Артем Каменистый - На руинах Мальрока
— Вы, если я не ошибаюсь, воин бывалый. Как допустили, что вас скрутили какие-то косолапые простолюдины? Мы только что втроем всю шайку легко разогнали.
Потупившись, Ритол пояснил:
— Мы взяли проводника, чтобы провел к Ибре через лес, коротким путем. Проводник нас предал — дождался, когда мы крепко уснем, и зарезал мальчика-дозорного. А потом навалились его дружки. Я успел одному сломать шею, но меня опутали сетью, скрутили толпой и оглушили. Моя вина — надо было спать, не снимая шлем.
— Вы свободны, Ритол. Думаю, вам не стоит сидеть в этом сарае — выходите все.
Поманив меня за собой, епископ отошел чуть в сторону и тихо пояснил:
— Дан — это честные люди. Обычная история: аристократы часто своих младших отправляют на границу. Экипируют отряд, дают дядьку из бывалых воинов, и благословляют. Если семья не несет службу, то королю такой барон не нужен. Кстати: Ритол это уменьшительное от Раттон. Обычно так зовут принятых в семью, или незаконнорожденных. Скорее второе: этот Макр здорово похож на Ритола. Обычное дело: любвеобильный аристократ и доверчивые пастушки. Те, кто совесть имеет, обучает таких вот отпрысков воинскому делу, или к мирному занятию приставляет, с выгодой. В итоге семья имеет преданных слуг с общей кровью.
— Понятно. Лучше бы мы лошадей нашли, а не этих малолеток.
Один из мальчиков, подойдя, робко доложил:
— Сержант Ритол спрашивает: можно ли нам забрать свои вещи, которые отняли разбойники?
— Забирайте, — я махнул рукой в сторону землянки. — Там они все сидят. Но смотрите — у них оружие, и мы их не связывали. Сумеете сами стащить с них свою одежду, или вам помочь?
— Я не знаю. Спрошу у сержанта. Если он скажет, что не сумеем, я скажу вам.
Паренек не вернулся — бывшие пленники кучкой отправились в сторону землянки, помогая идти своему избитому сержанту. За ними ленивой походкой пристроился Люк. Мне тоже хотелось посмотреть, как будет реализовываться лозунг «грабь награбленное», но действия епископа заинтересовали сильнее: он, поглядывая под ноги, с целеустремленным видом двигался к ближайшей лесной опушке.
Догнал его уже под деревьями. Встав перед жердевой изгородью, он торжествующе указал на табунок лошадей:
— Вот где их держали! Странно, почему не в конюшне… И голодные лошадки — вон как жалобно смотрят. Вот ведь сволочи с волока — довели скотину!
В деревне закричали, потом еще и еще. Епископ и глазом не повел, лишь коротко прокомментировал:
— Так им и надо, сволочам… Хоть вера моя такое и не одобряет, но, как вы уже заметили, я начал соглашаться с некоторыми вашими доводами касаемо церковной реформы… что-то в них есть правильное…
— Вы о чем? — я ничего не понимал.
— Господи Всемогущий! Дан! Ну вы сами сказали, что у них надо вещи украденные назад забрать!
— Ну да… А кричат они почему?
— Да любой кричать будет, если ему глотку ножом перехватывают, или еще чего такое делают.
— Я же не приказывал убивать.
— А зачем? И так понятно. Вытащили парочку, и приказали раздеваться. Те, конечно, замешкались, их и зарезали. Теперь остальные быстрее разденутся, а потом их тоже под нож. Удобно выйдет — одежда не запачкается. Кровь, сами знаете — отстирывается иной раз с великим трудом. Да и на тряпье окровавленное комары любят налетать тучами, а кому такое понравится?
Я, тихо офигевая от местных порядков, развернулся, поспешил назад, в деревню. Успел как раз к финалу: полураздетых разбойников выстроили в шеренгу, заставили встать на колени. Юнцы, сжимая в руках ножи, ходили от одного у другому, неумело, дрожащими руками, перерезая пленникам глотки. Парочка, правда, работала сноровисто — невозмутимы, будто Люк. Да и сержант их эмоций проявлял не более чем робот. При виде меня решил видать покрасоваться — взяв нож, прихрамывая, подошел к хнычущей женщине, отбросил мешающую гриву грязных волос, коротко чиркнул, толкнул умирающую в спину.
Не убирая с агонизирующей жертвы ногу, наставительно произнес:
— Вот так надо — одним движением. А вы будто дуб пилите. И космы убирать не забывайте — волосы это страшное дело. Южане из человеческих и конских волос плащи шьют, и на шлем их цепляют — рубящим ударом такую защиту не перебить. Сэр страж — не желаете ли самолично казнить исчадие зла, или парочку?
Борясь с тошнотой и желанием обматерить здесь всех в двадцать четыре этажа, справился с собой. Кто я такой, чтобы осуждать их? У них свой мир, свои законы — для них подобная резня так же естественна, как для нас пивко на лавочке. Но кое-что в словах сержанта мне не понравилось:
— Исчадия зла? Это ведь простые разбойники — не погань.
— Как? — изумился воин. — Вы не знали? Я думал вы специально за ними сюда пришли… Странно…
— Вы о чем?!
— Да атаман этих говорил, что если за нас выкуп богатый не заплатят, так он демам всех продаст. Исчадия тьмы…
— Пугал он вас. Зачем темным золото?
— А хрен его знает… может надо. Тем более что сами они может не совсем темные, а только якшаются с ними — и такое бывает. Выгодно, небось, с демами приторговывать. Но вам, стражам, виднее. Рулл — за волосы его назад потяни, чтобы не прикрывался бородой. Во! Вот так!
Рядом согнулся один из юнцов — его вырвало. Все же не такие уж бесчувственные — вид смерти тоже напрягает. Будь дело в первые дни заброски, я бы делал то же самое, но времена меняются, и мы вместе с ними.
— Сэр страж — вы случайно не знаете, где эти свиноеды коней держат?
— Там, на опушке. Но заранее предупреждаю — нам нужно минимум две лошади.
— Да как-нибудь разместимся, если вы тоже к границе пойдете.
— Граница на юге, а я иду на восток, так что не по пути нам.
— Жаль… а я уж было размечтался, что попаду в войско, где есть самый настоящий страж. Сэр Раттон был бы горд, узнав, с кем служит его сын.
При этих словах я перестал изображать из себя воплощение равнодушия — действительно без лишних эмоций начал смотреть на тела разбойников, почти не реагируя на хрипы умирающих. Смотрел на них, и не видел. Думал. Люди — мне очень нужны люди. Я уже понял, что в этой стране с человеческими ресурсами дело обстоит плохо. Надо бороться за каждого.
— Сержант — что вам приказал сэр Раттон?
— Приказал привести отряд на границу и найти для него подходящее место службы. Ну и приглядывать потом за детками, а то ведь совсем неумехи. Вон — даже глотку перехватить не умеют.
— Ритол — вы знаете, что на востоке вопрос с границей теперь не так прост как раньше?
— Знаю, конечно. Мальрок пал, следом и все Межгорье опоганило. Нечисть оттуда выйти не успела: говорят, на реке армия стражей ее разгромила, а королевская следом выжгла Межгорье. Там теперь не пойми что — правду говорите. Поди теперь догадайся, где граница проходит, и чье сейчас Межгорье. Погодите! Уже не вы ли страж той армии, что перерожденных на реке разбила?
— Я там был.
— Сэр! Я горд, что с вами встретился! Это честь, что именно вы нас спасли от этих слуг темных!
— Ритол, а не хотел бы ты продлить наше знакомство?
— О чем вы?
— Приказом магистра ордена я отправлен в Ортар, помочь вашему королю в войне. Кенгуд попросил меня вернуть Межгорье под власть короны. Людей, к сожалению, у меня для этого мало, и потому каждый на счету. Буду не прочь, если ваш отряд присоединится. По сути эта та же служба на границе, только командовать вами будет не комендант крепости, а страж. Как вам мое предложение?
— Мне оно по душе, — не раздумывая, ответил сержант. — Но у нас главный Макр. Он хоть и не сэр пока, но сын барона, да и малый достойный — со временем до сэра дорастет. Я при нем просто дядька. Вы должны с ним поговорить — как он скажет, так и будет.
— Жаль… думал вы решаете. Ну ладно — поговорю с ним. Постараюсь уговорить — мне очень нужны люди.
— Уговорите — не сомневайтесь. Вы только полегче уговаривайте, а то, узнав, что его берет к себе страж, штаны может обмочить от такой радости.
— Ритол: по пути к деревне мы поймали разбойника. Он рассказал, что некоторые из ваших людей сбежали.
— Да: конюх сбежал, и младший сынок Патия.
— У нас нет времени прочесывать этот лес.
— Я понимаю. Если не дураки, дорогу к границе найдут, а там я по гарнизонам весточку передам, куда им следует идти. Найдут нас. А не найдут, так останутся служить, где оказались. Вы простите, от меня помощи сейчас немного — уж очень сильно сволочи отдубасили. Но на ребят моих можете во всем полагаться — хоть и мелкие, но послушные и резвые.
Последний разбойник упал на кучу мусора, ладонями обхватил шею, пытаясь удержать вытекающую жизнь. Юнец, стоявший над ним с окровавленным ножом, поймал мой взгляд, заискивающе улыбнулся, вежливо спросил:
— Рубить их теперь будем, или целиком жечь?
Меня передернуло.
* * *«Продолжение отчета добровольца номер девять. Пятый день после побега из застенка. По-прежнему не установил, сколько времени со мною развлекались в подвале инквизиторов.
