Кирилл Алейников - Познавший Кровь
Первым делом я заскочил домой и выгреб из сейфа всю наличность, какая там лежала. А там лежало много: что-то около десяти тысяч евро. Кто-то может спросить, откуда у простого, ничем не примечательного вампира столько денег, хотя ответ очень прост: я ведь уже выполнял для Игоря различные поручения вроде сопровождения наркотиков, инкассации или ловли людей для кровавых оргий «Носферату». Игорь, естественно, платил мне за это хорошие деньги, а так как я ни в чем практически не нуждался, то и не тратил их особо, лишь откладывал в сейф до лучших времен.
Теперь наступили времена, когда мне могут понадобиться все имеющиеся у меня деньги. возможно, что времена даже лучшие…
Охранники здания ничего не сказали и даже глазом не повели, когда я входил. То же самое было и при моем уходе. Значит, они не в курсе, что я участвовал в задании по поимке прихвостней Негельноса, да и откуда им знать, ведь охранники — обычные люди.
На улице я поймал машину и попросил отвезти меня по адресу, указанному в визитке. расплатился за услуги извозчика банкнотой евро номиналом в десять единиц, чему шофер был несказанно рад.
Я приехал в старый район города, который едва ли застали перемены двадцатого века. Повсюду стояли древние хибары, целиком сбитые из дерева. Грязные окна смотрели на грязные улицы с безнадежно разбитым асфальтом, всюду рыскали городские шакалы — бездомные собаки. Меня, правда, собаки обходили стороной, лишь сверкали в мою сторону глазами и тихо рычали.
Я нашел указанный в визитке дом достаточно быстро. Он стоял как раз напротив единственного в этом районе шикарного строения и ничем не выделялся среди своих древних собратьев. Разве что вывеска на нем была, выцветшая от времени. Облупленная краска почти стерлась, но все равно можно было прочесть: «Студия „Карат“. Ювелирные услуги».
Я отыскал вход, который находился не под вывеской, а с торца здания; попробовал отыскать и кнопку дверного звонка, но безуспешно. Тогда я просто постучал в дверь. Прошло несколько минут в ожидании, и я справедливо подумал, что либо мой стук никто не услышал, либо никого нет дома.
Но после второй попытки достучаться мне открыли.
В дверях стояла пожилая женщина в черном сарафане и с полотенцем в руках. Седые волосы женщины были собраны сзади в старушечью прическу и переплетены черной лентой.
— Здрасьте! — попытался я улыбнуться так аккуратно, чтобы не показать клыков. — Студия «Карат», не так ли?
— Здравствуйте, молодой человек, — вежливо кивнула женщина, невольно отступил назад. — Да, это студия «Карат», а что вы хотели?
Я протянул руку, в которой держал портфель:
— Да вот, нашел в метро этот портфель. Прочитал на визитке адрес и решил привести.
Когда женщина перевела взгляд с меня на портфель, но сразу же стремительно побледнела, схватилась руками за голову и едва не упала. Я поспешил подержать старушку (что уж там — женщина! Она выглядела уже не женщиной, а именно старушкой!) и тем самым спас ее от падения.
— О Господи! О Господи! — запричитала она дрожащим голосом. — О Господи!
— Да вы не переживайте, ничего не случилось! — попытался я ее немного успокоить. Честно говоря, я ожидал примерно такой реакции от старой женщины, которой незнакомый человек в подозрительно черной одежде приносит портфель, принадлежащий, скорее всего, ее мужу. Перепугалась она за него, что тут странного…
— Это ведь… Это же моему мужу принадлежит!
— Я видел, как невысокий мужчина уронил портфель в вагоне метро, но поднять не успел, потому что толпа вытеснила его из вагона, и поэтому… — Я затараторил быстро, особо не напрягаясь в выборе слов. Видимо, мое вранье положительно подействовало на старушку, и она немного успокоилась.
— Ну, коли так, тогда — дай Бог!
Я передал ей «находку», смущенно крякнул для приличия и как бы невзначай спросил:
— А мужа вашего дома нет, случайно?
— Да вот нет его все! — тяжело вздохнула старушка. — Поехал по делам, и все нет. Но вам, молодой человек, большое спасибо, что вы принесли его вещи! Дай Бог вам здоровья, юноша!
— Да не за что, любой бы так поступил, — смутился я.
— Ну уж — любой! — отмахнулась старушка. — По-моему, один на тысячу так поступил бы.
Я в мыслях поправил ее, сказав, что не один на тысячу, а примерно один на три тысячи. Еще я отчего-то вспомнил панка…
— Я, собственно, раз уж ваш муж занимается ювелирными делами, хотел кое-что с ним обсудить, — как мог ласковей сказал я.
Старушка внезапно напряглась, на пару сантиметров прикрыла дверь. Взгляд ее сделался жестким.
— Мы не торгуем ценностями! И не покупаем тоже! У нас вообще нет ничего…
Я быстро снял очки (вот же болван, до сих пор в них стоял!) и попытался как можно правдоподобнее оправдаться:
— Да нет, вы не думайте! Я всего лишь хотел узнать, сможет ли ваш муж сделать мне копию… копию вот этого! — Я достал из кармана Медальон Бескровия и показал его старушке.
Она, как я видел, взяла себя в руки и внимательно посмотрела на артефакт.
— Какая красивая вещь! Дорогая, небось?
— Дорогая, — согласился я. — Поэтому хочу сделать себе копию на память, ведь эту вещь я вынужден вернуть.
— А вы ее не украли, молодой человек? — подозрительно спросила старушка
— Честное слово, нет! — выпалил я. — Я ее не украл, но выпросил у одного богатого коллекционера. Именно для того, чтобы сделать копию.
Старушка хмыкнула. Поверила она мне, или не поверила — одному Богу известно. Однако, поразмышляв с минуту, пригласила меня войти.
Когда я попал в дом, то первым делом в глаза бросилось убранство комнат. Здесь на стенах висели старые, но очень красивые ковры, большие механические часы с маятником, картины самой разной тематики. Я и не ожидал, что дом внутри окажется таким большим.
Старушка провела меня в гостиную и предложила чаю. Я вежливо согласился и на некоторое время был предоставлен самому себе. В гостиной я увидел очень много старых и, вероятнее всего, ценных вещей. Казалось, что каждая эта вещь стоит на своем месте и бережно хранится вот уже не одно поколение: две металлических статуэтки крылатых львов, олицетворяющие мощь и силу; большая брошь в виде цветка лотоса, инкрустированная разноцветными камнями, помещенная в замысловатую рамку-подставку и олицетворяющая собой, скорее всего, красоту; рыцарь в доспехах, стоящий на коленях перед прекрасной дамой на подставке в форме сердца — любовь. Особенно мне понравились несколько икон, больших и маленьких, с изображением, наверное, всех святых православия. Перед иконами горела лампадка, стоящая на красном платке. Красиво, блин, что говорить! Рядом с лампадкой я заметил несколько фотографий в рамках и подошел ближе, чтобы получше разглядеть изображенных на них людей.
Вот седой мужчина с черными как смоль волосами. Фотография была черно-белой и очень старой, но изображение сохранилось очень хорошо. Мужчина был одет в нарядную форму офицера Царской армии, одну руку держал на эфесе длинной шпаги.
Рядом с ним на другой фотографии была женщина с характерными для прошлого века обведенными тушью глазами, с печальным взглядом, смотрящим куда-то в сторону. Наверное, эта женщина была замужем за тем гордым офицером, а печаль затронула ее лицо, когда офицера командировали на Кавказ. Или жены офицеров должны отправляться вместе с мужьями?
По другую сторону лампадки стояли две фотографии тех же времен, но на них были изображены совсем другие люди. Вот статный пожилой человек с гусарскими усами и в модном тогда костюме с блестящими пуговицами. Чем-то он неуловимо похож на бедного Михаила Игнатьевича, так ужасно испугавшегося меня в метро. Очень даже может быть, что этот человек — отец Михаила Игнатьевича.
Рядом стояла фотография женщины, и я догадался, что это жена статного мужчины с гусарскими усами. Эта женщина была недурна собой и смотрела прямо и с вызовом. Ох, наверное, та еще была женушка!
Я хмыкнул и перевел взгляд на единственную здесь цветную фотографию.
И чуть не упал на пол от дрожи в ногах…
О, черт меня побери, да ведь это же!…
Не заметил я, как вошла старушка с подносом в руках. На подносе стоял чайник и три фарфоровые кружечки, а еще фиалка с вареньем. Старушка увидела, что я разглядываю фотографии, и сказала:
— Это дорогие нашему сердцу люди. Справа — мои родители, слева — родители моего мужа Михаила.
Я указал на цветную фотографию.
— А это кто?
Старушка вмиг посерела лицом и как-то осунулась.
— Это наша единственная внучка Оленька, — тихо сообщила она.
О, я готов был в этот самый момент провалиться прямиком в Ад. Я, бессовестный, безжалостный убийца, порождение Дьявола, создание Зла и Тьмы! Почему я выбрал себе путь преступления! Почему я не умер, как подобало человеку! Зачем, черт возьми все на свете, судьба уготовила мне роковую участь!
