Михаил Шуваев - Чужая игра
– Эй вы, нобелевские лауреаты, заканчивай научный диспут, – приказал Сноу. – Двигаем в центральный пост. Попробуем разобраться, что это такое.
Он ступил на желтую ленту, которая послушно начала движение. Волков и Блумберг молча последовали за ним. Лента быстро несла их по незнакомому и неприветливому коридору, пол которого явно изгибался, и было понятно, что они передвигаются по поверхности огромного шара или сферы. Редкие неяркие лампы, включавшиеся при их приближении, лишь подчеркивали пустоту и унылость тоннеля. Но, несмотря на это, объект Зеро не производил впечатления заброшенности. Нигде не было видно ни пыли, ни тем более мусора.
Неожиданно лента затормозила и замерла. Астронавты стали в недоумении оглядываться. И тут, метрах в пяти от них, впереди по ходу, возникло что-то вроде силового поля, которое перегородило коридор. Оно слегка вибрировало и переливалось сине-зелеными всполохами. С обеих сторон стены прорисовались большие округлые отверстия, и поле приняло очертания цилиндра, будто пронзившего насквозь сумрачный коридор. Послышался низкий вибрирующий гул, словно рядом возникла мощная электрическая дуга. Силовое поле приняло более четкие очертания, и вдруг из правого отверстия в левое стали плавно перемещаться различные предметы: кубы, необычные ящики, аппараты странного вида и многое другое. Каково назначение этих необычных объектов, оставалось только гадать. Минут через пять мимо застывших конокомовцев пролетел золотой шар, завершая нескончаемую вереницу грузов, отверстия затянулись, и силовое поле исчезло. Лента, плавно ускоряясь, снова устремилась вперед.
– Товарняк прошел, – констатировал Волков. – Шлагбаум открылся.
– Похоже, – усмехнулся Сноу. – Только семафора нет.
Айво немного помолчал, нахмурившись, и, наконец, произнес:
– Не нравится мне все это.
– А мы с капитаном прямо прыгаем от восторга!
Ричард покачал головой и стал молча смотреть на пробегающие мимо стены коридора. Периодически слева проплывали бежевые двери, ведущие, как они теперь знали, в нуль-терминалы, каждый из которых был привязан как минимум к одной конкретной точке. Учитывая наличие небольшого пульта управления рядом с терминалом, можно было предположить, что его можно запрограммировать и на другие пункты выхода. Другое дело, что ни Сноу, ни Айво, ни капитан пока не знали, как это сделать и куда в принципе может забросить каждый терминал.
– А что, собственно, мы надеемся найти в центральной диспетчерской? – нарушил молчание Волков. – Вы же там уже были, господин Сноу!
– Был, – полуобернулся Ричи. – Но совсем недолго и не имел возможности все там осмотреть. Мне помешали, я вам рассказывал.
– Рассказывал, – поежился Айво. – Только я по большому счету солидарен с мнением капитана.
– А он не высказал никакого мнения. Он просто констатировал, что я там был.
– Нет. В его вопросе звучит сомнение. Я прав, капитан?
Волков пожал плечами.
– Вот видишь – прав.
– Погоди, Айво, к чему ты клонишь?
– К тому, что не наше это дело разбираться с объектом Зеро. Ведь понятно, что это не земная техника и не арктурианская. Все это, – Блумберг сделал широкий жест рукой, – сделано чужими. ЧУЖИМИ, Ричи! Сюда ученых звать надо, а не нам с тобой и Волковым бегать за инженером Бонне! Есть возможность вступить в контакт с мощной цивилизацией. Перенять у них массу технологий, разработок, идей! Ричи, ты что ослеп, не видишь, какие перспективы открываются у землян? Да если хочешь знать…
– Айво, прекрати. Сам же не веришь в то, что говоришь. Какого рожна чужие вдруг решат делиться с нами своими технологиями, а? Почему же тогда все скрывается, почему они действуют втихаря? Что вообще замышляется на Арктуре?! Какая игра идет? Какую роль в этом играет Бонне?
– Игра, безусловно, ведется, но только это не наша, а чужая игра с неведомыми нам правилами и с непонятной целью, – тихо сказал Волков. – Боюсь, что мы можем так до самого конца и не узнать, кто ее ведет и зачем. Судя по тому, что мы видим вокруг – это действительно чужая цивилизация. А коли так, то сомневаться в логике и разуме этих существ у нас оснований нет. Что бы они ни задумали, им под силу это выполнить, и мы вряд ли сможем помешать.
– И надо ли? – поддержал Айво.
– Погодите, погодите, – повернулся всем корпусом Ричи. – А если в их планы входит уничтожение колонии на Арктуре или вообще на Земле?!
– Пока их агрессивность под вопросом и не доказана.
– Да, не доказана, но это лишь дело времени! Ты что же, Айво, действительно считаешь, что смерть Тора Гиллиама и его жены, фантастические перевоплощения их сына, наша встреча с неизвестным на Одиноком утесе – все это так – нелепые случайности? Нет, старина, поверь моему слову, здесь плетется паутина серьезной акции. Но вот какой, мы пока не знаем. В тебе сейчас говорит ученый, а не агент КОНОКОМа.
– Я и есть научный агент КОНОКОМа, если хочешь знать, – проворчал Айво. – И не надо со мной как с несмышленышем разговаривать. Я не меньше твоего в конторе работаю. Ричи, не пойму я тебя: то ты нам поешь про добрые сверхцивилизации, про передачу супертехнологий, то говоришь о заговоре и угрозе безопасности! Ладно, поживем-увидим…
– Вот и хорошо. Только не поживем-увидим, а найдем и узнаем. А вообще…
Ричард не успел закончить. Желтая лента резко свернула вправо и уперлась в стену, в которой тут же обозначилось круглое отверстие. Все трое машинально пригнулись, оберегая голову и сохраняя равновесие на крутом повороте. В следующее мгновение они оказались почти в полной темноте нового коридора, больше похожего на трубу. Лампы здесь не зажигались по мере приближения. Слегка светился сам воздух, насыщенный то ли электричеством, то ли еще чем. Это свечение не давало возможности подробно рассмотреть стены, но позволяло сносно ориентироваться в узком круглом бесконечном пенале, по низу которого продолжала, как ни в чем не бывало, бежать транспортная лента. Сноу обернулся, чтобы понять, как они смогли, не переходя на другую ленту, продолжить движение в перпендикулярном направлении. Но из-за темноты ничего сзади разглядеть не удалось. Тем временем Волков включил фонарик и посветил на скользящую мимо них стену. Гладкая поверхность отливала металлом и отражала свет, словно полированная. Если внимательно не приглядываться, то кроме легкого ветерка, обдувающего астронавтов, других явных признаков движения заметно не было. Блумберг устало сел на неширокую дорожку, всем своим видом показывая, что ехать долго, говорить не о чем и надо просто отдохнуть.
Сноу поднес к глазам МИППС: связи конечно же не было, как и на астероиде А-147. Неожиданно впереди мелькнул свет, и не успели они оглянуться, как снова оказались в знакомом коридоре. Желтая дорожка продолжила бег. Слева по ходу появилась прямоугольная дверь с закругленными углами. Именно ее форма, отличная от всех других дверей в коридоре, заставила обратить на себя внимание. Астронавты остановили дорожку. Сноу подошел к ней и осмотрел. Дверь как дверь, а вместо ручки – большая горизонтальная скоба. Волков положил на нее руку и вопросительно посмотрел на товарищей. Те молча кивнули, и он нажал на рычаг. К немалому удивлению конокомовцев, замок глухо щелкнул, и дверь открылась.
Переступив порог, все трое очутились в тесном тамбуре, в центре которого находилась спиральная лестница, ведущая вниз и вверх. Освещение оставляло желать лучшего, поэтому Айво зажег фонарь и посветил вниз. Спираль лестницы уходила, казалось, к самому центру астероида – после семи-восьми витков она терялась в густом сумраке. У противоположной стены виднелась овальная дверь, которая сразу отозвалась на нажатие скобы и легко отворилась внутрь.
– Давайте посмотрим, что здесь у нас, – предложил Волков и осторожно шагнул в темный проем.
Айво и Ричи последовали за ним. В следующую секунду они снова очутились на станции перед дверью со знакомой надписью С-7. Астронавты замерли, переваривая произошедшее.
– Так, опять попали в обратную петлю, – констатировал Ричард.
– Нет, тут что-то другое, – задумчиво протянул Айво. – Сначала капитан попал в эту петлю, потом мы все вместе.
– Но я ничего толком не видел в первый раз, все произошло в один момент! – возразил Волков и посмотрел на часы. – А сейчас мы с вами… Господи, больше суток катались незнамо где!
Айво тоже взглянул на часы:
– Это ничего не значит. Принципиально то, что оба раза мы были возвращены назад. Вопрос в том, намеренно ли это происходит или автоматически.
– Автоматически? – переспросил Сноу.
– Именно. И дай бог, если это так. Потому что в том случае, если нас завернула не автоматика, а кто-то в «ручном режиме», то нам следует принять как аксиому, что отныне неизвестные нам чужие знают о том, что мы проникли в некоторые их секреты…
