмысленно спорить, времени больше уйдет. С Дзии станется не только дрона прислать для насильственной госпитализации, но еще и Рису перепугать. Девушка забралась на кровать — и поверхность капсулы тут же просела под ее тяжестью и проглотила ее почти целиком. Теплое упругое вещество сжало тело со всех сторон, оставив на поверхности одно лицо, по коже пробежала легкая вибрация. В местах, где под кожей сидели почти невидимые ниточки серебряных электродов, стало тепло и чуть щекотно.
— Учащенный пульс, чуть повышенное давление, чуть выше нормы содержание адреналина и норадреналина в крови, но сверх того ничего особенного, — наконец резюмировал медицинский неб паладаров, и капсула тут же выдавила Фуоко на поверхность. — Вы действительно переволновались. Боюсь, ничем не могу здесь помочь, кроме легких транквилизаторов. Загляните ко мне по дороге на семинар. Пока что я оставлю вас в покое. Конец связи.
Длинная шея монитора втянулась обратно в стол, экран погас. Фуоко полежала какое-то время на снова ровной пружинящей поверхности, потом заставила себя встать. Так, хватит падать в обмороки, как тупая истеричка. Нужно просто войти в обычную колею, и тогда мандраж пройдет сам собой. Заправить постель? Нет, не этим бельем. Все пропотело насквозь, нужно в стирку нести. Вот, кстати, сейчас ранее утречко, в подвальной прачечной никого, стиральные машины свободны. Как раз времени хватит простирнуть по-быстрому. Она наклонилась, подобрала простыни — и цыкнула от раздражения.
Оба куска материи оказались испещренными черными точками и обугленными прорехами — следами от коронных разрядов. Она что, опять искрила во сне? Уже третий раз! Если так дело пойдет и дальше… Теперь опять ковыряться в терминале, вспоминая, как запросить новый комплект. Тьфу.
— Зорра, — безнадежно спросила Фуоко, — а ты-то куда смотрела, когда я постель подпаливала? Пожар ведь устрою однажды. Попросить, что ли, личный огнетушитель?
Зорра глянула на нее снизу вверх и вдруг с места сиганула на стол. Оказавшись на столешнице, она вальяжно развалилась, и на мониторе сам по себе запустился видеоролик.
В комнате светло-серый сумрак, в котором, однако, отчетливо просматриваются самые мелкие детали. Точка зрения странная, где-то у пола… ну да, у противоположной от кровати стены, между холодильником и дверью в ванную, там, где Зорра дрыхнет ночами, если не забирается на кровать. С кровати свешивается обнаженная рука, остальное тело Фуоко не видно. Картинка неподвижна — и вдруг оживает. Черно-серое облако начинает клубиться над кроватью, его окутывает сетка голубых молний — она вспухает, молнии превращаются в длинные беспорядочно изломанные нити, уходящие в стену и в потолок, что-то громко трещит — мечутся красные вспышки — точка зрения камеры стремительно смещается: видимо, Зорра вскочила и бросилась к кровати — но облако уже рассеивается, последние голубые ниточки гаснут — и Фуоко смотрит на себя саму, разметавшуюся в глубоком неспокойном сне (волосы спутаны, на лице резкие тени, щека помята — фу, уродство!), губы шепчут что-то неразборчивое…
«Дети испуганы!» — свистящий шепот с монитора режет уши, сердце пропускает удар, перед глазами опять мечутся огненные шары и геометрические линии…
…но на экране все спокойно, и картинка замирает, оставляя Фуоко смотреть на свое лицо, словно заключенное в рамку гигантской фотографии.
— Ты и так, что ли, умеешь? — почему-то шепотом спросила Фуоко у парсы. — Кино снимать?
— Ку-ун! — согласно пропела та. — Смотреть! Снимать! Интересно!
— Ххаш… — выдохнула Фуоко. — Ваххарон и все его ангелы! Зорра, покажи еще раз, а?
Парса фыркнула, и кино закрутилось с начала.
— Стоп! — выкрикнула девушка, и изображение тут же замерло. — Зорра, ты можешь показывать, как в замедленной съемке в кино?
Картинка ожила, но меняться стала куда ленивее. Вот мечутся голубые линии… и вот еще одна красная вспышка — нет, не вспышка. Ярко-алый сгусток отделяется от ее левого плеча, торчащего из клубящейся тучи, плывет вдоль одной из линии, следуя ее ломаным изгибам, и уходит в потолок — точно такой же сгусток, каким Фуоко стреляла во время экспериментов и каким в нее недавно попала Дзара! Девушка невольно задрала голову и бросила вверх взгляд. Нет, потолок абсолютно целый, хотя в бункере бетонная стена от таких разрядов разлеталась в крошки, словно хлебный батон. На экране, между тем, возникли сразу два сгустка: один из стены со стороны комнаты Кириса, а другой — вдоль диковинно перекрученной линии, уходящей в пол. Оба втянулись недра облака — Зорра как раз запрыгнула на кровать, и оно полностью оказалось в ее поле зрения — и пропали. И тут же свободная энергоплазма начала быстро истончаться, а голубые молнии — мельчать и пропадать.
— Все, приехали, — печально сказала Фуоко. — Пора меня в бункере навсегда запирать. Зорра, пойдем по соседям, проверять, все ли живы.
— Нет! — тявкнула Зорра. — Не пойдем! Координатор проверил! Гулять? Гулять?
Фуоко уселась на кровать и какое-то время смотрела в одну точку. Зорра спрыгнула со стола, пристроилась под боком и начала усердно что-то вылизывать и выкусывать под средней мышкой, елозя шелковистой шерстью по голому бедру девушки. Фуоко положила руку ей на загривок и принялась осторожно почесывать. Как всегда, помогло: через пару минут камень с души если и не свалился полностью, то заметно облегчился. Ну и ладно. У других случается недержание мочи, а у нее — недержание энергоплазмы. Стыдно, неудобно, но ничего страшного, пока никто не знает. Главное, простыни менять незаметно.
